— Нам пора возвращаться.
— Да… конечно…
Больше они не разговаривали. Доуди Саксон безмятежно шагала впереди. Тем не менее Мэбри беспокоился. С такой девчонкой может случиться всякое. В ней есть огонь.
Подойдя к убежищу, Доуди сняла с вороного оленину. Проходя мимо Мэбри, она указательным пальчиком приподняла его голову под подбородок.
— Недотепа ты здоровый, — сказала девушка и рассмеялась.
Мэбри уставился на нее со смешанным чувством злости и веселого удивления.
Из убежища появился Том Хили. При виде свежего мяса он тихо присвистнул.
— Видел сиу?
— Нет. Они умнее белых. В плохую погоду сидят дома.
— Я их понимаю.
— Видел ваши фургоны. Их сожгли вместе с колесами.
Привязав оленину и зайцев к одному концу длинной веревки, Мэбри перебросил другой конец через высокую ветку и подтянул мясной припас наверх, подальше от ствола.
— Как Мэгги? — спросил он.
— Лучше, — ответил Хили. — Сегодня хорошо поела и дышит легче. Может быть, свежий воздух помогает, а может — хорошее питание. Как бы там ни было, ей лучше.
— Я знал одного траппера, который заболел, когда охотился далеко от жилья. Так он просто лежал, пил воду, ел ягоды и коренья. Тоже быстро поправился.
— До поправки ей еще далеко.
— Мы все равно пробудем здесь еще пару дней.
Из хижины выглянула Доуди.
— Кофе готов. Я думала, вам захочется.
Мэбри пробрался внутрь и взял кружку, которую ему протянула Доуди. Хили сказал что-то Дженис, и та рассмеялась; ладонь Хили лежала на ее руке. Кинг Мэбри смотрел на них с непроницаемым лицом. Доуди, пригнувшись к нему, прошептала:
— Они просто работали вместе. Только и всего.
Мэбри вздрогнул:
— Неужто это так заметно?
— Да… И она чувствует то же самое.
— Ошибаетесь.
— Нет, я вижу. Только она не признается в этом даже самой себе. Она не верит, что может влюбиться в ганфайтера.
— Я ее понимаю. Эта собачья жизнь не для женщины.
— Она с Востока и многого не понимает. Даже после всего, что случилось, — пожала плечами Доуди.
— А вы? Вы, значит, понимаете?
— Да.
Наверное, он дурак. И зря все это взял в голову. Но ведь он тоже человек, и ему хотелось иметь дом, хотелось любить и быть любимым. Но уж так сложилась его жизнь — без дома, без любви и ничего этого у него не было и не будет, пока он сам не захочет забыть прошлое.
Что он мог предложить женщине? Он, бездомный бродяга; ведь когда ему предлагают даже хорошо оплачиваемую работу, он должен проверять, как в последний раз: кого нанимают — револьвер или человека. Это будет преследовать его всю жизнь.
Доуди сидела напротив Мэбри, скрестив длинные ноги. Мэбри волновал ее — такой надежный и сильный… Дело не в физической силе, которая приходит с годами тяжелой работы и жизни на границе диких земель; ее восхищала его внутренняя сила, нравственный стержень, который, как хорошо закаленная сталь, может гнуться, но никогда не ломается.
Дженис — дурочка. Том Хили хороший парень — добрый, улыбчивый ирландец, который не может не нравиться. Он тоже сильный и надежный, но в другом мире. Он сделает счастливой любую женщину… но не ту, которая ценит в мужчине твердость и непоколебимую уверенность в себе.
Том Хили чудесный человек, но он ручной, домашний. Кинг Мэбри — как не прирученный мустанг. Да его и нельзя приручить. Вроде бы спокойный, добродушный, но в нем всегда будет железная твердость и та скрытая ярость, которая прорывалась в драке с Бентоном на станции Хэт-Крик, и с индейцами у фургонов. В нем было что-то неукротимое, что гораздо важнее внешней красоты или доброты характера.
Доуди подержала в руках револьвер, который постоянно лежал рядом с ней на одеяле, и протянула его Мэбри. Она дорожила револьвером, это было оружие ее отца, он носил его постоянно с тех пор, как перебрался на Запад.
— Где вы достали такой револьвер?
— Он достался мне от отца.
— А отец погиб?
— В Колорадо. В поединке за право на воду.
— Там был ваш дом?
— Мы жили в Канзасе, Нью-Мексико, Колорадо.
Мэбри, подержав оружие на ладони, задумчиво возвратил его девушке. Она видела, что он оценил «комат». Наверное, и сам бы от такого не отказался.
Глава 15
Четыре дня прошли спокойно, индейцы не появлялись. Мэбри убил еще одну куропатку и поймал несколько рыбин в проруби.
Хили удалось собственноручно смастерить силки, и на третий день он поймал первого зайца. Второго он убил брошенной палкой, когда заяц барахтался в глубоком сугробе.
Однажды, проезжая мимо Дыры-в-Стене, Мэбри наткнулся на следы двух подкованных лошадей — следы вели из Дыры на северо-запад. Всадники ехали в нехоженые края к востоку от Ред-Форк, но его внимание привлекло то, что эти двое тщательно исследовали вход в Дыру. Очевидно, они надеялись что-то найти там или кого-то встретить.
Следы одной лошади показались ему знакомыми, но только поздно вечером он вспомнил, что видел такие же следы на станции Хэт-Крик.
Следы принадлежали лошади Джо Носса.
Слишком долго они оставались на одном месте. Конечно, надо было подлечить Мэгги. Еще одного длинного перехода без отдыха она не выдержит.
И все же…
Дело было так. Возвращаясь на стоянку, Мэбри обнаружил, что вчера кто-то проехал по его следу до гребня холма — отсюда хорошо просматривалась их стоянка. За эти четыре дня они успели достаточно наследить, и обнаружить их хижину не составляло особого труда.
Отпечатков копыт лошадей Баркера и Бойла с тех пор, когда те начали охоту за Хили, он не встречал. Можно было даже подумать, что они просто исчезли. Фургоны были атакованы индейцами, Уайкофф с Гриффином убиты, но Баркер уже наверняка знал, что женщины спаслись и что вместе с деньгами Хили они находятся под его, Мэбри, присмотром.
Вполне вероятно, что теперь к бандитам присоединился Джо Носс со своими компаньонами, которые, несомненно, знали какое-то тайное убежище в районе каньона Ред-Крик; не найдя никого у Дыры, они прямехонько отправились на северо-запад, к явно известной им цели. Возможно, Баркер с Бойлом прятались именно там после уничтожения фургонов.
Следы на вершине холма, без сомнения, принадлежали кому-то из этой группы. Следовательно, надо принимать как должное, что Баркеру известно их точное местонахождение.
Кинг Мэбри думал над этим, пока спускался по склону. Пора уходить. Независимо от состояния Мэгги отсюда надо уезжать.
