– Извините, товарищ генерал. Приказ есть приказ, я в любом случае готов его выполнить.
– Зачем же так официально? Ты у нас на особом счету, тебе позволено больше, чем другим.
В частности, высказывать свое мнение.
– Спасибо. Обещаю высказываться по делу.
– Да говори что хочешь, слава Богу не первый год замужем. Человеку на такой работе надо дать поворчать, иначе у него крыша поедет в один прекрасный день.
– Все уже, аварийный клапан сработал, – голос Слепого звучал абсолютно нейтрально, по деловому.
– Следом за тобой мы пришлем местных бандитов. Им на днях пообещают хорошие деньги за разборку. Главное, чтобы твоя команда не разбежалась раньше времени. После первых наездов кому-то может прийти в голову мысль, что в одиночку скрываться безопаснее.
– И он будет совершенно прав.
– Ты должен убедить их держаться вместе.
Надо трепыхаться как можно дольше, пока не вылезут из укрытия нужные нам охотники.
– Важно, чтобы все сработали чисто. Канал утечки не должен вызвать у чеченцев подозрений.
– Об этом мы позаботимся.
Глава 13
Человек по кличке Слепой не склонен был верить в случайные совпадения. Беспредел на рынке не выгоден никому, кто имеет здесь доходы.
Ни торговцам, ни милиции, ни «крыше». Значит, убийство здесь не правило, а исключение, большая редкость.
Как все сложилось некстати – третья ночевка и рядом труп. Или, наоборот, очень кстати, только не для команды изгоев?
Хотят заставить их сняться с места и напасть «на марше», когда отряду трудней всего будет держать оборону? Феноменальным своим зрением Слепой ничего особенного не разглядел в ночи. И все-таки, вернувшись вместе с Воскобойниковым, сообщил о подозрительном шевелении.
– Нужно переждать.
– Потом поздно будет, менты притянутся.
– Что ты там видел конкретно? Может, померещилось? – спросил Самойленко.
Света в помещении зажигать не спешили. Разговор происходил в темноте, и каждый видел остальных черными силуэтами.
– Померещилось. Сделай-ка шаг вон туда, в угол.
– На хрена?
– Пожалуйста. И руку подними.
Что-то проскочило между средним и указательным пальцем, ударилось в оштукатуренную стенку и упало на пол. Нагнувшись, бывший спецназовец поднял нож, воткнувшийся острием в линолеум – никто не заметил как Глеб успел ухватить его со стола.
– Говоришь, померещилось, – резюмировал Глеб наглядный свой эксперимент.
– Я тебе не кролик подопытный, чтобы на мне упражняться.
Остальные молчали под впечатлением, не столько увидев, сколько осознав траекторию полета.
– Кролики после опытов дохнут, а ты жив-здоров.
– Постой тогда сам – будем квиты.
– Нашли, е-мое, время, – проворчал Бубнов.
– Ну, если это вопрос принципа, – ответил Глеб спецназовцу, слившемуся по цвету со своей повязкой на голове. – Только я сказал волшебное слово, а ты пока не удосужился.
– Обойдешься.
Самойленко метнул нож без предупреждения.
Даже при дневном свете мало кто успел бы среагировать, но Глеб различил замах и успел чуть наклонить голову в сторону – в противном случае лезвие как минимум попортило бы ухо.
– Молодцы, победила дружба, – резюмировал Бубен, забирая холодное оружие.
Короткий инцидент прибавил весомости словам Глеба.
– Говоришь, шевелится? Кто это может, быть?
– Без понятия. Подождем еще часок.
– Думаешь весь наш маршрут отследили?
Никто кроме Сиверова не знал, что нужды в этом не было. Точный сигнал позволял определить не только населенный пункт, но и район рынка. Неужели весь механизм, собранный «часовщиками» из ФСБ, сработал так оперативно? Неужели так быстро удалось продать информацию и сманить чеченцев сюда, в Баламаново – к черту на кулички?
* * *
В Киеве всплыл список из восьми фамилий.
Некоторые говорили сами за себя, некоторые дополнялись военными званиями и краткой «справкой по делу». Проглядев список, Арслан нахмурился.
– Что он говорит – откуда взялись данные?
– Не колется. Позиция у него четкая: если товар интересен, давайте говорить о цене. Остальное пусть остается за рамками. Обеим сторонам есть что скрывать, поэтому давайте не будем углубляться.
С одной стороны, это говорило в пользу чистоты источника информации. Фээсбэшники обязательно придумали бы красивую легенду, где концы сходились бы с концами. С другой стороны, дело значило слишком много и требовало особой ответственности.
Арслан уже и сам был не рад, что «честь» выпала именно ему. Неплохо, конечно, услужить крупным фигурам в стане боевиков. Их дни еще далеко не сочтены, и неизвестно, как все обернется года через три или пять. Вдруг кому-то в России опять понадобится «независимая» черная дыра на Кавказе?
Но весомой благодарности от боевиков не дождешься. Логика у них простая: если ты чеченец, твоя священная обязанность помогать нам всеми силами и средствами. Весомой у этих людей может быть только месть.
Если только за списком кроется ловушка, достанут хоть в Киеве, хоть на Северном полюсе.
Своего чеченца по запаху унюхают и выковыряют из любой щели. А он, Арслан даже не будет знать, чем закончилось дело, чтобы во избежание мучений самому пустить себе пулю в лоб.
Черт бы побрал этого типа из Москвы. Почему он приехал именно в Киев – не в Тбилиси, не в Таллинн, не в Стамбул? Теперь не отвертишься, не откажешься. Если проведают, что упустил из рук такое золотое перо, тебе опять-таки несдобровать.
Арслан отлично знал, кто в киевской общине представляет интересы чеченского Сопротивления. Решил аккуратно перевести стрелки. Отдал список, одновременно выразив осторожный скептицизм. Мол, источник сомнительный, надо его проверить.
– Только не надейся себя заранее обелить, – высокомерно предупредил тощий человек с ястребиным клювом и постоянно прищуренными глазами. – Если что не так, я вспомню, от кого пришла новость.
«Сопляк, – возмутился Арслан. – Никакого уважения к старшим. Сколько я работы провернул, чтобы он и все остальные пользовались здесь уважением. Чтобы нами здесь не брезговали, как беженцами, не проверяли каждую неделю, как потенциальных террористов». – Обо всем этом он промолчал. Только спросил:
– Пугаешь?
Человек с ястребиным клювом не соизволил ответить, он в третий раз внимательно изучал список. Потом возложил на Арслана миссию продолжать переговоры.
