За окнами царило спокойствие. Полная луна освещала неширокую улочку, темные дома с мертвыми глазницами окон, припаркованные рядом с высокими калитками машины. Лунный свет серебрился на проводах, протянутых между деревянными столбами, стекал с оцинкованных крыш, лежал на густой придорожной траве, искрился в микроскопических чешуйках слюды на дороге.
Две световые точки плавно развернулись и на мгновение ослепили смотрящего. Однако он успел-таки рассмотреть подъехавший автомобиль – это была бежевая «девятка», которую они ожидали уже с час.
– Он приехал, – облегченно бросил качок, отходя от окна. – Готовься к беседе.
Брюнет быстро достал из-под подушки пистолет, передернул затвор и опустил планку предохранителя.
– Двигатель выключил?
– Да.
Поздний гость, – а это был высокий широкоплечий мужчина в вязаной лыжной шапочке, натянутой на самые глаза, – вошел без стука.
– Спокойно... без лишних движений, – брюнет демонстративно направил оружие на вошедшего. – Он заряжен.
Впрочем, визитера это сообщение совершенно не смутило.
– Вы тоже не нервничайте. – Он протянул кулак с зажатой гранатой «Ф-1». – Кольцо выдернуто. Можешь, конечно, меня застрелить, но выбросить лимонку за дверь все равно не успеешь.
Мужчина в лыжной шапочке без приглашения подошел к окну и задернул занавеску. При этом он по-прежнему удерживал гранату в вытянутой руке.
– А теперь давайте остальные деньги.
– Мы ведь договаривались – только после официального подтверждения! – Брюнет в клетчатой рубашке примирительно спрятал бесполезный пистолет.
– Вам мало моего слова?
– Целыми днями новости по «ящику» отслеживаем – а там ничего нет! – поддержал товарища качок.
– Не все, что показывают по телевидению, соответствует действительности, – справедливо напомнил поздний гость и выразительно посмотрел на сейф. – Я его убрал. Моего слова для вас должно быть вполне достаточно. Короче, или я сейчас же получаю деньги за работу, или...
– Деньги не здесь... – Брюнет явно решил потянуть время. – Дело в том, что...
Завершить он не успел – тяжелая граната, просвистев подобно гаубичному снаряду, ударила его в лоб.
Качок в засаленном свитере тут же бросился за сейф, прикрывая голову от взрыва ладонями. Впрочем, взрыва не последовало...
Воспользовавшись замешательством, мужчина в вязаной лыжной шапочке навалился на качка и споро связал ему руки нейлоновой бечевкой. Оглушенный гранатой, брюнет, естественно, не сопротивлялся: меньше чем через минуту он сидел на тахте, на всякий случай связанный точно такой же бечевкой.
– Граната, между прочим, учебная, – мужчина в лыжной шапочке пренебрежительно пнул муляж ногой, и он с грохотом покатился под тахту. Достал из кармана оглушенного пистолет, критически осмотрел его и сунул за пояс. – А теперь поговорим более предметно... Где ключи от сейфа?
– В левом кармане... – униженно сообщил качок. – Только там немного. Я честно говорю!
Денег в несгораемом шкафу действительно оказалось немного – судя по раздраженному виду визитера, он надеялся обнаружить там куда большую сумму.
– Где остальные? – спросил он, быстро пересчитывая брикеты банкнот.
– У хозяина... – промямлил пришедший в себя брюнет.
– Как вы с ним связываетесь?
– Он сам на нас выходит, – уныло отозвался качок. – Послушай... Ты ведь нас не убьешь?
– Честно говоря – руки так и чешутся. – Аккуратно рассовав пачки денег по карманам, мужчина в лыжной шапочке угрожающе направил отобранный пистолет на брюнета.
– Не убивай! Ладно? – заскулил тот. – Ты ведь всего не знаешь... Тебе тоже осталось недолго... Давай так: мы сохраним жизнь тебе, а ты – нам...
– Что ты так унижаешься? Насколько я знаю, ты раньше в Конторе служил. Выдержка изменила? Сфинкт слабый?
– Твоя машина заминирована! – Качок неожиданно впал в истерику. – Сейчас ты сядешь за руль, повернешь ключ зажигания и...
– Да я в курсе: под днищем – взрыватель, который срабатывает от детонации при повторном включении стартера. Ладно, засранцы, живите... И помните мою доброту.
Выйдя из вагончика, мужчина в лыжной шапочке плотно закрыл за собой дверь. Бежевая «девятка» стояла чуть поодаль, и двигатель машины был выключен. В темном небе сверкали звезды, крупные и холодные, как неупавший град. Среди темных зарослей трещали цикады, отуда-то издалека доносилась негромкая музыка.
Дальнейшие действия приехавшего выглядели довольно странно. Достав из кармана мобильник, по которому недавно беседовал с обитателями вагончика, он подкоптил его зажигалкой и со всего размаху швырнул в бетонную плиту, белевшую неподалеку. Телефон с жалобным теньканьем разлетелся, брызнули осколки пластмассы, и SIM-карта вывалилась прямо под ноги. Подняв крышку багажника, водитель «девятки» извлек дорожный велосипед, и, усевшись, спокойно закрутил педали. Отъехав метров на пятьдесят, он остановился на углу, извлек из кармана пульт дистанционного запуска двигателя и нажал кнопку...
Проворот стартера – и пустынную вечернюю улицу сотряс взрыв. Машина запылала, и контуры ее таяли в трещащем огне, словно кусок рафинада в горячем чае. Пламя штопором ввинчивалось в бархат ночного неба. Меньше чем через минуту прозвучал еще один взрыв – это взорвался почти полный бензобак.
Окна ближайших домов вспыхнули светом, и вскоре пожар окружили любопытные. Где-то вдалеке взвыла сирена – то ли пожарная, то ли милицейская. Впрочем, мужчина в лыжной шапочке всего этого уже не видел. Вырулив с перекрестка на соседнюю улицу, он деловито крутил велосипедные педали...
Глава 7
Гендиректор государственного телеканала подчеркнул маркером в ежедневнике запись «Один день с президентом», вдавил клавишу селектора.
– Слушаю вас, Владимир Петрович, – тут же отозвалась секретарша.
– Когда будет получен сюжет из Бочкарева Потока, тут же доложите. Я хотел бы его глянуть.
– Вам перегнать на бытовую кассету?
– Нет, посмотрю прямо в аппаратной.
Владимир Петрович не любил рисковать. Если уж тратить драгоценное время на просмотр, то пусть это будет эфирная кассета, а не копия.
За окном кабинета в тумане прорисовывался силуэт Останкинской телебашни. Гендиректор спинным мозгом прочувствовал ответственность момента – где-то в густом тумане блуждали электромагнитные волны, несущие сигнал с новым сюжетом.
Владимир Петрович успел просмотреть бумаги, сложить их стопкой на краю стола.
– Сюжет уже получен. Кассета в четырнадцатой аппаратной, – донеслось из селектора.
– Скажите, что я сейчас спущусь.
Сотрудники телевидения, ехавшие в лифте вниз, заблаговременно перестали смеяться – кабина останавливалась на начальственном этаже только при помощи специальной электронной «таблетки», ею же открывались и двери. Случайные люди тут «не водились». А потому новый пассажир «по определению» не мог смеяться вместе с ними.
