— Тереза Хики?
— Тереза там, — она подбородком указала на певицу, — но она больше не Хики. Следующий клиент у нее через час. Садитесь, и я через минуту помою вам голову.
Тереза-больше-не-Хики была высокой стройной девушкой с плоским животом, копной светлых волос, зелеными глазами, совершенной линией носа и пухлыми губами. В школе она, по-видимому, была капитаном группы поддержки и девушкой, о которой мечтал каждый школьник выпускного класса. Теперь же, два года спустя после окончания школы, она, наверно, выступала в поддержку работы в субботу и пятидолларовых чаевых. Скорее всего, замужем за полицейским — нет, за пожарным (я угадал) и года через два родит первого ребенка. Я подумал, останется ли она звездой в чьих-нибудь мечтах, когда настанет двадцатая годовщина выпуска. Думаю, я все про нее угадал правильно. Конечно.
— Ой, ну надо же, — засияла она, когда я представился, — мой муж работает в Сити, в Южном Мидлтауне.
Оказалось, что она учится на медсестру. Тереза была рада поговорить о Патрике за чашкой кофе в закусочной «У Молли». Все что угодно, прошептала она, только подальше от этой дыры. Мы пошли по направлению к закусочной.
— Для меня без кофеина, — сказал я официантке. — Еще немного кофеина — и я улечу домой по воздуху.
— Не забудьте согласовать план полета, голубчик, — подмигнула она. — А для тебя кофе, да, Тереза?
— Ну, что я могу сказать вам о Патрике? — растерянно сказала она, когда официантка удалилась, не дожидаясь моих вопросов. — Мы росли по соседству, его дом был за углом. Когда были детьми, играли вместе. Наши родители были в дружеских отношениях, а моя старшая сестра стала подружкой Фрэнка-младшего, но это длилось пять минут, потому что его призвали на службу.
— И все?
— И все! Если вы, конечно, не хотите узнать, кто из нас побеждал в детских играх.
— Вы были его девушкой на выпускном вечере?
— Ах, это! Это вовсе не значит, что мы встречались и куда-нибудь ходили вместе, — фыркнула она. — Мы покрывали друг друга. Вы знаете, как это бывает. Я встречалась с Билли, он теперь мой муж. Но мне тогда было только восемнадцать, а ему двадцать пять. Мои родители взбесились бы. Сказать по правде, Билли не слишком интересовался выпускными вечерами.
— Я понимаю.
— Патрик был замечательным решением проблемы, — продолжала она. — Мои родители знали его и доверяли. И хотя мы потом не так часто виделись, оставались просто друзьями. Билли это знал.
Я согласился, что для нее это было решением проблемы, но чем это было Патрику? Тут Тереза замкнулась, начала давать расплывчатые ответы. Она не знает. Патрик не говорил. Может, он просто с кем-то поссорился. Или настоящая подружка его бросила.
— Да ладно, Тереза, — я попытался ее уговорить, — рассказывайте все.
— Я думаю, он встречался с кем-то и не хотел, чтобы семья об этом знала.
— С кем?
— С проституткой.
— У нее есть имя?
— Только подумаю о ней, сразу хочется бежать под душ.
— Я дам вам два бакса на кусок мыла, — пообещал я. — Как ее звали?
— Тина Мартелл. А ребята звали ее «Сиськи». Она всегда торчала в «Свинье Генри», — сообщила Тереза и встала, собираясь уходить. — Я скажу официантке, чтобы она забыла про наш заказ. За чашку кофе получите от Тины все что угодно, включая нужную вам информацию.
*
Пока у меня были друзья только за пределами Нью-Йорк-Сити, я не понимал значения слов «неправильная сторона железной дороги». В Бруклине метро часто проходит посреди жилых кварталов, где средняя стоимость и размеры квартиры одинаковы, независимо от того, с какой стороны от линии метро «Бруклин — Манхэттен» вы живете, поэтому там эти слова лишены смысла. Когда мне было лет одиннадцать, я увидел парня, который упал с платформы перед поездом «Д» и вообразил, что неправильная сторона пути означает «на рельсы». Но если бы я только увидел «Свинью Генри» в раннем возрасте, все сомнения сразу бы пропали.
Старый дом с деревянным каркасом, превращенный в бар и клуб мотоциклистов, «Свинья Генри» вклинился между заброшенным заводом по производству красок и мастерской по ремонту автомобильных кузовов. Из фасадного окна «Генри» — если бы можно было хоть что-то разглядеть через пожелтевшее стекло — открывался вид на железнодорожные пути, которые были заброшены, как и завод по производству красок. Я потрогал выпуклость на пояснице, где хранил свою пушку 38-го калибра. Гэри Купер с палочкой, готовящийся к сражению с Генри и его «Ангелами ада».
Когда я вошел внутрь, даже мухи падали на лету от скуки. Тройка пузатых парней с чахлыми бородами играли в покер в кабинке. Они были одеты в грязнющие джинсы и джинсовые куртки, и все трое перестали пускать сигаретный дым друг другу в лицо и глупо улыбнулись мне. Один из них приветствовал меня, подняв банку с пивом «Карлинг Блэк лейбл». Бармен с татуировкой в виде окровавленной розы под правым ухом оторвался от сериала «Больница», чтобы спросить, чего я желаю.
— «Блэк лейбл» и поговорить с Тиной.
Если это и был пароль, бармен не подал виду.
*
— Садитесь вон там. Тина! — крикнул он. — Здесь у тебя свидание с незнакомцем.
Я перенес мое пиво на столик рядом с музыкальным автоматом. Через минуту я сообразил, что это был первый бар, в котором на меня не смотрел со стены Патрик Малоуни с вездесущего плаката. Приятное разнообразие…
Женщина нырнула под стойку и направилась в мою сторону. На ней были пыльные кожаные ковбойские штаны поверх джинсов, ботинки с квадратными носами и харлеевская футболка, туго обтягивающая огромную грудь. Она была низенькая, с широкими плечами и мощной шеей, тоже украшенной окровавленной розой. Ее иссиня-черные волосы были коротко подстрижены. Несколько серебряных кнопок украшали уши. Опухшее лицо было, как это ни странно, нежным.
Я переводил взгляд с татуировки на серьги и короткие волосы. Мне в голову пришла сумасшедшая мысль:
— Он здесь?
— Кто?
— Патрик.
— Какой Патрик?
— Патрик Малоуни, — ответил я.
— Эй, Хэнк, — окликнула она через плечо бармена. — Ты знаешь Патрика Малоуни?
— Заткнись! Не мешай смотреть. — На экране появилась реклама. — Как его зовут?
— Патрик Малоуни, — повторила она.
— Не. Я учился в школе с Фрэнком Малоуни, но он свернул себе шею в Наме.
Когда Хэнк произнес имя Фрэнка Малоуни, коровьи глаза Тины блеснули.
— Почему бы тебе не купить мне пива, мистер?
Когда я принес ей пиво, она чокнулась со мной банкой, и мы представились должным образом.
— Вы и в самом деле не знали, что он исчез? — недоверчиво спросил я.
— Мы здесь не очень то в курсе текущих событий, правда, Хэнк?
