— А как обстоят ваши дела с Хулио? Это было в его стиле — взять и неожиданно переменить тему разговора. Посмотрев на него, Лиана не удержалась от улыбки. По крайней мере, подумала она, с Фелипе никогда не бывает скучно.
— Отлично, — ответила она. — Это чудесный человек. Благодаря ему я очень много узнала про Эль-Дотадо.
— Он действительно чудесный старик. Вы не нашли бы наставника лучше, чем он. Если Хулио не знает что-нибудь об Эль-Дотадо, значит, этого вообще можно не знать.
— Только одно меня удивляет, — осторожно начала Лиана. — Почему вы послали его помогать мне? Признаться, я никак не ожидала от вас подобного шага.
— Это просто говорит о том, как плохо вы меня знаете, — с улыбкой ответил Фелипе. — Вы так и не раскусили меня.
— Разве это возможно? — отозвалась Лиана. Она спрашивала совершенно искренне. — Вы далеко не самый простой человек в нашем мире.
— Вам это не нравится?
— Я этого не говорила.
— Действительно, вы говорили, что вам безразлично.
— И сейчас могу повторить, — сказала Лиана, но тут же почувствовала, что слова эти уже не такие искренние, как прежде. Она никак не могла раскусить его — вот что начинало действовать на нервы.
Ей хотелось разобраться в этом человеке — отделить черты приятные от неприятных, достойные уважения от достойных презрения. Она многое знала о нем, но никак не могла сложить все части мозаики в цельный образ.
Фелипе по-прежнему всматривался в ее лицо. Лиана решила взять инициативу в свои руки.
— Вы так и не ответили, почему послали ко мне Хулио.
— Я его не посылал. Я просто попросил его помочь вам.
Что ж, если так, то Хулио блестяще справился с поручением. Но в то же время это никак не сочеталось с образом Фелипе.
Поэтому она задала тот же вопрос, но в другой форме.
— Хорошо, но почему вы попросили его оказывать мне содействие? Или вы надеялись, что я испугаюсь, когда увижу, как трудно управлять хозяйством?
— Разве вас так легко запугать? — подчеркнуто удивился Фелипе.
— Нет.
— Ну, я так и думал, — сказал он. — Я сумел понять вашу натуру. А вот вы так до сих пор и не поняли меня!
Лиана натянуто улыбнулась.
— Поздравляю с успехом. Жаль, что вы мне об этом раньше не сказали.
— Наверное, просто не решился, — ответил Фелипе. — А что касается Хулио, то я послал его с единственной целью: оказать вам услугу. Я просто рассуждал как воспитанный человек.
— Вот уж трудно поверить!
— Почему, черт возьми?
— Потому что на вас это не похоже. Не верится, что вы действовали без задних мыслей.
— По-вашему, я такой хитрый и неискренний?
— Боюсь, что да, — серьезно ответила Лиана. — Я уже имела возможность убедиться в этом.
Он пытливо посмотрел на нее и удивленно поднял бровь.
— В чем же я обманул вас, сеньорита?
— Ну, начнем с того, что вы не рассказали мне обо всем этом великолепии. Лиана обвела рукой вокруг, давая понять, что имеет в виду и дом, и парк, и тысячи акров земли. — Вы вели себя так, чтобы я подумала, будто у вас ничего нет.
— Неужели?
— Именно так. Думаю, вы делали это сознательно. Вам нравится водить людей за нос.
— Может быть, вы думаете, что у меня какое-то извращенное чувство юмора?
Лиана пристально посмотрела на него. Нет, она так не думала. Более того, она очень ценила людей с чувством юмора. Поэтому она поправила себя:
— Возможно, вам нравится обманывать именно меня.
— Но почему именно вас?
— Потому что вы считаете меня мошенницей, которая охотится за наследством, — ответила Лиана. Потом ей в голову пришла еще одна мысль. — Вот еще один пример того, как вы сознательно ввели меня в заблуждение. Вы заставили меня поверить, что вы — нищий и жадный человек, решивший воспользоваться смертью бабушки Глории и захватить в свои руки поместье Эль-Дотадо.
— А-а, значит, вы в это больше не верите? В то, что я хотел использовать смерть бабушки в своих интересах?
— Как я могу теперь в это верить? После того, что я сегодня увидела? Лиана снова обвела глазами комнату. — По сравнению со здешним достатком Эль-Дотадо — просто мелочь. Только очень жадный и мелкий человек будет добиваться бабушкиного наследства и лишать меня моей законной доли, имея такое поместье, как ваше.
«А вообще-то, в нем действительно нет ничего мелкого, — подумала Лиана. — Он способен разве что на большие подлости!»
Фелипе не спускал с нее своих черных глаз, глубоких и словно бы мерцающих в лунном свете.
— Хорошо, раз вы снимаете обвинение в жадности, — сказал он, — то объясните, почему я, по-вашему, добиваюсь права на Эль-Дотадо? Почему я пытаюсь, как вы изволили выразиться, отнять вашу законную долю?
— Не знаю, — задумчиво протянула Лиана. — Может быть, вы просто меня ненавидите? Вы же думаете, что я мошенница!
Фелипе ничего не ответил, продолжая всматриваться ей в лицо. Некоторое время они молчали. Потом он улыбнулся и сказал:
— Сеньорита, я больше так не думаю. Я бы действительно обманывал вас, если бы по-прежнему подозревал в грязной игре.
С этими словами он протянул руку и слегка прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке.
— Я верю вашим словам о том, что вы ничего не знали о своих аргентинских родственниках. Я верю, что тиа Глория ничего не писала вам ни об Эль-Дотадо, ни о приближающейся смерти.
Он сжал пальцами ее подбородок, сжал одновременно твердо и нежно. Лиана почувствовала, как запылала ее кожа.
— Не знаю, почему бабушка решила ничего не сообщать вам, — продолжал Фелипе. — Может быть, потому, что она была хитрой, временами очень скрытной женщиной.
— Вы говорите правду? Вы мне верите? Лиана почувствовала неожиданное облегчение и сама этому удивилась: она ведь считала, что ей абсолютно безразлично, какого Фелипе о ней мнения.
— Да, верю, — кивнул Фелипе и нежно погладил ее подбородок. — Так что успокойтесь. Я больше не считаю вас мошенницей.
Чувствуя, как забилось ее сердце, Лиана ни одним движением не выдала охватившего ее волнения. Как будто ничего необычного нет в том, что они стоят вот так, вместе, под луной, смотрят друг другу в глаза и что Фелипе ласково гладит ей лицо. Лиана вдруг почувствовала какое-то темное и жгучее томление, поднимающееся из самых ее глубин.
Фелипе мягко улыбался, не сводя с нее глаз. Затем он вдруг наклонился к ней и тихо сказал:
— Пожалуй, настало время пожелать вам спокойной ночи!
Его черные глаза, такие близкие, горячие, словно два уголька, пронзили Лиану, а пальцы, лежавшие на ее подбородке, вдруг сжались и отвердели. Кровь прихлынула у нее к голове. Лиана не могла сдвинуться с места. Она тихо, беспомощно вскрикнула и закрыла глаза.
