– Господи, что это за звук?
– Какой звук?
Даяна закрыла уши руками, но продолжала слышать омерзительный скрежет, будто кто-то водил острым ножом по металлу. Звук усилился, она застонала от боли – барабанные перепонки едва выдерживали нагрузку. Она бесконечно повторяла одно и то же слово – «невыносимо». Ее приступ напугал Грифеля, он беспомощно заголосил:
– Кто-нибудь есть дома? Помогите! Я не знаю, что делать! Макс, где ты?
Даяна рухнула на пол и забилась в конвульсиях. Из ее горла вырвался нечеловеческий вопль, вены под кожей начали вздуваться. В это мгновение вбежал запыхавшийся Макс, он за несколько кварталов почувствовал происходящее.
– Даяна, – взволнованно произнес лидер «койотов». – Я здесь!
Макс дотронулся до руки девушки и тут же ее одернул – она была слишком горячая.
– Что произошло?
– Я не знаю, – заикался Грифель. – Я услышал, как разбилось стекло, и вышел… она сначала была нормальной, а потом началось это…
– Я больше… не могу… это выносить, – хрипела Даяна. Ее глаза налились кровью, тело изгибалось от боли.
Макс был растерян не меньше Грифеля. Он не знал, как смягчить мучения Даяны.
– Что же это за дар?! Я знаю, как причинить боль человеку, но совершенно не могу помочь при острой необходимости.
– Для этого у нас есть Герда! – попытался приободрить его Грифель. – Далеко она?
Макс сосредоточился. Он не чувствовал целительницы, потому что она в очередной раз защищалась от своих сверхспособных собратьев.
– Дай мне плед с дивана, Грифель! И ключ от подвала. Не будем испытывать судьбу! Я отнесу ее к профессору Дрозду. Возможно, он сможет помочь. Будь здесь и держи ухо востро!
Макс бережно обернул Даяну плотной тканью и понес ее к выходу.
– Да куда же я денусь-то, – тихо пробубнил Грифель, торопясь закрыть входную дверь.
– Держись, любимая, все будет хорошо! – прошептал Макс, спеша добраться до убежища Дрозда.
Подвал находился всего в паре кварталов от квартиры «койотов», но в это мгновение обеспокоенному Максу казалось, что это самый длинный путь, который он когда-либо преодолевал.
Профессор Дрозд не ждал гостей, поэтому звук открывающегося замка застал его врасплох. Он дернулся было к инвалидному креслу, чтобы снова изображать калеку, но до его уха донесся призыв о помощи предводителя «койотов»:
– Помогите, профессор, ей нужна помощь!
– Кто это? – растерялся узник, удивленно уставившись на кокон из пледа. Он аккуратно убрал ткань с лица почти бездыханной девушки. Ее лицо было очень бледным, губы посинели, словно она находилась на жутком морозе. – Это Даяна Дружинина? – завороженно произнес старик, с любопытством рассматривая девушку, которую последний раз видел восьмилетним ребенком. – Что с ней стряслось?
– Ей резко стало плохо. Сначала температура подскочила, а теперь она холодная, как лед.
– Положи ее на… подобие кровати, которое скоро действительно сделает меня калекой, – проворчал профессор, махнув рукой на топчан, служащий ему спальным местом.
Макс уловил иронию старика и грубо заметил:
– Вы сами выбрали эти условия. Жить в подвале, будто пленник, – часть вашего плана.
Профессор отодвинул Макса в сторону и принялся осматривать Даяну.
– Зрачки расширены, как при гипертиреозе, – произнес Дрозд недовольно.
– Это сильно плохо?
– Хорошего мало. Видимо, ее организм стремительно перестраивается.
– Даяна мне говорила, что ей кажется, будто она утратила свои способности.
– Вероятно, это было затишье перед бурей! Организмы разные, Максим, и каждый приспосабливается по-своему. Если ты помнишь, тебе, как и другим ученикам школы, тоже пришлось пройти через муки…
О школьных буднях Макс мечтал позабыть. Особенно были отвратительны воспоминания, связанные с болезненным процессом адаптации после того, как вживленные в тела чипы запустили в эксплуатацию. Был случай, когда один из мальчишек попытался выцарапать из себя источник нечеловеческих страданий, поэтому детей привязывали к кроватям, чтобы те не навредили себе. Профессор словно откликнулся на его мысли:
– Практика показала, что не каждый организм в состоянии это вынести!
– Что вы имеете в виду? Она может не выжить?
– Не исключено! Это один из вариантов развития ситуации.
– Почему вы не сказали о таком уровне опасности раньше? Я бы не позволил ее активировать!
– Да, кстати! Мы можем попробовать смягчить удар с помощью пульта! – обрадовался профессор. – Мы могли бы подрегулировать ее состояние и облегчить муки.
Макс рванул к двери, но Дрозд предложил переложить обязанность принести чемодан на кого-нибудь другого. Он помнил со времен практики в экспериментальной школе: приступы могли быть слишком сильные, а поведение ДУО-человека в эти мгновения непредсказуемо. Одна из его восьмилетних учениц в агонии раскидала крепких мужчин-санитаров, присматривающих за ней в медицинском блоке.
– Дома только Грифель! Но ему противопоказано появляться на улицах!
– Что с ним случится за десять минут пути?! – воскликнул профессор. – Сейчас Даяна спокойна, но в любой момент начнется новый приступ. Ты нужен здесь, Максим!
– Хорошо, я на минуту поднимусь наверх! Здесь сигнал ограничен! Если что – зовите!
Макс поспешно покинул подвал.
Дрозд прекрасно понимал, что пульт бесполезен, но ему было бы намного спокойнее, если бы чемодан находился в поле его зрения. Он подошел к Даяне, дотронулся до ледяного лба и тихо прошептал ей на ухо:
– Ну же, девочка моя, возвращайся из страны забытья! У меня на тебя большие планы!
Грифель лежал на своей кровати и разглядывал потолок, пытаясь придумать, чем себя занять. Призыв Макса и просьба о помощи приободрили заскучавшего «койота». Голос предводителя велел принести чемодан в подвал, где содержат профессора Дрозда. Принимающий сигнал старался внимать каждому слову, потому что очень хотел быть полезным. «Чемодан спрятан внутри матраца в моей комнате! Вынь его, Грифель, и приходи в подвал. Обязательно прикрой лицо, чтобы тебя не могли узнать прохожие. И, пожалуйста, будь осторожен!» – даже сквозь расстояние в голосе Макса чувствовалась забота. Это грело Грифеля.
– Рассчитывай на меня! Я больше никогда тебя не подведу, Макс, никогда в жизни! – поклялся он, поспешно направившись в комнату, которая теперь принадлежала Даяне.
Пробка на набережной растянулась на несколько километров. Служебный автомобиль Бравого стоял без движения уже почти десять минут, и это его злило. День Руслана Викторовича не заладился с самого утра, они в очередной раз поссорились с Лидией. После похорон Ивана она сильно изменилась: стала капризной и подозрительной. Пару дней назад ей вдруг показалось, что от ее жениха пахнет духами, и она устроила ему разнос. А все потому, что он сболтнул, что среди новичков в его команде молодая женщина, напоминавшая ему бывшую жену (такая же амбициозная карьеристка!). До этих скандалов сотрудник спецслужб и не подозревал, что на самом деле означает словосочетание «вынос мозга». Он никак не мог понять, что именно произошло с его прекрасной и понимающей невестой: либо Лидия сняла «маску чудо-женщины» и теперь предстает перед ним во всей красе, либо это просто побочный эффект слишком сильного стресса.
