Сабриэль отдернулась назад и выхватила меч, чтобы отразить следующую атаку. В отличие от серебряных заклинаний-лезвий, меч со знаками Хартии врезался в плоть существа, но тоже ничего не изменилось.
Из разбитого носа Сабриэль на губы капала кровь. Она пыталась не обращать на это внимания, думая, что боль заставит ее мозги получше работать.
— Воспоминания, да, множество воспоминаний, — продолжало существо. Оно двигалось вокруг Сабриэль, подталкивая ее в спину к затихающему костру над Бумажным Крылом. Скоро он совсем погаснет и наступит темнота.
— Тысячи лет службы, Аборсен. Закованный в цепи благодаря хитрости, вероломству, взятый в битве в плен, превращенный… Но наступило время расплаты, медленной, медленной расплаты.
Темные руки снова выбросились вперед, пытаясь схватить Сабриэль за ноги и опрокинуть ее на землю. Сабриэль вырвалась, взмахнула мечом, целясь в грудь создания. Но меч скользнул по боку, откуда выскочили другие руки, и когда Сабриэль пыталась отпрыгнуть назад, они схватили ее за талию и потянули к созданию.
Сабриэль оказалась на дюйм от кипящей, бурлящей плоти. Одна из рук потянула назад шлем Сабриэль, заставляя ее смотреть вверх на голову создания. Глаза его были как бездонные дыры, носа не было вообще, рот делил ужасное лицо на две части. В его щели металось бело-голубое пламя, которое потом превращалось в плоть.
Вся магия Хартии улетучилась из головы Сабриэль. Ее меч был в ловушке, как и перевязь с колокольчиками.
И в этот момент она вспомнила о кольце. Холодное, серебряное колечко было на указательном пальце ее свободной левой руки. Но она не знала, что с ним делать. К тому же голова создания наклонилась к ее голове, шея его невероятно вытянулась, казалось, что над лицом Сабриэль извивается змея. Рот создания открывался все шире, сверкал все ярче, распространяя горячие белые искры, которые поджигали лицо и шлем, одежду и кожу Сабриэль, оставляя крошечные, похожие на татуировку, шрамы. Кольцо свободно крутилось на пальце Сабриэль. Инстинктивно она повертела рукой, и кольцо стало еще свободнее крутиться и сползать с пальца, увеличиваясь в размерах. Уже не глядя вниз, Сабриэль почувствовала, что держит в руке обруч, который больше, шире, чем голова создания. И внезапно она поняла, что нужно сделать.
— Сначала вырвем глаз, — сказало существо, обдав лицо пылающим дыханием. Оно разинуло пасть, выставив вперед нижнюю челюсть.
Сабриэль кинула последний взгляд на обруч, крепко зажмурила глаза и вскинула его вверх, надеясь, что продела в обруч голову создания.
В следующие секунды жар стал невыносимым, стало нестерпимо больно глазам, и Сабриэль подумала, что потерпела неудачу. Затем обруч вырвался из ее рук, и ее отбросило назад.
Лежа на холодных камнях, Сабриэль открыла глаза, которые заливали слезы, и постаралась оглядеться.
Да, ей удалось надеть обруч на шею создания, и он медленно спускался по вытянутой шее вниз, несмотря на то что создание пыталось от него освободиться. Шесть или семь рук, торчащих из плеч туловища, пытались просунуть палец между обручем и плотью. Но, казалось, металл сражался с веществом создания, он обжигал пальцы так же, как горячая сковородка обжигает пальцы человека. Ладони шести рук плясали вокруг обруча, но не могли прикоснуться к нему больше, чем на секунду.
Пока создание боролось с кольцом, его руки возникали и исчезали, тело крутилось и переворачивалось, становилось на дыбы, будто оно хотело сбросить кольцо, как лошадь сбрасывает наездника.
Затем существо с криком обернулось к Сабриэль и выбросило вперед две длинные руки, но они не дотянулись до нее, упали вниз и стали скрести когтями камень.
— Нет! — завыло существо и снова кинулось на Сабриэль, и снова его пальцы не дотянулись до девушки, которая успела отскочить назад.
Серебряное кольцо еще теснее сжало шею существа, и ужасный крик боли, гнева и отчаяния вырвался из центра пламенно-белого существа. Внезапно его руки исчезли в торсе, голова втянулась в плечи и все тело превратилось в аморфный мерцающий белый комок с простым серебряным обручем на середине, где, как капли крови, поблескивали рубины.
Сабриэль уставилась на этот комок, не в состоянии шевельнуться. Она не могла даже поднять руку, чтобы стереть с лица кровь, запекшуюся около пересохших губ. Ей казалось, что она чего-то не сделала, что-то еще она должна была совершить.
Она осторожно подвинулась и увидела на кольце знаки Хартии, которые сказали ей, что нужно сделать. Сабриэль с трудом поднялась на колени и вытащила из перевязи тяжелый колокол. Ей было трудно поднять Саранет, но она качнула его, и глубокий требовательный голос разнесся по воздуху.
В ответ на звон Саранета зажужжал обруч, его звучание было таким же по высоте тона, но слабее. В то же мгновение цвет обруча стал изменяться. Исчезли рубины, только красный отблеск пробежал по серебру. Вместо серебряного обруча возник красный кожаный ошейник с маленьким серебряным колокольчиком.
При этих изменениях белый комок задрожал и так ярко засветился, что Сабриэль пришлось зажмуриться. Когда Сабриэль почувствовала, что сияние пропало, она открыла глаза и увидела Моггета в красном кожаном ошейнике. Он посмотрел на Сабриэль и что-то подбросил вверх.
Это было серебряное кольцо, чьи рубины отражали свет, исходящий от кота. Позвякивая по камням, колечко подкатилось к Сабриэль. Она подняла его и надела на палец.
Сияние, исходящее от Моггета, затухало, а от сгоревшего Бумажного Крыла остались лишь тлеющие угольки и пепел. Под покровом вернувшейся темноты в Сабриэль снова поднялся страх. Она тихо сидела, тупо глядя в черноту ночи.
Спустя некоторое время она почувствовала, как ей в руку ткнулся нос Моггета: кот держал в зубах свечку.
— У тебя из носа течет кровь, — сказал знакомый нравоучительный голос. — Зажги свет, высморкай нос и вытащи одеяла. Без них нам будет холодно спать.
— Добро пожаловать, Моггет, — прошептала Сабриэль.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Ни Сабриэль, ни Моггет не стали вспоминать о том, что произошло в предыдущую ночь. Сабриэль протерла лицо водой из фляжки и вовсе не желала упоминания о ночном кошмаре. Моггет был тих и, казалось, старался извиниться. Несмотря на то, что случилось позже, высвобожденная сущность Моггета спасла их от неизбежной гибели.
С рассветом в яме стало светлее. Сабриэль могла бы даже читать, но на расстоянии двадцати ярдов все тонуло в темноте.
Теперь Сабриэль поняла, что ошиблась. Диаметр ямы был больше, около ста ярдов. Посреди замощенного пола был сделан водосток. В стенах ямы виднелось несколько входов в туннели, куда Сабриэль придется обязательно отправиться, хотя бы на поиски воды. Здесь было холодно, но не так, как около дома Аборсена.
Сабриэль проверила фляжку, в ней еще оставалась вода. Сабриэль, неуклюже нагнувшись, достала из рюкзака крем из лечебных трав и помазала свои ссадины и ушибы. Нос, очевидно, не был сломан, только отвратительно распух и был покрыт запекшейся кровью.
