Вино ли пить, читать ли классиков,Бродить ли у чужих огней,Для одиноких нету праздников.Им в праздники ещё трудней.
Потоки людей, потоки машин. Снег с небес. Снег под ногами. Руки в карманах куртки. Медленный шаг. Он вдруг почувствовал, что начинает замерзать. Смяв в кулаке и бросив в урну пустую пачку из-под сигарет, Он вошёл в сверкающее огоньками гирлянд кафе.
Молоденькая официантка, тут же подбежавшая к нему, проводила его за свободный столик. Он положил в её маленькую ладонь денежную купюру и попросил никого к нему не подсаживать.
Девушка вдруг пристально посмотрела ему в глаза и, словно что-то поняв, утвердительно кивнула, подавая меню. Зал был заполнен на три четверти. На стенах мерцали экраны телевизоров. Музыка звучала негромкая, но уже новогодняя.
Сняв и бросив куртку на свободное кресло, Он взял в руки меню. А взгляд был направлен мимо. Зал наполняла любимая им песня группы ABBA «Happy New Year».
Сдавило грудь, защемило что-то внутри. Он сел на мягкий кожаный диванчик и прислушался к себе.
Его мысли в долю секунды перенеслись за тысячи километров: «Где ты? С кем ты? Как ты?» Девичья ладошка осторожно тронула его руку. Он поднял глаза и увидел перед собой официантку.
– Что-нибудь уже выбрали?
Было очевидно, что этот вопрос она задаёт ему уже не в первый раз. И, стряхнув с себя оцепенение, Он, не задумываясь, ответил:
– Американо, пожалуйста, с двойными сливками… Девушка кивнула, приветливо улыбаясь, и, повернувшись, собралась было уходить, но Он остановил её:
– И ещё пачку сигарет.
В зале тёплого и уютного кафе Он согрелся. А мысли и чувства, которые, как волна, вдруг нахлынули, были рядом с ней. Его любимой и единственной на всём белом свете Женщиной. «Где ты? С кем ты? Как ты? Чем занята в этот субботний вечер? Всё ли у тебя хорошо, моё Солнышко?» Смешно, дико, нелепо, но Он продолжал, обращаясь мысленно к ней, говорить «моя». Не получалось иначе. Не выговаривалось.
А на столе в красивой чашке уже дымился американо. Рядом лежала пачка сигарет. А девушка-официантка, вместо дежурного «Что-нибудь ещё?», спросила:
– Пока всё?
Он кивнул. И вдруг она задала вопрос, от которого Он неожиданно вздрогнул:
– Вам грустно?
«Грустно…» Это было слово его Женщины. Она говорила так, и это слово принадлежало только ей. Оно вмещало в себя всё состояние её души – и эмоции, и мысли, то, что Она чувствовала, когда ей было по-настоящему одиноко. Она в такие моменты писала ему СМС с одним только словом: «Грустно». И Он понимал её. Понимал каким-то необъяснимым внутренним чувством. Каким-то своим, особенным, даже можно сказать звериным, чутьём. Так, как может чувствовать и понимать на расстоянии зверь-самец свою единственную самку. Тогда Он готов был бросить всё и бежать, лететь к ней, своей Женщине, чтобы обнять, согреть, прижав к себе, защитить от всех невзгод и напастей, заслонить собой…
Глядя на официантку, Он улыбнулся и отрицательно покачал головой. «Я вас поняла» – сказала она и, поставив рядом с кофе и сигаретами табличку «Стол зарезервирован», растворилась в зале.
Он был благодарен этой девушке за то, что она его поняла. Он сделал несколько глотков кофе, снова поймав себя на мысли, что американо, приготовленный в этом кафе, пришёлся бы по вкусу его Женщине.
Достал сигарету, прикурил и, вдохнув дым, откинулся на спинку дивана. Он сидел к залу спиной. И сделал это нарочно, чтобы перед глазами была только стена. Он привык быть один. А здесь и сейчас очень хотелось, чтобы ничто не нарушало его уединения, не мешало думать, вспоминать. Чтобы никто не лез в душу и ни о чём не расспрашивал.
Память вернула его сейчас на год назад. В то время, когда они были хоть и далеки друг от друга, но всё же вместе. Он мог по минутам вспомнить всё, что происходило тогда. Особенно в тот страшный для неё день. Задолго до прошлого Нового года они решили встретить праздник втроём. Она, её дочь и Он. На побережье приморского города заранее было зарезервировано жильё. На новогоднюю ночь заказаны места в ресторане.
Ничто не предвещало беды. Она ворвалась в жизнь его Королевы неожиданно. Жизнь круто и беспощадно внесла в их предновогодние планы свои коррективы.
За пять дней до отъезда Он получил от неё СМС: «Случилось непоправимое». Он сразу же перезвонил. Она плакала. И задала ему только один-единственный вопрос:
– Ты можешь приехать сейчас?
…Через тридцать три часа Он прижимал её, вздрагивающую от рыданий, к своей груди. Гладил ладонью по голове и не находил слов, чтобы хоть как-то успокоить. Просто гладил и прижимал к себе, пытаясь забрать часть этого горя, которое ворвалось в её дом. Впервые Он был в этом городе. В тот вечер он в первый раз вошёл в её квартиру. По-другому представлял Он себе эту их встречу. Не так. Но жизнь есть жизнь. И уже тогда Он твёрдо знал, что и в радости, и в горе… С ней. Его Женщиной.
Оставив сумку с вещами, они, рука в руке, пошли в дом, где жили её родители. Там было многолюдно, но очень тихо. Навстречу ему вышла женщина. Её мама. Она подошла и сказала: «Здравствуй! Вот мы и познакомились. Спасибо, что приехал. Не так хотелось встретиться, но…»
Она обняла его как-то просто, по-домашнему. Тепло и сердечно. Как человека, которого знала всю жизнь… Как мама может обнимать своего сына. Он ощутил эту искренность кожей, почувствовал душой. И проникся к этой женщине ответным сыновним чувством. Сразу. После нескольких слов. Нескольких прикосновений.
Две недели Он был в гостях. Две недели рядом со своей Женщиной. Но, как ни странно, гостем себя не чувствовал. Ему было тепло и уютно рядом с ней. Рядом с её многочисленными родственниками – прекрасными душевными людьми. Горе сближает. Он ничем не мог помочь своей Женщине – непоправимое уже произошло. Единственное, что Он мог сделать, – это просто быть рядом. Господи! Так мало! Как же мало Он смог дать ей в те трудные для неё дни!
