Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
— Да, но я давно его не видел и даже не знаю, где он сейчас. Так сложилась судьба…
— Зачем же ты отдаешь мне свой амулет? Ведь он тебе самому нужен.
— Матушка мне говорила: если отдашь амулет другу или побратиму, то ты его не потеряешь, он по-прежнему будет тебя охранять, но и друга твоего тоже.
— Значит, мы с тобой теперь считаемся друзьями? Или назваными братом и сестрой?
— Ну уж нет, братом и сестрой мы не будем никогда, — заявил Дмитрий, невесело усмехнувшись и покачав головой. — Но я хочу, чтобы ты хоть изредка, взглянув на этот оберег, вспоминала меня. А я вспомню тебя всякий раз, как возьму в руки твой кинжал… или покрывало.
Анна, стараясь не встречаться глазами с Дмитрием, быстро повесила на шею его подарок. Маленькая деревянная фигурка скользнула вниз и скрылась под монашеским платьем. У купца сладко защемило сердце, когда он представил, в каком месте оказался сейчас оберег, еще согретый теплом его собственного тела.
— Ну все, медлить нельзя, — решительно сказала девушка и направилась к выходу.
Прежде чем открыть дверь, она оглянулась на Дмитрия и, убедившись, что он принял положение связанного узника, вышла и позвала того из стражей, что был повыше ростом. По ее указанию он принес кувшин с водой и краюху хлеба. Анна, чтобы скрыть свой сговор с узником, покинула подземелье, оставив Дмитрия и стражника наедине.
Через несколько минут дверь подвальной темницы открылась и оттуда вышел уже переодетый купец. Пока он, гремя ключами, затворял дверь, Анна прошла по коридору вперед и приказала второму тюремщику:
— Ступай к моему батюшке-боярину и доложи, что узник от наших предложений отказался. А еще передай, что я сейчас иду в церковь помолиться за спасение души грешника.
Стражник, слегка поклонившись, отправился выполнять поручение боярышни. Когда он скрылся, Анна, повернувшись к Дмитрию, прошептала:
— Теперь скорее во двор! Закутайся хорошенько! Помни, если тебя заметят — плохо будет не только тебе, но и мне. Князь не простит такого своевольства.
Прежде чем выйти из подклети наверх, Анна решила удостовериться, что за дверью никого нет, и, оставив Дмитрия стоять у стены, выглянула наружу. Увы, неподалеку от выхода стоял третий стражник и беседовал не с кем-нибудь, а с преданным холопом Завиды Олбырем. Вздрогнув, Анна тут же отпрянула назад и, приложив палец к губам, оглянулась на Дмитрия. Он понял, что ход перекрыт. Несколько мгновений подумав, Анна вспомнила, что из подклети можно выбраться во двор еще через другую дверь, и, схватив купца за руку, повлекла его к той двери. У Дмитрия вдруг мелькнула мысль, что было бы интересно, если бы кто-нибудь увидел, как он выбирается из подвала вдвоем с боярышней. В глубине души ему даже захотелось, чтоб именно это и произошло.
Но возле другой двери никого не было, и Анна, перекрестившись, вышла во двор, жестом приглашая Дмитрия следовать за ней. Руки их разъединились, и купец с трудом подавил вздох разочарования.
Через двор они быстро проследовали к воротам. Дмитрий шел, не оглядываясь по сторонам, спрятав лицо под покрывалом. Анна же, напротив, смотрела вокруг очень внимательно, дабы убедиться, что их никто не видит. Но у самых ворот откуда-то сверху вдруг послышалось насмешливое улюлюканье младшего братца:
— Эй, сударыня-сестрица, не удастся пожениться! А что это за монахиня с тобой такая высоченная? Она, наверное, из поляниц?[28]
Анна подняла голову и увидела, что Иванко сидит на дереве и размахивает самодельным копьем. Она с невольным испугом оглянулась на Дмитрия: а вдруг и он посмотрит наверх, тем самым разоблачив себя перед вздорным мальчишкой. Но купец догадался пройти мимо, не поднимая лица.
Анна обратилась к холопу, дежурившему у ворот:
— Открывай, мы с сестрой Ефросиньей идем в церковь к вечерней молитве.
Холоп молча повиновался, и через минуту Анна и Дмитрий уже были за пределами боярского двора.
Глава седьмая
Покрывало сорвано
Некоторое время они шли молча, опустив глаза. Потом вдруг, повинуясь внезапному порыву, одновременно приостановились и взглянули друг на друга. Анна, чтобы скрыть свое смущение, торопливо заговорила:
— Сейчас повернем направо, и я пойду в церковь, а ты иди по узкой дороге мимо ограды. Там прохожих мало, а возле церкви тебя могут заметить.
Дмитрию хотелось что-нибудь сказать, как-то оттянуть миг расставания, — но он не находил слов. Необъяснимо тоскливое чувство подсказывало ему, что именно в эту минуту рвется нить судьбы, — а он еще не знает, как удержать ее в руках. Перед поворотом к церкви боярышня еще раз подняла на него глаза и тихо проговорила:
— Прощай, сударь. Храни тебя Бог.
— Прощай, госпожа моя, — отвечал купец и вдруг, в отчаянной попытке задержать ее, неожиданно спросил: — Скажи, ты купалась с подружками на речке возле Билгорода за день до приезда в Киев?
Лицо Анны покрылось румянцем, и, глядя на Дмитрия смятенными глазами, она ответила вопросом на вопрос:
— Откуда ты знаешь? Ты был там? Подсматривал за нами?
— Прсти, все вышло случайно.
— Так это был ты… Да, Федосья правильно тебя обрисовала…
— Разве я думал тогда, что та золотоволосая красавица и есть боярышня Анна, — сказал Дмитрий, не сводя с нее пристального взгляда, будто пытаясь запечатлеть в памяти все ее милые черты.
Она не нашла что сказать в ответ и, чтобы скрыть свое смущение, повернулась и быстро зашагала к церкви. Дмитрий смотрел ей вслед и чувствовал горькую растерянность — словно моряк, не нашедший дорогу к заветной гавани. Он и не заметил, что покрывало, откинутое ветром, упало с его лица. Ему вдруг нестерпимо захотелось броситься вслед за боярышней, догнать ее, удержать. Она уже стояла перед церковными воротами, но, прежде чем войти, оглянулась на купца. Ее лицо тоже не было закрыто. Повинуясь безотчетному порыву, Дмитрий сделал шаг за ней вдогонку, — но в этот миг чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. Быстро оглянувшись, он увидел за спиной Шумилу.
— Слава тебе, Господи, — сказал новгородец. — А мы с Никифором уже прикидывали, как тебя выручить. Но ты и сам успел… Да только лицо уж закрой, матушка-игуменья.
Шумило сам натянул покрывало Дмитрию на голову. Клинец снова посмотрел вслед боярышне, но она уже скрылась за церковной оградой. Он тяжело вздохнул, смутно ощущая, как что-то важное и неповторимое проходит мимо. Заветная гавань случайно мелькнула и снова скрылась за туманным горизонтом…
Но было уже поздно что-либо менять. Шумило настойчиво потащил друга в сторону, на ходу приговаривая:
— Ну, Клинец, гуляка ты неисправимый. Как увидел красавицу богомолку, так и про опасность забыл. Стоишь, рот разинув. Хорошо, что тебя заметил я, а не какой-нибудь боярский холоп. Скорей пошли отсюда, пока нас не обнаружили.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
