Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Она сидела, размышляла, пока Игорь искал в своих вещах их свечу. В ее руках оставалась пачка непрочитанных писем, в которых неизвестный Федор признавался в любви какой-то неизвестной Марии Владимировне. Зачем он сохранил эти письма? Или эта Мария Владимировна отдала их обратно Федору? Дом-то его. Интрига явно была, и Оле уже стало интересно, в чем она заключалась. Конечно, на душе кошки скребли: читать чужие письма – это как подглядывать в замочную скважину. Но не Оля это начала.
– Принес! – торжественно объявил Игорь, входя на мансарду с зажженной свечой в руке.
Толка от нее было немного, фигуристая свечка оказалась больше игрушкой, чем полноценным источником освещения. Но Игорь поднес ее близко к листку и смог прочитать текст.
– «Здравствуй, любимая мама», – прочитал он и присвистнул.
– Мама?! – разочаровалась Оля.
– А вы что, надеялись на роман с шекспировскими страстями? – ехидно спросил Игорь.
– Отчего же? Переписка сына с мамой тоже довольно занимательная вещь. Зато совесть съедать не будет, что мы предали огласке какую-нибудь любовную тайну.
– Стойте! – выкрикнул Игорь, пробегая глазами по строчкам.
– Вообще-то я сижу, – хмыкнула Оля.
– Это я образно. От волнения.
– И что же вас так взволновало?
– Это письмо Федора к матери Марии Владимировне.
– Я поняла.
– Он пишет ей из армии и спрашивает про Верочку.
– Про Верочку, и что с того? Гога, вы меня пугаете. Это ваша родственница, что ли?
– Это Вера Ивановна. Наша соседка!
– Она Верочка?!
– Но звал же вас кто-то в молодости Оленькой…
– Очень смешно, – по-настоящему обиделась Оля. – Я еще не старая кляча. Вера Ивановна – Верочка, подумать только! Да, помню, она же говорила, что когда-то с этим Федором…
– Читаем дальше? – прищурился Игорь.
– Читайте, – согласилась Оля, которой уже не терпелось узнать, что же произошло более полувека назад такого, что эти двое: Федор и Вера так и не смогли быть вместе.
– «Здравствуй, любимая мама. Пишу тебе из части, куда попал после учебки. Раньше писать не получалось. Не разрешали, да и конвертов не давали. Никуда нас не выпускали. Сейчас стали относиться к нам с меньшей строгостью. Кормят нас хорошо». Так, – сказал Игорь, – лишнее зачитывать не буду.
– Читайте все, – вздохнула Оля, – вечер длинный. К тому же Федор явно не страдал мучительной привязанностью к эпистолярному жанру. Письма слал маме короткие.
– «Кормят нас хорошо. Перловку дают каждый день и мясо. Каши да супы с компотом. А в прошлый четверг в честь дня части нам давали конфеты. С гречкой. Гречку дают нам по праздникам. Борщ варили в прошлую пятницу». Да бред какой-то!
– Не ругайтесь. Сразу видно, что солдатик голодал, вот у него на первом месте – еда.
– Еду я буду пропускать. Понятно, что щи да каша – солдатская жрачка наша.
– Пропускайте. Но только – еду.
– «Борщ варили в прошлую пятницу»… так… «таких блинов, как ты пекла, не пекут вовсе»… А! Нашел. «Мама, как там поживает Верочка? Я написал ей, но она не ответила».
– Как же он Верочке написал, если до этого маме пишет, что им конвертов даже не давали?! – сразу заметила неточность Оля.
– Маме он врал, – вздохнул Игорь.
– Почему?! Почему маме нужно было врать?!
– Мамам, Оля, часто врут по разным причинам, – сообщил Игорь. – В данном случае, потому что Верочка на тот момент Федору была дороже. Мама, что? Мама никуда не денется. Она любит априори. А вот Верочка волновала воображение. Вдруг усвистела налево?
– Вера Ивановна не могла усвистеть, – недовольно поморщилась Оля. – Она не такая.
– Откуда вам знать?
– Читайте дальше. Ой, как раз и свет дали!
Свет действительно зажегся. Оля бережно задула свечу.
– «Борщ варили…», тьфу! Так. Где это? Вы меня отвлекаете. Кстати, а почему мы снова перешли на «вы»? Давай вернемся на «ты», так гораздо удобнее общаться. И не нужно делать таких испуганных глаз! Ничего личного. Только чужая переписка. «Таких блинов…» – Игорь вздохнул и внезапно переменил тему: – Ты есть не хочешь?
Оля отрицательно мотнула головой. Она почувствовала себя маленьким слабым котенком, перед носом которого сначала поводили вкусным куском колбасы, а затем сами его съели.
– Что-то и я о еде думаю, – призналась она и поднялась. – Хорошо. Берите письма! Какая разница, где их читать? Пойдемте вниз, я что-нибудь приготовлю.
– Мать Тереза! Ты спасешь голодающего, и тебе воздастся.
– Судя по всему, – хмыкнула Оля, – мне уже воздалось и не в мою пользу.
– Не будем пререкаться на голодный желудок!
Оля согласилась с этим доводом, тем более что куском колбасы были письма. Она не хотела читать чужую переписку, но, узнав, что дело касается их соседки Веры Ивановны, передумала. И теперь ей не терпелось узнать, что же там произошло, много лет тому назад, когда Вера с Федором были молоды.
На кухне Оля залезла в холодильник, отметила, что для новогоднего стола у нее остается все меньше и меньше продуктов, и достала банку тушенки. Игорь, напевая нечто непотребное и веселое, подмигнул ей и выудил макароны. Оля тяжело вздохнула и достала один свежий помидор из килограмма привезенных.
– Семен Семенович, – укоризненно усмехнулся Игорь, глядя на одинокий овощ. – И кто из нас жмот, спрашивается?
Оля вздохнула и достала еще один помидор.
– Мне придется уже в новогоднюю ночь сесть на диету! И вам – со мной.
– Тебе. Мы, Оля, перешли на «ты». Или ты забыла? Не переживай. Завтра утром съездим в магазин. Наверняка поблизости есть какое-нибудь сельпо.
– Для начала вам, нам то есть, нужно откопать от снега твою машину!
– Я люблю размяться и поиграть мускулами, – заявил Игорь и взялся за овощи. – Сейчас из этих двух несчастных я буду делать изобилие, а ты займись макаронами.
Оля сварила макароны, перемешала их с тушенкой, посыпала сыром – кутить, так кутить, а Игорь в это время разрезал помидоры на дольки такой толщины, что через них можно было читать журналы! Зато их получилось действительно очень много. Довершением сказочного благополучия стал чай с печеньем. Олиным печеньем, между прочим! Необыкновенным – вкусным и полезным одновременно, потому что каждая печенюшка была завернута в фантик, на котором было написано пожелание того, что исполнится в наступающем году. Оля намеревалась съесть это печенье в новогоднюю ночь. Все печенье! Одна. Для того чтобы все пожелания свалились только ей на голову и все сбылись. Наверняка кондитеры ничего плохого в новогоднюю ночь людям не желали! И вот теперь над ее несбывшимися желаниями глумился Гога.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
