Кэт заметила перемену в тоне их дискуссии.
– Шейлок мог бы повести себя так, как от него не ожидали. Удивить своих обидчиков. Быть спокойным, говорить доброжелательно и всячески показывать, что он хороший человек.
– Бесполезно. – Картер покачал головой. – Ярлык важнее сути. – Он указал на себя. – На мне ярлык преступника. Я могу сутками делать добро, а ярлык все равно останется. Его не сорвать, не смыть, не счистить. Я давно понял: легче жить так, как о тебе думают, чем пытаться изменить чужое мнение. И самому спокойнее, и окружающие не дергаются.
Его слова задели Кэт.
– Тогда к чему эти уроки? Зачем я соглашалась помогать вам раньше срока выйти на свободу и потом еще целый год терпеть ваше ворчание?
– Не знаю, Персик, – улыбнулся Картер. – А вы знаете?
Кэт долго смотрела на него и только потом перевела взгляд на книжную страницу:
– У меня есть свои причины.
– Ваш персональный фунт плоти.
Кэт резко вскинула голову, но Картер смотрел не на нее. Он забавлялся сигаретной пачкой.
– А я здесь потому… что так надо было, – сказал он, тяжело вздыхая.
Ошеломленная Кэт открыла рот, но Картер ее опередил:
– Вы это всерьез тогда говорили?
– Что и когда?
– Тогда, Дайане. Вы готовы продолжать заниматься со мной?
– Да. Я хочу помочь всем, чем могу.
– Почему? – кривя губы, спросил Картер.
– Потому что я обожаю наказания, – улыбнулась Кэт.
Картер удивленно хохотнул:
– Что ж, честный ответ. Я вдруг подумал, что вам захотелось оказаться рядом со мной без охранников и камер. Но это была лишь… секундная фантазия. Вам решать, – бесстрастным тоном добавил он.
Кэт поднесла ладони к лицу.
– Мне простодушие вредит изрядно, – засмеялась она. Картер хмыкнул. – А теперь закрывайте пасть и начинаем работать.
Она достала лист линованой бумаги и ручку.
– Слушаюсь, мэм! – Картер подмигнул.
Живот Кэт обожгло горячей волной.
Она смотрела, как Картер пишет. Ни охранников, ни камер. Она разглядывала его короткую и такую сексуальную стрижку. Затем ее взгляд переместился на небритый подбородок Картера. Мысли понеслись, будоража ей кровь.
* * *
– Ублюдок!
– Отморозок!
– Говнюк!
– Мешок с дерьмом!
– Сука!
Картер замер, медленно выпрямился и зажал под мышкой баскетбольный мяч. Потом удивленно посмотрел на потного краснощекого Райли. Райли скрипел зубами и молчал. Картер ждал. Через полминуты до Райли дошло: что-то тут не так.
– Ну, чего ты ждешь? – зарычал он.
– Ты никак меня сукой назвал?
Райли выпрямился во весь свой громадный рост и угрюмо посмотрел на Картера. Втянул ноздрями воздух, мельком взглянул на других двух заключенных. Все они минут сорок играли в быстрый, изобилующий силовыми приемами баскетбол. Теперь оба этих зэка переминались с ноги на ногу, испытывая желание поскорее слинять с площадки.
– Назвал. И что?
Райли сердито выпятил подбородок, выдерживая сверлящий взгляд Картера.
Картер нахмурился, потом вдруг усмехнулся:
– Да так, решил убедиться.
Он перебросил мяч через голову Райли. Грег – один из тех двоих – ловко поймал мяч и броском настоящего профессионала закинул в корзину, добавив два очка.
– Молодец! – сжимая кулаки, заорал Картер.
Подбежав к Грегу, он грубо обнял парня за шею и костяшками пальцев постучал тому по лбу:
– Мой человек!
– Чертов ты обманщик! – крикнул Райли, тыча пальцем в сторону Картера. – Ты смухлевал!
Картер расхохотался и выпустил Грега из объятий. Тот облегченно вздохнул.
– Запомни, Мур, проигрывать надо изящно и с достоинством, иначе теряется спортивный дух, – назидательно сказал Картер, подходя к Райли.
– Неужто? – усмехнулся Райли, облизывая изнутри правую щеку. – Быть может, у меня нет ни изящества, ни достоинства, зато найдется кулак для твоей рожи и нога, чтобы дать пинка под твою мухлежную задницу.
Картеру хватило доли секунды, чтобы заметить выражение глаз Райли, не предвещавшее ничего хорошего. Словно летучая мышь, он метнулся в дальний угол площадки. Райли развернул свои двести с лишним фунтов, готовый броситься в погоню.
– Что, котенок? Нашкодил и бежать? – заорал Райли и действительно бросился в погоню, не обращая внимания на оторопелых зэков и охранников.
Картеру стало не до улыбок. Он уворачивался, как мог, от обезьяньей хватки Райли. Быстрота его не спасла. Картер вдруг понял: дальше бежать некуда. Впереди была кирпичная стена, а позади – Райли. Оставалось повернуться к нему лицом и поднять руки, моля о пощаде. Однако Райли сегодня не был настроен благодушно. Он сграбастал Картера и, зажав ему шею, поволок на середину площадки. Картер не мог даже мычать. Вокруг смеялись все, включая охранников. Не до смеха было только самому Картеру. С такой силищей Райли вполне мог сломать ему шею.
– Райли, – прохрипел Картер, вцепляясь в широкую, как древесный ствол, руку своего противника.
– Собрался извиниться? – нарочито громко спросил Райли. – Не слышу, что ты там бормочешь. Извиняться нужно четко и внятно, а также изящно и с достоинством.
Даже тиски, сдавившие шею, не помешали Картеру хрипло рассмеяться.
– Райли! – наконец взмолился он, впиваясь длинными пальцами в волосатую руку. – Я на пределе. Слышишь? Я прошу прощения.
Райли улыбнулся, подмигнул толпе изумленных зрителей и только тогда разжал руку.
– Придурок, – процедил сквозь зубы Картер.
Зрители расходились. Только сейчас они сообразили, что все это было понарошку и настоящей драки не ожидается.
– Мухлевальщик, – бросил ему Райли.
– Туше! – криво усмехнувшись, согласился Картер.
– Привет, мисс Эль! – вдруг заорал Райли.
Обернувшись, Картер увидел Персика. Сумка скрывала почти половину ее обалденной фигуры. Услышав приветствие Райли, Персик помахала ему рукой. Картер улыбнулся ей и тут же нахмурился, видя, как она опустила голову и прибавила шаг, направляясь к главному входу. Картеру свело живот. Судорога не судорога, а ощущение было противным и мучило его уже который день.
– Что случилось? – спросил Райли.
Он смотрел на Картера и ждал объяснений. Картер поскреб щеку и молча побрел к их скамейке. Там он закурил, делая затяжку за затяжкой и одновременно качая головой.
– Она уже две недели какая-то странная, – признался Картер, кивая в сторону стоянки.
