В результате перед выходом в большом зеркале, стоящем в прихожей, отразилась весьма симпатичная брюнетка с короткой стрижкой и огромными, выразительными глазами, в коротком белом платье из воздушной ткани и в белых лодочках на шпильках. Пожалуй, платье чересчур прозрачно, но что поделаешь. Такова мода в этом сезоне, надо идти в ногу со временем. Не хочется, чтобы тебя считали «синим чулком». Конечно, пешие маршруты на шпильках не слишком комфортны, но ведь идти придется не по горным тропам. И ноги смотрятся гораздо эффектнее. Для завершения экипировки она повесила на плечо белую сумочку на длинном ремешке и еще раз посмотрела в зеркало придирчивым взглядом. Для полной гармонии образа не мешает немного подкрасить губы, придав им влажноватый блеск, слегка брызнуть «шанелью» под ушками и на декольте, и вполне достаточно. Можно отправляться.
Впрочем, если первый этап «покупательского тура» пройдет успешно, то придется возвращаться домой. Не тащить же покупки с собой. А нет, так нет. Тогда отправимся в дальнее «торговое плавание», на другой берег Дуная.
Заход в «Мамут» себя не оправдал. Детский отдел не порадовал оригинальными новинками. В бутиках она ограничилась покупкой шелкового шарфика из Франции, новой швейцарской помады фиолетового оттенка и японских солнечных очков. Так что дальше ноги сами повели ее вниз, к подножию Буды, к Цепному мосту. Погода прекрасная, в тон настроению.
Легкие облачка неспешно плывут по яркой синеве прозрачного неба. Ласково улыбающееся солнце заливает золотистым светом полуобнаженные плечи и спину. Уверенно стучат каблучки по тротуару, упруго пружинит грудь в такт шагам. Прямая, как у манекенщицы, спина, гордо откинутая голова. Слегка затененные длинными, полуопущенными ресницами глаза, которые машинально отмечают завистливые взгляды встречных женщин и восхищенные взгляды мужчин…
Конечно, трудно быть беспристрастной к самой себе. Но и без некоторой позитивной уверенности в себе тоже не обойтись. Человек должен сам себе нравиться. Жизнь прекрасна, если видишь в ней только хорошее, не сбиваясь на докучливые проблемы и негатив. Во всяком случае, судя по мужским взглядам, недавнюю личную потерю она сможет легко возместить. Да и какая это потеря, если разобраться? Скорее, сброс балласта с корабля, чтобы можно было плыть дальше по своему выбору. Не стоит об этом даже думать, а тем более переживать…
Она шла дальше, не особенно вглядываясь в лица. Однако один из этих взглядов привлек ее внимание. Вначале самый обычный, расслабленный, он вдруг как-то странно трансформировался, как будто насыщаясь энергией и затем выплескивая ее наружу. Прямо в ее сторону, пронзая насквозь, как лазерным лучом, ее тело и мозг, будоража память и воспламеняя чувства. Знакомый до боли взгляд человека из прошлого и, возможно, из будущего…
Этот взгляд вызвал такой же встречный энергетический поток, образуя своеобразный магнитный коридор, по которому они устремились навстречу друг другу. Еще мгновение, и их руки и губы соприкоснулись, сплетаясь в объятиях и сливаясь в поцелуях. Пока еще без слов. Да и о чем можно говорить в такую минуту… В этот миг для них исчез весь окружающий мир, и они остались вдвоем во вселенной, укрывшись своими чувствами, как волшебным покрывалом, от чужих взглядов. Прекрасная пара влюбленных, которые только сейчас, через несколько лет, вдруг поняли, как нужны друг другу. Что они созданы природой и небесами друг для друга.
10
Дэниэл не помнил, сколько они вот так простояли на мосту, слитые воедино своими эмоциями и чувствами. Он как будто был в глубоком трансе, лишь временами приходя в себя и восстанавливая ненадолго связь с окружающим миром. Но потом объятия разомкнулись, и Эльжбета, выразительно глядя ему в лицо, спросила:
— Ты помнишь ту ночь в Сегеде? — И, не дожидаясь ответа, добавила:
— Мы можем ее повторить.
Он только молча кивнул, не в силах сказать что-то вразумительное. А Эльжбета взяла его за руку, развернула в обратную сторону и пояснила:
— Пошли. Нам в ту сторону. Это рядом.
Вскоре они добрались до массивного, солидного дома, облицованного серым камнем, расположенного недалеко от набережной. Остановившись у подъезда, Эльжбета отпустила руку Дэна, открыла свою сумочку и достала связку ключей.
— Здесь квартира моей подруги. Ее сейчас нет. Улетела с мужем в Испанию. Эта квартира сегодня в нашем распоряжении. Пошли.
Она открыла дверь в подъезд, и они, не дожидаясь лифта, поднялись пешком на третий этаж. Квартира оказалась роскошной, даже по американским стандартам. Просторные комнаты, высокие потолки, украшенные лепниной, огромные окна с широкими подоконниками.
Вначале они оказались в гостиной, из которой почти сразу перешли в спальню. Он даже не успел особенно оглядеться. Заметил только, что интерьер продуман весьма профессионально, как видно, с привлечением опытного дизайнера.
В гостиной преобладали синие и серые тона.
Дэн машинально отметил огромный, серовато-голубой ковер со слегка вьющимся ворсом, похожий на шкуру ягненка. На фоне ковра выделялись темно-синие покрытия диванов и кресел, матово-серые пластиковые панели музыкальной и телевизионной аппаратуры и дымчато-прозрачные стеклянные крышки низких столов, сквозь которые просвечивали изогнутые ножки из серебристого металла. В спальне преобладали серебристо-серые и тепло-бежевые тона. Ковер с низким ворсом, цвета кофе с молоком, такого же цвета шторы на окнах… Главное место, естественно, занимала широкая кровать, покрытая серебристым покрывалом.
Эльжбета окинула взором все это привычное для нее великолепие и бросила сумочку на кровать. Затем подошла к Дэниэлу вплотную и слегка срывающимся голосом сказала:
— Это не гостиница в Сегеде, но нам здесь будет хорошо. — И затем притянула его к себе, взявшись за галстук. — Раздевайся. А я пока пойду в ванную.
Они расстались спустя три часа, проведенных на этой кровати, нещадно эксплуатируя ее просторы для услаждения соскучившихся по любовной ласке тел. Это нельзя было назвать просто сексом. Это был подлинный фейерверк раскаленных чувств, копившихся годами. Извержение огненной лавы из кратера долго дремавшего вулкана. Настоящая симфония любви, в которой музыкальными инструментами были их тела и души. В которой не осталось места даже для обычных разговоров людей, не видевших друг друга так долго. Все житейские проблемы и условности были отброшены прочь. Или, точнее, отложены. До следующей встречи. Завтра.
Здесь же, в этой квартире. Чтобы утолить свой любовный голод и заполнить долгое и болезненное для обоих безмолвие прошедших лет.
Красноватый отблеск усталого светила, уходящего за крыши соседних домов, начал тускнеть и сужаться, концентрируясь в верхней части оконных стекол. Как и вчера, во время первой встречи, время летело слишком быстро, чтобы успеть насладиться друг другом. После утоления острого сексуального голода в первый день встречи наступило время для изысканных и более изощренных ласк. А главное, для того, чтобы наконец попытаться выразить словами то, что накопилось в их сердцах за эти годы. Чтобы поведать о том, что произошло с ними за это время. Чтобы заглянуть, по возможности, хотя бы в ближайшее будущее. Так уж устроен человек, что на закате дня, в сумерках, а еще лучше в полной темноте легче высказать то, что обычно таится при дневном свете. Проще подобрать самые доходчивые и нужные слова.
