– А вы идете? – спросил Анджелу парень, сидевший недалеко от нее, когда она шла по коридору вместе с остальными студентами.
Она с удивлением осмотрелась, чтобы убедиться, что он говорит именно с ней, а не с кем-то другим из окружающих. Раньше они ни разу не разговоривали друг с другом. Она даже не знала, как его зовут.
– Ну, в общем, да, – ответила Анджела.
– Я тоже. Тогда там и увидимся, ладно? – Парень улыбнулся и направился к лифту, который был расположен в противоположном конце коридора.
Анджела наблюдала за ним. Утром, когда она рассказала Крисси о Брайане во время поспешного завтрака, ее подружка равнодушно сказала:
– Может быть, это и к лучшему. Ты слишком молода, чтобы связывать себя обязательствами. Сначала надо перебеситься.
Анджелу такое отношение удивило и обидело – ей показалось, что ее подруга недостаточно серьезно относится к ее душевным проблемам. Но сейчас она подумала, что, может быть, Крисси была права.
Анджела повернула в противоположном направлении и по лестнице спустилась на один этаж на следующую лекцию.
Позже стало известно, что тела оказались не такими уж старыми и принадлежали не представителям древнего индейского племени и даже не первопроходцам. И тем не менее, доктор Уэлкс намеревался повести своих учеников в подземелье, чтобы они увидели тела, так что тайна все еще оставалась. Кто были эти люди и почему такое количество их оказалось в тоннеле под Стэйт-стрит? Полиция выяснила, что тоннель начинался от старого отеля, который в настоящее время реконструировали, и кончался в нескольких ярдах от того, что раньше было большим универсальным магазином, а теперь представляло собой комплекс бутиков. Оба здания были построены в конце 1800-х годов, поэтому смерть этих людей можно было датировать концом XIX века.
Но почему там было так много трупов? В этом замкнутом пространстве полиция насчитала их целых тридцать три. Профессор и его помощники из числа выпускников уже просмотрели газеты Флагстаффа за тот период – и не нашли никаких упоминаний о необычных похоронах, массовых смертях или исчезновении больших групп людей. Ожидая в назначенное время у двери кабинета профессора, один из выпускников рассуждал о том, что люди могли умереть в результате эпидемии, а тоннель использовали в качестве карантинной территории.
– Думаю, что эта теория имеет право на жизнь, так же как и любая другая, – сказал профессор, взглянув на часы. – Уже время. Пойдемте?
В холле собралось человек двадцать студентов, и они, взяв свои книги и рюкзаки, направились за профессором в сторону лестницы. Анджела оглянулась в поисках безымянного парня, который заговорил с нею утром. Она была разочарована тем, что он так и не показался, но это было ничто по сравнению с тем волнением, которое она испытывала в предвкушении осмотра того, что один остряк уже успел назвать «тоннелем смерти». Кто-то тронул ее за плечо. Это оказалась Бренда, девушка, которая сидела прямо за нею на лекциях доктора Уэлкса и которую она знала еще и по занятиям по американской литературе.
– Анджела, ты на колесах? – спросила она. – Можно с тобой? А то я живу в кампусе, и машины у меня нет.
– Ну конечно, – ответила Анджела.
– Если у кого-то из вас есть фонари, то захватите их, – посоветовал профессор, направляясь вниз по лестнице. – Там, внизу, будет темно.
Кончилось тем, что к ней в машину напросились еще два человека, и она оказалась первой за джипом профессора. Он показал им дорогу на стоянку рядом с закрытым отелем. Здесь их ждал полицейский, и, когда все студенты припарковали свои машины и собрались на тротуаре, офицер провел их под желтой лентой, обозначающей место преступления, прямо в отель.
Если б это была поездка в парк развлечений, то организовать ее лучше было просто невозможно. Лобби гостиницы, в котором только что начались переделки, было освобождено от мебели; стены и потолок сделаны из темного струганого дерева. Лохмотья старых обоев то тут, то там свисали с грязных белых стен, а неработающий лифт, расположенный за двойными дверями, был похож на сломанную металлическую коробку. Со всех сторон отель напоминал населенное привидениями здание, а недостаток электрического освещения вкупе с тусклым фрагментарным солнечным светом, с трудом пробивавшимся сквозь грязные передние окна, только усиливал это впечатление. Студенты, которые были оживлены и полны энтузиазма, пока ожидали подхода своих коллег на тротуаре, в этой мертвенной атмосфере замолчали и, войдя в здание, стали жаться друг к другу.
Они были напуганы.
Анджела не могла отвечать за других, но сама она точно была напугана, хотя и не понимала причины этого. Почему-то ей пришло в голову ужасное бормотание в квартире Уинстона и Брока, и, может быть, это сыграло свою роль, но ей казалось, что причина ее страха заключается не только в воспоминаниях о былом. В этом было что-то новое, хотя и напоминающее прошедшее, и ее ужас усиливался от того, что она не знала, чего ожидать.
Девушка с продвинутого курса доктора Уэлкса, с белым, как мел, лицом, остановилась посреди холла и сказала, что передумала: что она больше не хочет смотреть на трупы и подождет их снаружи. Анджела понимала, что ощущает эта девушка, и часть ее сознания тоже хотела отказаться от просмотра, но любопытство пересилило страх, и она пошла за полицейским в то время, как девушка развернулась и вышла на улицу. Профессор и соученики Анджелы все вместе прошли через служебный проход к лестнице.
– Включить фонари! – распорядился Уэлкс, и те, у кого они были, повиновались. В руках у полицейского был мощный фонарь с сильным лучом, который освещал большой кусок помещения перед ними, но в середине толпы было темно, и Анджела была благодарна отцу, который заставил ее положить фонарь в багажник машины.
Они стали спускаться. Внизу, двигаясь один за другим, прошли мимо двух промышленных стиральных машин, к которым примыкали сушилки и массивная печь, наполовину разобранная, и только после этого оказались у желтой ленты, обозначающей место преступления. Офицер держал желтую ленту, пока они по одному подныривали под нее. Прямо за лентой оказалась каморка привратника, а уже за ней – старинная металлическая дверь, которую совсем недавно открыли. Мусор и осколки кирпичей, валявшиеся вокруг, свидетельствовали о том, что многие годы эта дверь была замурована.
Мощный луч полицейского фонаря разгонял темноту.
И они увидели тела.
Один за другим студенты входили в тоннель. Трупы находились чуть дальше, не у самого входа, а в нескольких ярдах от него – скорее под поверхностью улицы, чем под фундаментом отеля. Даже со своего места в самом конце очереди Анджела хорошо их видела, однако основным ее желанием было оказаться сейчас на улице с той, другой, девочкой. Неожиданно ей стало тяжело дышать, а ее рука, державшая фонарь, стала вдруг липкой от пота.
Тела никто не двигал. Полиция оставила их в точности так же, как их нашли. Они были нагромождены вдоль стен тоннеля, изогнуты в невероятных позах и прижаты друг к другу. Провалившиеся глазницы казались живыми от света фонарей, и выглядели они совсем не мумиями, а настоящими трупами. Одежда истлела до состояния бесцветных лохмотьев, кожа была страшно сморщена и туго обтягивала кости, на которых не осталось и намека на мускулы и жир. Все они, вне зависимости от позы или местоположения, казалось, улыбались… вернее, скалились на фонарные лучи.
