Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Моя точка зрения заключается в том, что отношение между этнической неоднородностью и этническим конфликтом является причинно-следственным и что уровень этнической неоднородности представляет собой причинный фактор этого отношения. Поскольку этнические разделения, безусловно, существовали до возникновения современных этнических конфликтов интересов, было бы нетрудно доказать, что причиной современных этнических конфликтов служит этническая неоднородность, а не наоборот. Кроме того, история геноцида и массового истребления людей указывает на то, что насильственные этнические конфликты существовали с самого начала исторического периода человеческого вида (см. Kiernan, 2007).
Формирование меры этнической неоднородности, пригодной для целей настоящего исследования, было непростой задачей. Я не считаю прежние показатели этнической, языковой и религиозной фрагментированности и фракционализации общества подходящими для настоящего исследования. Мне хотелось сформировать меру, принимающую в расчет генетические расстояния между этническими группами и, кроме того, наиболее важные этнические группы вне зависимости от того, основаны ли они на расовых, национальных, языковых, племенных или на старых религиозных разделениях. Следовательно, моя мера этнической неоднородности в некоторых случаях основана на расовых разделениях, но часто на других типах этнических разделений – национальных, языковых, племенных или религиозных. Ключевым моментом являлось то, что этнические разделения предположительно отражают генетические расстояния между этническими группами.
Можно поспорить, что хотя ЭН и коррелирует с УЭК, это не обязательно означает наличие какой-либо причинной связи между ними. Корреляции сами по себе не указывают на причинно-следственную связь. Необходимо объяснить, почему отношения предполагаются причинно-следственными. Я пытался показать с помощью моих теоретических выкладок важность этнического фаворитизма, побуждающего людей в этнически разделенных обществах организовываться по этническому признаку, а также то, что степень этнической неоднородности можно считать мерой потенциальной силы этнического фаворитизма. Универсальность этнических конфликтов интересов объясняется этой общей тенденцией человеческой природы. Так как эволюция основанного на этническом родстве этнического фаворитизма представляет собой намного более древний феномен, чем позднейшие этнические разделения и современные этнические конфликты, вопрос не может быть рассуждением, не выходящим за пределы логического круга. Гипотетический причинный фактор существует независимо от конкретных форм этнической неоднородности или этнического конфликта.
Эмпирические наблюдения показывают, что меры этнического фаворитизма и этнического конфликта коррелируют друг с другом в соответствии с рабочими гипотезами. Другой вопрос, не являются ли эти корреляции случайными, обусловленными влиянием каких-то других переменных, объясняющих их отношения. Кроме того, необходимо убедиться, существуют ли некие иные, не зависящие от мер этнического фаворитизма факторы, способные объяснять такую же или более значительную долю вариации уровня этнического конфликта, чем моя мера этнического фаворитизма. Я пытался проконтролировать влияние других факторов, принимая в расчет четыре альтернативные средовые объясняющие переменные. Анализ их связи с мерами этнического фаворитизма и этнического конфликта дает частичный ответ на эти вопросы. Но это не полный и окончательный ответ, поскольку всегда имеется вероятность существования имеющих отношение к проблеме факторов, не учтенных в моем анализе или мне не известных.
Результаты корреляционного анализа в незначительной степени поддерживают третью и четвертую рабочие гипотезы об отрицательной или же положительной связи между альтернативными объясняющими переменными и УЭК. Эти корреляции принципиально слабее корреляции между ЭН и УЭК. Ясно, что ни одна из этих переменных не может указывать на случайный характер корреляции между мерами этнического фаворитизма и этнического конфликта. Они имеют такие же низкие корреляции с ЭН, как и с УЭК (см. таблицы 3.2 и 3.3).
Как отмечалось, корреляция между ВВП/ППС-08 и УЭК не превышала -0,253 (таблица 3.3). Это означает, что уровень экономического развития не может предоставить сколько-нибудь значительного объяснения этнических конфликтов и что повышение уровня экономического развития не обязательно ведет к исчезновению или даже ослаблению этнических конфликтов. Предрасположенность к этническому фаворитизму остается в человеческой природе при всех уровнях экономического развития. Переменная ИРЧП-2010 объясняет более заметную долю вариации уровня этнических конфликтов (r = -0,395), чем
среднедушевой доход. Как представляется, повышение индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП) сдерживает этнические конфликты эффективнее среднедушевого дохода, но объясняющая сила ИРЧП (16%) остается низкой в сравнении с ЭН.
Две меры демократии коррелировали с УЭК еще слабее, чем ВВП/ППС-08 и ИРЧП-2010 (см. таблицу 3.3). При возрастании уровня демократизации уровень этнических конфликтов имел тенденцию к снижению в согласии с рабочей гипотезой, но сдерживающее влияние демократизации было очень слабым. Таким образом, низкие корреляции поддерживают теорию демократического гражданского мира лишь незначительно. Тем не менее, уровень демократизации или природа демократических институтов в отдельных ситуациях могут быть существенны. Резонно предположить, что риск этнического насилия снижается, если демократические институты приспособлены к запросам этничности в том смысле, что все значительные этнические группы могут отстаивать свои интересы через демократические институты и использовать их для разрешения своих конфликтов интересов. С такой точки зрения вспышки насилия на этнической почве указывают на несостоятельность политики и институциональных механизмов. В этнически неоднородных автократиях к вспышкам насилия на этнической почве могут приводить отсутствие демократических институтов и провалы гегемонистского контроля. В этнически неоднородных демократиях к этническому насилию может приводить недостаточная приспособленность демократических институтов к запросам этничности. Я склонен утверждать, что этнического насилия можно избежать даже в этнически глубоко разделенных демократиях, если их институты в достаточной мере приспособлены для удовлетворения разумных требований всех значительных этнических групп (см. Shoup, 2011). Если во всех этнически разделенных демократических странах демократические институты будут должным образом приспособлены к запросам этничности, мы сможем ожидать существенно более высокой отрицательной корреляции между демократией и этническими конфликтами. Однако было бы нереалистично ожидать действительно высокой корреляции по той простой причине, что основанные на гегемонии одной этнической группы недемократические системы также способны избегать этнического насилия.
Чтобы выявить, в какой степени добавление к ЭН четырех альтернативных средовых объясняющих переменных способно увеличить объясняемую часть вариации уровня этнических конфликтов (УЭК), был применен метод множественного корреляционного анализа. Было обнаружено, что четыре альтернативные переменные способны увеличить объясняемую часть вариации лишь в самой малой степени и что предоставляемые ими объяснения по большей части перекрываются объяснениями, предоставляемыми ЭН. Уровень этнической неоднородности остается наиболее мощной объясняющей переменной. Он практически независим от уровня социально-экономического развития и от уровня демократизации. Я оставляю другим исследователям возможность определить, существует ли какой-нибудь другой объясняющий фактор (факторы), способный объяснить такую же или более высокую долю вариации уровня этнических конфликтов, чем моя мера этнического фаворитизма.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
