– Моя машина ближе, чем твоя, – бросил Маркус, захлопывая дверь, – поедем на моей, а я потом пригоню твою.
– Хорошо. – Кристина едва взглянула на него, проходя через дверь, которая вела в прохладный, стеклянный вестибюль в восточном крыле больницы Pilgrim Point General, построенном только в прошлом году. По просторному холлу сновали посетители, кто-то нес шарики и другие подарки, кто-то ковылял в ходунках, кого-то везли в инвалидной коляске. Кристина и Маркус прошли мимо регистратуры и пошли к выходу. Она не могла дождаться, когда же они останутся наконец наедине, чтобы она могла высказать ему все, что думает.
– Что за черт?! – прошипела она. – Ты о чем вообще думаешь?
– Я хотел бы задать этот вопрос тебе. О чем ТЫ думаешь? – Маркус недовольно покосился в ее сторону, пока они проходили через автоматические двери. Они вышли на улицу – воздух был теплый и влажный.
Мимо них шла пара, которую Кристина видела в клинике, поэтому оба замолчали. Солнце окрасилось в медный цвет, оно плавало в легких июньских облаках, и во внутреннем дворике было полно народу, болтающего, курящего, праздно шатающегося. За двориком находилась парковка «Начала Семьи», и Маркус с Кристиной направились в ту сторону. Обычно они ходили за руку – но не сегодня. Кристина даже не заметила вонючее облако сигаретного дыма, через которое прошла – беременность очень обострила ее обоняние, но сейчас она была слишком сердита, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
– Маркус, ты просто спятил! Я так злюсь на тебя, что даже не знаю, с чего начать! – Кристина не повышала голоса, потому что она никогда не кричала – даже когда они ссорились. У них было два правила: не кричать и не обзываться. Вот почему если она когда-нибудь и называла Маркуса ослиной задницей или придурком – то только мысленно.
– Вот как? Это почему же? – Маркус шел быстрым шагом, не следя, успевает ли она за ним. – Потому что я пытаюсь добиться ответа на наш вопрос? Ответа, знать который мы имеем полное право? Потому что я стараюсь сделать так, как будет лучше для нас?
– Да как же это может быть лучше для нас, если ты только что восстановил против нас тех, кто был нашими друзьями – или кому были друзьями мы?!
– Они нам не друзья, милая. Они профессионалы, которых мы наняли.
– Нет, они больше, чем просто профессионалы. По крайней мере доктор Давидоу. Как и Мишель. – Кристина почувствовала, как у нее защемило в груди при воспоминании об изменившемся выражении лица доктора Давидоу.
– Нет, они не друзья. – Маркус решительно шагал по парковке по направлению к своей машине. – Если бы они были нашими друзьями – они бы сказали нам то, что мы должны знать. Если бы они были нашими друзьями – они бы поделились с нами информацией, которая по праву наша.
– Но они ничего не знают! Знает только Хоумстед!
– Значит, они должны были ее добыть. Должны были бы горы свернуть, чтобы ее добыть. Потому что именно так поступают друзья. – Маркус покачал головой. – Лорен – это друг. Потому что Лорен на их месте взяла бы телефон и начала звонить в Хоумстед. Потому что Лорен устроила бы им веселую жизнь: она пикетировала бы их здание, не ушла бы оттуда, пока они не сказали бы правду. Так ведут себя друзья. А они ведут себя не как друзья – значит, они не друзья!
– Доктор Давидоу пытался узнать информацию. – Кристина заметила «Ауди» Маркуса в двух машинах впереди. Он занял отличное место. Он всегда занимал самые лучшие места. Это частенько выводило ее из себя – а сегодня она готова была просто убить за это.
– Не так уж усердно он старался это сделать. И я собираюсь заставить его стараться лучше, – глаза Маркуса сверкнули, в них читалась едва сдерживаемая ярость.
– Я не буду подавать на него в суд, Маркус.
– А почему нет? Ты что, не хочешь узнать, кто такой этот наш донор?
– Конечно хочу, но не такой ценой. Боже мой, он практически выгнал нас из своего кабинета! Ты оскорбил его, Маркус! Ты сделал ему очень больно!
– Это он сделал мне больно! Сделал больно нам. Делает больно моей семье.
– Это ОН сделал нас семьей, – не выдержала Кристина, в глубине души зная, что этого говорить нельзя.
– Благодарю за напоминание, – Маркус отвернулся, задрав подбородок и сжав челюсти.
– Маркус, ты же знаешь, я не это имела в виду, – Кристина вдруг почувствовала жуткую усталость и отчаяние, у нее не было ни малейшего желания и сил сейчас тешить его эго – слишком неправильно он себя вел. – Мы не смогли бы зачать ребенка без его помощи… И я очень благодарна ему за это. Мы обязаны ему.
– Мы ему заплатили. Вот и все, чем мы были ему обязаны. Ты же его слышала – это его клиника. Он – хозяин. Так что он делает все это ради денег.
– Нет, неправда.
Кристина знала, как искренне радуется доктор Давидоу, когда удается помочь супругам родить ребенка. Он сам ей об этом говорил, и она видела, как сияли при этом его глаза. Хотя, может быть, конечно, она переносила на него собственное отношение к работе – ведь ей было так тяжело сегодня, когда она выходила из здания школы в последний раз.
– О, прошу тебя. Давидоу имеет куда более серьезное влияние на Хоумстед, чем прикидывается. Он один из ведущих эндокринологов в стране. И если он перестанет посылать клиентов в Хоумстед – неизбежно пойдут разговоры.
– Ты не можешь знать это наверняка.
– Могу. Мне сказал Гэри – а это его епархия, он в этой области эксперт.
– Кто такой этот Гэри, кстати сказать?! Как ты его нашел, этого Гэри?
– Я спросил Брюса. Он знает всех топовых юристов в городе – и он мне помог. Гэри известен – ты же слышала Давидоу. – Маркус изогнул светлую бровь на новый манер. – Иногда нужно действовать жестко, милая. Мы подадим в суд на Давидоу для острастки, чтобы заставить Хоумстед пойти нам навстречу. Я очень рад, что у нас есть адвокат.
– Теперь у нас даже есть адвокат? – Кристина округлила глаза.
Они подошли к «Ауди» и остановились.
– Да, и он нам необходим. Ты знаешь, в чем твоя проблема? – Маркус открыл машину, держа брелок, словно пистолет, перед собой. – Ты хочешь всем нравиться. И ты всем нравишься! Ты хорошая. И благодаря этому ты – прекрасный учитель. Но это не начальная школа, это большой бизнес.
– Ой, вот только не надо меня поучать, – фыркнула Кристина, кипя.
– Я не поучаю. Но речь идет о деньгах. О далларах и центах. Мы должны подать иск – на них обоих. Нужно ударить их по больному – по карману. Это единственный способ получить ответ. – Маркус открыл перед ней дверь пассажирского сиденья, но Кристина не двинулась с места.
– Я не хочу судиться с доктором Давидоу.
– На самом деле не совсем с Давидоу – скорее, с его страховой компанией. Ты же его слышала. Он собирался звонить своему адвокату по врачебным ошибкам. Мы будем судиться не с ним лично.
– А он сказал, что с ним. И я не хочу так с ним поступать. Это же вся его жизнь! У него есть семья…
