Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
Впрочем, женщин волновали не столько общемировые проблемы, сколько их прямое отражение в жизни. Сидевшая за столом лаборантка жаловалась, что ее сын вот уже два года сидит на социальном пособии, так как не может найти работу. Человеку стало почти невозможно конкурировать с роботами, использование которых вместо наемных рабочих давало экономию в расходах едва ли не на пятьдесят процентов и сокращало себестоимость производимых продуктов и услуг. Роботу не нужно платить зарплату, ему не требуется отпуск и медицинский страховой полис, а на обучение уходит лишь время необходимое, чтобы загрузить в память машины требующуюся программу. Подруги понимающе кивали, сетуя на неминуемые трудности, следующие вслед за прогрессом, к которым можно только приспособиться, но, увы, невозможно избежать.
В какой-то момент их беседа наскучила мне. Я переключила свое внимание сперва на сложное лабораторное оборудование, а затем, так и не поняв для чего оно предназначалось, на унылый вид за окном. На нескольких последних этажах через прозрачные стекла купола можно было без помех наблюдать небо. Госпиталь построили в одном из так называемых «зеленых» районов Загарасити. По большей части его окружали парки и малоэтажная застройка. Это было одно из немногих мест в городе, где человек мог вздохнуть полной грудью. Сейчас над куполом нависали тяжелые свинцовые тучи. Было видно, как крупные капли дождя, ударяясь о отливающее синеватым перламутром стекло, быстро стекают вниз, не оставляя за собою следа. Ливень грозился затянуться на весь день, а то и на всю ночь.
Наконец, лаборантка оставила сисиэр и предложила мне подойти к колонне из черного блестящего полимера, которую я заприметила ещё будучи у входа. Материал, из которого она была сделана, отличался гладкой блестящей поверхностью и напоминал по структуре камень. Колона будто вырастала прямо из пола, как дерево из земли. Я не увидела ни единого крепления, удерживающего ее в вертикальном положении, тогда как диаметр поперечного среза на глаз не превышал двадцати пяти сантиметров.
Едва я приблизилась, что-то тихо щелкнуло. Верхняя часть колонны отделилась и медленно поползла вверх, удерживаемая чем-то похожим на раздвижные металлические штифты. Наконец, отойдя сантиметров на двадцать, она остановилась. В нише, которая открылась моему взору, синим цветом мигал контур человеческой ладони. Лаборантка набрала на панели цифровой код, ладонь стала зеленой и перестала мигать.
– Приложите, пожалуйста, правую ладонь.
Я с опаской подчинилась, заранее опасаясь острых игл или ещё чего похуже. Сканер пискнул и синим лучом прошелся по руке. Прибор оказался сканером Государственной социальной службы. Такой же, как портативный, которым пользовалась сестра-администратор Марион Менг. Такие сканеры имелись в каждом государственном учреждении; они были включены в единую информационную сеть.
– Благодарю, – сказала медсестра, – сканирование завершено.
Я отдернула руку.
Колонна обрела прежний неказистый вид.
– Давайте посмотрим, – сказала толстушка и снова отошла к лабораторному сисэру.
Меня покоробила эта ее манера бодро улыбаться, словно она стремилась всем своим видом поддержать и пожалеть каждого больного и страждущего. При этом ей собственно было неважно нуждается в этом пациент или нет. Изучив назначение врача, медсестра понимающе кивнула. Затем подошла к большому стеклянному шкафу и достала устрашающего вида прибор с покрытием из неизвестного мне матового сплава. Он сужался к одному концу, образуя длинный вытянутый, как у иглы, конус с красной пластиковой ручкой на обратном конце. Меня пригласили сесть и велели откинуть голову. Когда лаборантка направила острие «указки» мне прямо в нос, я зажмурилась, ожидая боли. И ровным счетом ничего не почувствовала.
– Всё, – услышала я и вздохнула с облегчением.
Открыв глаза, я увидела, как толстушка, стоя у стола, колдует над пробирками и чашками Петри.
– Я могу идти? – спокойно, но недоверчиво спросила я.
– Да, конечно, – не оборачиваясь, разрешила лаборантка. Выполнив свои обязанности, она потеряла ко мне всякий интерес. Остальные женщины тоже не обращали на меня внимания, занятые своими делами. В помещении вдруг стало необычайно тихо. Беседа подруг прервалась. Умолкли даже звуки, издаваемые аппаратурой.
– Но, когда? – пролепетала я.
– Все будет готово не раньше чем через месяц.
– Так долго, – прошептала я, сообразив, что попала в заключение раньше, чем переступила порог тюрьмы.
– Ничего не поделаешь, – пожала плечами лаборантка, соизволив все же проявить ко мне небольшой интерес. – Мы не боги.
Она с любопытством оглядела меня с ног до головы. Видимо редко кто в моем положении решался выказывать недовольство заведенным порядком. Получилось и в правду глупо. Всё-таки они собирались меня лечить. Растерявшись от обрушившихся на меня новых неожиданных обстоятельств, я решила поскорее уйти, бросив короткое:
– До свидания.
* * *
Осень 2хх5 года
Время уходило неспешно. Минута тянулась за минутой. День клонился к вечеру. Коридоры заполнились шумными посетителями. Их голоса слились в единый бесконечный гул. Они оккупировали вестибюли, зимний сад и палаты. Весь госпиталь гудел, как потревоженный улей.
Франц не пришел и не позвонил. Я успокоилась тем, что он, занятый решением моих проблем, в лучшем случае объявится только завтра. Слава Богу, после нашей беседы я обрела долгожданное душевное равновесие, уверенная, что мои неприятности скоро закончатся.
Визит в лабораторию выбил меня из колеи совсем ненадолго. Мысленно переложив всю ответственность на плечи Франца, я быстро убедила себя, что и тут он обязательно что-нибудь придумает. Казалось, никакая неожиданная неприятность не смогла бы поколебать моей уверенности в этом.
* * *
Вечером, когда заканчивались предназначенные для вечерних посещений часы, я стояла у окна и любовалась зимним садом, вдыхая ароматы тропических цветов и зелени. За последние несколько дней я впервые без раздражения воспринимала окружающую меня действительность. Шум и многоголосица звучали умиротворяюще, словно были неотъемлемой частью окружавшего мира, и даже помыслить было нельзя, что скоро посетители покинут больничный комплекс, и наступит гнетущая тишина.
Внезапно за моей спиной послышались уверенные шаги. Сладкий запах женских духов достиг меня, перебив субтильные ароматы природы. Духи я узнала сразу. Они принадлежали моей утренней посетительнице, обладательнице звучного имени, администратору Марион Менг.
Я обернулась и увидела, что посетителей двое. Менг сопровождал высокий мужчина средних лет, напрочь лишенный мужской привлекательности. Худощавый, пожалуй, даже слишком, с тонкой шеей, округлыми чертами лица, редкими сальными волосами и блестящей лысиной на макушке. Одет он был опрятно, но довольно невзрачно, как и все мужчины, которые считают ниже своего достоинства иметь стиль. Лицо мисс Менг, и без того редко когда дружелюбное, сейчас имело такое выражение, будто она съела на обед лимон с чесноком. Я сочла это естественным, учитывая её не слишком привлекательное сопровождение.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
