И если он выбран, то расти его заботливо и любовно, береги его ласково и нежно, помни, что его жизнь украшает твою. Поэтому не отворачивайся от него, если увидела в нем слабости, а исправляй их, а хорошему учись у него сама.
В жизни нет ничего неисправимого и невозможного. Мы растем и обогащаем себя духовно, исправляя слабости и недостатки других, и от этого мы вдвойне бываем счастливы.
Тебе может быть покажется странным и не совсем понятным такое мое письмо. Но знай, что бывает, когда самым незаметным и простым словом, безобидной шуткой, задеваешь у человека такое место в сердце, в котором переплетается так много связей, и расстраиваешь так много струн, что общая гармония превращается в хаос нагроможденных и нелепых звуков.
Тогда ему хочется плакать, лечь, думать и вспоминать все-все, пока разум не возьмет в руки и не приведет каждую струну на свое прежнее место.
Значит, играть нужно осторожно и умело, не нарушая гармонии звуков, не расстраивая общего тона мелодии.
Ну, хватит. Мой сегодняшний праздник подходит уже к концу. Я провел его так, как вообще никогда не проводил праздники, и как не хотел бы больше никогда проводить. Буду знать и помнить о 31-й годовщине Сов. Армии, о 23 февраля 1949 года.
До свидания, Инна. Разреши мне крепко обнять тебя и горячо поцеловать. Твой Борис.
* * *
26 февраля 1949 года
– Там, где цветы – всегда любовь,
И в этом нет сомнений.
Цветы бывают ярче слов
И лучше объяснений. –
Боренька! Здравствуй, дорогой!
Как ты себя чувствуешь? Как настроение? Все еще дуешься? Ну, и напрасно, если так. Из твоего вчерашнего разговора я поняла, что ты сердишься на мои шутки. Ну, скажи, пожалуйста, неужели, разговаривая с тобой, я должна говорить только о серьезных вещах, и за все время ни разу не улыбнуться, не посмеяться, не пошутить? Мне кажется, что до сих пор ты не был таким, и я знаю, что ты сам иногда не против пошутить, а тут я знала, что тебе нездоровится, и мне хотелось, чтобы ты хоть немного забыл о своих недугах и посмеялся вместе со мной. Но оказалось все наоборот, как и вообще все у меня.
Ну, что ж, надеюсь, что этот вопрос будет разрешен, и твое плохое настроение пройдет. Только напрасно ты всю жизнь собираешься помнить день 23 февраля. Если запоминать все подобные пустяки, то даже твоей головы не хватит.
23-го числа, особенно вечером, у меня было такое плохое настроение, что я не знала, куда девать себя. Совсем ничего не хотелось делать, я даже письмо в этот день тебе не написала, а только послала маленькую открытку с поздравлением. Еще днем думала сходить на танцы, но к вечеру раздумала, и даже в кино не пошла. Родители ушли, а я сидела дома, думала, что ты позвонишь, но ты не позвонил, и я уже представляла, как ты танцуешь и веселишься в клубе. Но теперь я знаю, что у тебя было такое же настроение, как и у меня, если не хуже.
А с 24 числа я вообще не могу быть спокойна, пока не узнаю точной причины. Вчера я ничего не спрашивала тебя об этом, так как ты просил не вспоминать, но ты начал сам, и мне кажется, что ты сказал бы причину, но, как говорится, на самом интересном месте нас прервали. После этого я долго не могла дозвониться, а когда дозвонилась, то ты уже ушел.
Прости, что я опять напоминаю тебе о том, что тебе неприятно вспоминать, но не говорить об этом я не могу.
Боренька! 23 числа я достала букет полевой сирени, и мне хочется, чтобы маленький кустик от нее, посланный в этом письме, был знаком моего желания улучшить твое настроение.
До свидания! Не скучай! Числа 10-го, может быть, буду в твоем городе.
Только твоя Инна.
(Примечание: засушенный кустик сирени сохранился вместе с письмом, причем – в приличном состоянии.)
24. Почему не сейчас?
Просматривая эти письма, я всегда удивлялась, почему, убедившись в искренности своих чувств уже через полгода, родители еще год тянули со свадьбой. Прочитав это письмо, я поняла и восхитилась основательностью подхода мужчины к этому серьезному шагу.
Наше поколение в этом возрасте бросалось в ЗАГС после первого поцелуя, в твердой уверенности, что родители обязаны им помочь материально, пока они не «встанут на ноги», поэтому и разводы были вполне логичным завершением этих «марш-бросков» во взрослую жизнь.
А вот как объясняет парень девушке свои намерения в середине прошлого века.
27 февраля 1949 года
Инночка! Здравствуй, родная моя!
Сегодня выходной день. Он последний в этом месяце и последний в зимний период 1949 года. Через один день наступит весна. Это будет уже вторая весна, как я приехал сюда из училища, и вообще – вторая весна, как я живу уже вполне самостоятельно.
Оборачиваясь назад, невольно вспоминаю весь прошедший год. Он был хорошим, радостным и богатым на события.
Инночка! Тебе, быть может, иногда кажется странным и даже непонятным, если я, говоря о нашем общем счастье, так далеко отодвигаю его, хотя мы оба, конечно, очень хотели бы иметь его прямо сейчас.
Ты можешь спросить и задуматься над вопросом, почему так долго, что мешает сделать это прямо сейчас?
Прости, я сам навязал тебе его, потому что мне хочется об этом поговорить.
Ты знаешь, что мне уже скоро 23 года. Люди этого возраста обычно проходят уже большую жизненную школу, причем – самостоятельной жизни, и вполне определяют направление своих дальнейших дел.
Мне не пришлось, как другим, самому бороться везде и подготовить себя ко всему, что нужно знать и иметь в моем возрасте. Из 23-х лет, которые я прожил, я 15-й год учусь, и лишь всего второй год самостоятельно работаю и устраиваю свою жизнь.
Бесспорно, что за эти 2 года, да и не два, а лишь год и 3 месяца, я не успел, да и не мог успеть сделать все, что нужно, чтобы быть во всем уверенным, чувствовать себя прочно и обеспеченно. Это не значит, конечно, что я слаб и беспомощен, что я не сумею устроить свою жизнь или не вижу перспектив в ней.
Я сравниваю себя со своими товарищами и нахожу, что я не менее, а даже более уверенно смотрю в свое будущее, хотя я моложе их и по возрасту, и по опыту самостоятельной жизни.
Мне всегда бывает приятно и радостно видеть, что я, несмотря на свою молодость, не меньше понимаю жизнь.
Но, может быть, именно потому, что я ее понимаю правильно, я и хочу ответить по-своему на поставленный вопрос.
Инна! Я знаю, что мы оба хотим всегда быть вместе. Но я хорошо представляю и знаю, какая ответственность лежит на мне.
Ведь ты очень хорошо, обеспеченно и вполне легко живешь в своей семье и не чувствуешь никаких недостатков или затруднений. Если, несмотря на все это, ты хочешь всегда быть только со мной, то это значит, что наша общая жизнь должна быть не хуже, а лучше той, какая есть у тебя сейчас.
