— Ненавижу вас всех!!!
Она скинула туфли, и они полетели в разные стороны, со стуком падая на паркет. Избавившись от обуви, Саня побежала в самую дальнюю комнату, в гардеробную, и все услышали, как хлопнула дверь.
— Зря я пришел, — пробормотал Артем и, отдав Людмиле предназначавшийся для Сани букет и коробочку с кольцом, повернулся, чтобы уйти, но она остановила его:
— Ну куда ты, глупый? Хочешь отмечать Новый год один, в машине? До полуночи остался всего час. Давай не дури, заходи и оставайся.
— Правда, сын, оставайся, — поддержал жену Петр, и это подействовало.
Артем заколебался.
— Саня не хочет, — пробормотал он, но Людмила уже стаскивала с него пальто.
— Кроме Сани здесь еще есть по крайней мере два человека, которые рады тебя видеть, — довольно категорично, хоть Саня и была ее дочерью, ответила она.
— Два ведь больше, чем один, — резонно заметил Петр, вешая его пальто в шкаф для гостей.
Людмила рассмеялась:
— У твоего отца выдающиеся математические способности. Воистину, гениальный человек гениален во всем.
— Кстати, как твоя книга, пап?
— Где наша не пропадала… Как мама?
— Мама улетела в Гоа, сменить обстановку. Передавала тебе привет.
— Мне даже сложно такое представить: Лариса и Гоа. Она что, захипповала? Впрочем, ей это может пойти на пользу. С ней хоть связь-то есть?
— Ну, она уже звонила, сказала, что долетела хорошо.
— Ну и как впечатления?
— Говорит, что, как бы ни было, все лучше, чем с Инессой Давыдовной.
Сын и отец понимающе переглянулись.
— Мужчины, идемте к столу, — позвала их Людмила, поставив букет в вазу, а на стол — четвертый прибор.
Артему было предложено снять пиджак и избавиться от галстука. В конце концов, все свои.
Они выпили по бокалу вина, но ему, несмотря на то что и отец, и Людмила хорошо его приняли, все равно было не по себе. Артем волей-неволей бросал взгляд на Санину тарелку с нетронутым ужином и недопитый бокал и чувствовал, что своим появлением испортил ей праздник. Она не хочет его видеть, так какого лешего он сюда приперся?
Потом, ближе к полуночи, он не выдержал, попросил у Людмилы поднос, поставил на него пару вазочек с салатами, блюдо с фруктами, взял бутылку шампанского и два фужера и пошел в гардеробную.
— Только бы не получилось, как в «Кавказской пленнице», — предостерег Петр, когда Артем скрылся в коридоре.
— А я в него верю, — спокойно отреагировала Людмила. — Хочешь еще вон того салатика?
Артем тихонько, с опаской, будто в логово льва, вошел в гардеробную. Саня в длинном платье сидела на подоконнике и с отрешенным видом смотрела на улицу, как во дворе и над крышами домов на фоне темного неба с грохотом рассыпаются миллионы разноцветных звезд.
— Если ты немедленно не уберешься, я выпрыгну в окно, — не поворачивая головы, с угрозой произнесла она.
«С ней надо лаской», — вспомнилась ему фраза из известного детского фильма, произнесенная, когда пионеры пытались сдвинуть с места разлегшуюся свинью. Саня хоть и не являлась свиньей, и вообще, было бы кощунством сравнивать очаровательную девушку с хавроньей, но задача не становилась от этого легче. Тогда он вспомнил еще одну фразу из какого-то мультфильма: тут, мол, надо технически… Объединив эти два сокровенных знания, Артем решил действовать. Не стоять же ему, в самом деле, на пороге с этим идиотским подносом, будто он официант. Особенно учитывая тот факт, что до наступления Нового года оставалось десять минут.
Артем поставил поднос прямо на коврик, лежащий на паркете, так как больше было некуда, — все же гардеробная не была рассчитана на то, чтобы вкушать тут трапезу, — и сам опустился рядом.
— Ты, наверное, есть хочешь, — предположил он.
— Ничего, я потерплю. Для фигуры полезно.
— Новый год скоро…
— Да ладно!
— Говорят, как встретишь, так и проведешь…
— Тогда лучше действительно в окно. Не хочу видеть твою морду весь следующий год.
— Сань, ну прости меня…
— Пошел к черту.
— Сань, я все понимаю…
Неожиданно она повернулась к нему, спрыгнув с подоконника.
— Что ты там понимаешь?
— Что причинил тебе боль…
— Знаешь, наша собака Муся тоже много чего понимает, только не говорит. Но это не мешает ей периодически гадить на ковер.
— Ну, ты уж меня не сравнивай с собакой…
— Да, ты прав. Не стоит обижать бедную собачку.
Они помолчали.
— Двенадцать уже, — решился нарушить молчание Артем. — Может, выпьем шампанского? Новый год все-таки.
— Ладно, фиг с тобой, давай, — согласилась Саня. — А то ведь не отвяжешься, будешь тут гундеть всю ночь.
Она подобрала юбку и опустилась на ковер, напротив Артема. Он откупорил бутылку и стал аккуратно разливать шампанское в бокалы.
— Ты просто прирожденный официант, — ехидно заметила Саня. — Ну что, Тема, давай выпьем… за Новый год…
— С Новым годом тебя, Сань, пусть исполнятся все твои самые…
— Не утруждайся.
Она залпом осушила фужер, взяла с подноса яблоко, парочку мандаринов и сказала:
— Я иду спать. Только не вздумай ко мне вломиться, надеюсь, ты не забыл, что у меня разряд по айкидо…
Интересно, как он мог об этом забыть? Он только об этом и помнил. И угораздило же его влюбиться в амазонку. Будь на ее месте обычная нормальная девушка, то есть слабая и беззащитная, он быстро бы решил вопрос о перемирии. А возможно, и о длительных мирных отношениях. Если бы не айкидо.
Она ушла, а Артем остался в гардеробной, чувствуя себя идиотом. В приоткрытую дверь, стуча коготками по паркету, вбежала Муся. Она стала ласкаться к Артему, а потом легла подле него на ковер. И все время преданно заглядывала ему в глаза, словно хотела спросить, не может ли она со своей стороны чем-нибудь ему помочь. Артем мог бы плюнуть на эти дерзкие закидоны Сани и уехать, но он также знал, что они обязательно будут вместе, и это придавало ему решимости и сил.
Но, как бы там ни было, пить в одиночестве в гардеробной в новогоднюю ночь — просто верх неприличия, и Артем с Мусей под мышкой и бутылкой недопитого шампанского в руке вышел в коридор. В гостиной отец и Людмила танцевали медленный танец и целовались, поэтому он решил не мешать им, а пошел в кабинет, где стоял вполне приличный диван, на который можно было прилечь. И если не уснуть, то хотя бы достойно скоротать ночь. Но, как только было допито шампанское, его тут же сморил сон. Артем уснул, обняв Мусю, как в детстве — плюшевого медведя. Даже забыл выключить настольную лампу. Просто лень было подниматься.
