– Боже мой, – сказала я. – Не ожидала увидеть здесь тебя. Какими судьбами?
И вдруг я почувствовала прямо-таки восторг оттого, что Мэтт рядом. Он так изменился. Казалось, стал старше на целую жизнь. Это больше не был тот шестнадцатилетний сорванец, которого я когда-то знала. Теперь передо мной стоял взрослый мужчина.
Мэтт пожал плечами, потом улыбнулся озорной улыбкой, и его глаза заблестели. Я поняла, что он тоже очень рад меня видеть, хотя старался сохранять непринужденный вид. Все слилось в одну странную смесь переполнявших меня переживаний и ярких, четких воспоминаний о днях нашего детства.
Мои щеки налились румянцем. В три широких шага я преодолела расстояние до него и наконец оказалась лицом к лицу с Мэттом.
– Мэтт… Последнее, что я о тебе слышала, – что ты уехал в Чикаго.
Он внимательно рассматривал мое лицо.
– Верно, и до сих пор живу там. Просто приехал по делам и остановился у брата в Бостоне.
– Ну, это замечательно.
Я не знала, что еще сказать. Казалось, мозг превратился в желе.
Еще пару мгновений мы молча смотрели друг на друга, и, хотя ситуация была довольно нелепой, я была просто счастлива от одной возможности снова видеть его.
– Ты такая красивая, – сказал Мэтт мягко.
Я ничего не смогла с собой поделать и просто обняла его крепко. Мэтт сразу же уткнулся лицом в мою шею. Кожа его куртки скрипела под моими руками, словно старые корабельные доски. От него пахло мускусом и дождем.
– Как я рада тебя видеть, – прошептала я ему на ухо. – Мы скучали по тебе.
Черт возьми. Мы. Я не знала сама, почему сказала это. У меня не было намерения о чем-то ему сообщать. Слова как-то сами вылетели изо рта.
Мэтт медленно отпустил мою талию и посмотрел мне в глаза, а потом отстранился, кивая, как будто желая сообщить, что он все понял, хотя я и не преследовала цели что-то ему объяснить.
– То есть вы с Питером все еще общаетесь?
– Да.
Внезапно мне стало неловко. Я пожалела, что сказала «мы», но я уже просто привыкла говорить о себе и Питере как о чем-то едином.
– Я не знала, в курсе ли ты, что мы… – начала я и запнулась. – Уже давно встречаемся. Тебя ведь не было целую вечность.
Мэтт небрежно сунул руки обратно в карманы.
– Знаю. Мы регулярно общаемся с отцом. И он всегда мне рассказывает, как дела здесь.
Я подошла к одному из диванов в холле и села. Мэтт устроился на стуле напротив меня. Он подался вперед и упер локти в колени.
– Как твой папа? – спросила я, потому что вспомнила: Мэтт ведь сбежал из Кэмдена именно из-за этого, даже не окончив школу.
– Сейчас лучше, потому что мы живем в разных домах. И в разных городах, если уж на то пошло, – улыбнулся Мэтт.
Я кивнула.
– Рада это слышать.
Мэтт откинулся на спинку стула и лениво потянулся.
– Знаю, знаю, я раньше все время повторял, что ненавижу своего папашу, но…
Он огляделся.
– Просто ему пришлось нелегко, тащить нас на своем горбу. Теперь я это понимаю. Хотя не знаю, изменился ли он сейчас. Наверное, все такой же.
– Пожалуй, ему действительно было несладко, когда твоя мать погибла, – ответила я. – Вам всем было несладко.
Я никогда раньше не говорила Мэтту ничего подобного. В конце концов, это не та тема, которую мы могли обсуждать с ним в детстве.
– Ты работаешь в Чикаго? – спросила я, наклонившись вперед и подложив руку под голову.
– Да, в строительной компании.
– И чем ты там занимаешься?
– Строительством, – усмехнулся Мэтт.
Я улыбнулась в ответ.
– Я вижу, ты не изменился.
– Ох, думаю, что все-таки изменился.
Мне очень хотелось спросить, почему и как именно, но я воздержалась, потому что такой вопрос после стольких лет разлуки казался мне слишком личным.
– Расскажи мне о своей работе, – сказала я. – Ты водишь автопогрузчик? Заполняешь счета-фактуры? Заливаешь цемент?
– Всего понемножку, кроме счетов-фактур. Чаще всего либо орудую молотком, либо воздвигаю стены, – улыбнулся Мэтт.
Я не была удивлена.
– И тебе нравится такая работа? – спросила я.
– Ну, за нее платят.
Я откинулась на спинку дивана и на пару мгновений замолчала.
– Всегда думала – что было такого в твоей жизни, когда ты уехал? – произнесла я наконец.
Мэтт опустил глаза, разглядывая указательный палец, которым постукивал по коленке.
– Не так уж много. Разве что все-таки пришлось закончить среднюю школу. Тетя настояла. Сказала, если завалю хоть один экзамен, то она отправит меня обратно домой, к папе.
Я кивнула.
– Ну, тогда, наверное, ты просто должен был все сдать.
– Сдал. На отлично.
– Вот как?!
Я была так рада это слышать.
В холл вошли пятеро первокурсниц, прячась от ветра и дождя. Визжа и смеясь, они стали отряхивать свои пальто от воды.
– Привет, Кора, – сказала мне одна из них, окинув Мэтта полным любопытства взглядом.
Без сомнения, девушки уже ломали голову, откуда он здесь взялся. Мэтт был невероятно красив. Словно Джеймс Дин[8], он всем своим обликом демонстрировал бунтарский дух. И не имел ничего общего с теми аккуратно подстриженными молодыми людьми в пиджаках с гербом универа и галстуках, которые сновали туда-сюда на территории студенческого городка Уэлсли.
Да, в Мэтте чувствовалось нечто опасное. Так было всегда. Такого, как он, не каждая девушка решилась бы познакомить с родителями.
Первокурсницы поднялись по лестнице и исчезли в зале наверху. И я была очень рада, когда их голоса затихли за дверью.
Я снова заглянула в голубые глаза Мэтта.
– Много у тебя тут друзей? – спросил он, оглядев декор помещения, – мебель в викторианском стиле, ситцевые занавески, портреты в золоченых рамах на стенах.
– Есть парочка, но я старше большинства девушек в этом общежитии, так что у нас мало точек пересечения. К тому же я не кутила, – пожала плечами я.
– Потому что дома тебя ждет парень, – добавил Мэтт, но это прозвучало скорее как вопрос, чем как утверждение.
