Я вернулась из декретного отпуска, чтобы пройти ежегодную аттестацию. Когда я спросила, как оценили мою работу, то получила ответ, что по второй квартили. Потом, вернувшись на полную ставку, я обнаружила, что мне платят «несколько ниже среднего». Почему? Ведь я получила оценку выше средней. Мне сказали, что мне не хватает знаний маркетинга – но в моей работе они вообще не были нужны, откуда тогда начальник это взял? Все, что волновало отдел по управлению персоналом, – это подам я в суд или нет.
Я поговорила с непосредственным начальником, который всегда меня поддерживал, и решила, что постараюсь разрешить этот вопрос; но меня вдруг перевели на совершенно неинтересную работу с постоянными командировками и негарантированной зарплатой! Я просто не могла поверить, что такое возможно!
В повседневных ситуациях все относятся к тебе замечательно – но женщинам все равно платят меньше и повышают их медленнее. Женщине нужно несколько лет, чтобы осознать и понять, что существует «мужской клуб», благодаря которому мужчины поддерживают друг друга и повышают других мужчин, а женщин обходят и в конце концов вынуждают уволиться.
Я начала вести дневник, чтобы через полгода или год подать на них в суд, но потом решила не делать этого. Они бы меня уничтожили. Мои коллеги не верили, что я просто возьму и уйду, они были уверены, что я пойду до конца. В последний день работы в компании мне и еще одной женщине сказали, что мы обе хорошо работаем, но платят нам меньше, чем должны. Она решила остаться. Многим женщинам кажется, что это их собственные недостатки мешают им добиваться успеха, что они сами во всем виноваты.
Одна женщина все-таки подала на свою компанию в суд. У нее было трое детей. Она уволилась и начала работать в компании «Кантор Фицжеральд», которая размещалась в одной из башен Всемирного торгового центра. Началось расследование, но 11 сентября она погибла во время теракта. Мы все считаем, что это компания ее убила – если бы эти люди не обошлись с ней так, она бы не оказалась в тот день в Центре.
Когда Памела пришла на новую работу, ее спросили, собирается ли она иметь детей. Это совершенно незаконно, но происходит повсюду. Она сказала «нет». Сейчас у нее уже есть ребенок и она ждет еще одного. Трудно представить себе более безрадостную беременность.
Памела Мэтьюз
Я знаю, что могу работать, имея двоих детей. Могу. Я работаю как проклятая. Вчера я легла спать в четыре – врач, который меня наблюдает, не мог поверить, что я на такое способна. Я бы хотела, чтобы моя беременность оставалась незаметной и начальник никогда бы о ней не узнал. Как только он узнает, его отношение ко мне изменится. Поэтому я работаю так много, как только могу, пока это возможно.
Я знаю, что, если расскажу ему, он скажет: «Это здорово!», но будет не совсем честен. В прошлом году, на рождественской вечеринке он что-то не расслышал и подумал, что я беременна, – и тут же подошел, чтобы лично спросить об этом. Пришлось успокоить его, указав на то, что я пью пиво!
Он думает, что родить – значит бросить работу. И мне придется с этим смириться. Мне не дадут премию и не повысят в этом году. Это будет паршивый год. Кошмар. Жаль, что мой муж не может родить вместо меня.
Если она не потеряет работу, то ей надо будет быстро выйти из декрета. Многим женщинам приходится. Через десять дней после рождения дочери я уже летела в Нью-Йорк на конференцию. Почему? А почему Памела не может гордиться тем, что у нее будет ребенок, а не прятать свою беременность? Почему женщины часто поступают как героиня книги «Не знаю, как ей это удается» и порой даже не упоминают о своих детях на работе? Потому что материнство делает нас настоящими аутсайдерами – во всяком случае, не членами «мужского клуба», это точно. Материнство используют, чтобы преуменьшать и присваивать наши достижения, понижать нас, исключать из общего течения жизни – и все это с очень заботливым видом. То, что должно свидетельствовать о нашей силе и возможностях, становится слабостью. Мужчины пользуются этим, чтобы вернуть себе власть.
Школа выживания
Что нужно делать, когда вам на работе приходится каждый день сражаться, когда вам недоплачивают, когда вас исключают из своего круга и всячески преследуют? Дэвид Бонетт, основатель и генеральный директор компании «Гео-Ситиз», очень хороший человек, однажды сказал мне: «Ты знаешь, что Дэвид (Уэзерелл) тебя доконает, почему же ты не уйдешь?»
Такое можно выдержать только ради любви – любая другая мотивация недостаточно сильна. Я обожала свою работу и свою команду. Я собрала в итоге сотни блестящих, умных, самоотверженных и преданных людей со всего мира. Американцев, русских, аргентинцев, ирландцев, китайцев. Разных возрастов, разных профессий, со всеми возможными привычками, прическами т. д. Мне нравилось оберегать и поддерживать их и давать им возможность творить великие дела. Возможность защитить людей от враждебности мира – потрясающая вещь.
Кейт Шоу
Раньше я работала в кабинете с двумя другими брокерами – оба мужчины. Наша администраторша была милейшим человеком и прекрасно выполняла свою работу. Но она была толстая. Парни подошли ко мне и сказали: «Ты должна ее уволить». – «Почему?» – «Она слишком толстая». Я им ответила, что полнота – не повод для увольнения. Они же заявили, что, если я этого не сделаю, они сами ее уволят. Поскольку я знала, что сделаю это мягче, мне пришлось согласиться взять это на себя, но я все никак не могла решиться.
Они продолжали наседать: «Она слишком толстая. Если ты ее не уволишь, мы сделаем это сами!» Так они проверяли, кто я: из того же теста или нет? Могу ли я быть жесткой? Но во мне все противилось – это было так неправильно, так гадко! Тогда я позвонила подруге из банка на той же улице и нашла этой женщине работу, причем лучше прежней. Я все устроила, отправила ее на собеседование, и она получила более высокую должность и более высокую зарплату – потому что была прекрасным работником. И вот она уволилась и пошла работать в банк. Когда я сказала об этом своим коллегам, они решили, что я сдалась и сделала все, как они хотели. И очень радовались. Когда я же рассказала им правду, они были в шоке. «Блин, – подумали они. – Что же мы сделали?»
Я долго держалась во враждебной атмосфере, потому что у меня была достаточная свобода для создания своей, отдельной среды и возможность ее защищать. Нашим инвесторам и так было о чем подумать – о десятках других компаний. Я много времени провела в поисках независимых менеджеров, а потом работала с ними, и мы всех заставляли вести себя честно. Я определяла, какие люди жизненно необходимы для моего проекта, и поддерживала хорошие отношения между ними. В итоге, оказавшись отделенными от штаба корпорации, без ежедневного утомительного надзора, мы создали собственный мир и играли по своим правилам.
Я знала: главное – относиться к рабочим отношениям, как к работе, даже когда ведешь проекты. Это не личные отношения, и можно добиться огромных успехов, если не позволять им переступать эту грань. Но мне далеко было до Бетси Коэн, которая действительно научилась контролировать такие отношения.
