Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
— Ты дурак?! — Она вытерла губы и вскочила, защищаясь от друга конспектом.
— Аль, я только показать хотел, — оправдывался пристыженный Кристоф. — Не понравилось, да?
— А кому понравится чужой язык во рту?
— Девушке, — обиженно засопел демонолог, оскорбленный в лучших чувствах. — Я тут просвещением занимаюсь, а она… Девятнадцать лет уже, пора уметь целоваться!
Вместо ответа Малица показала ему неприличный жест и села. Она уже успокоилась. Несомненно, Кристоф ничего дурного не хотел, просто у мужчин порой случается помутнение рассудка.
— И это тоже, — мстительно ответил юный демонолог. — Глядишь, и вампир бы отвязался, поняв, что ты опытная.
— Не смешно! — надулась Малица. — У меня дело жизни и смерти, а у тебя одно на уме.
— У меня много чего на уме. — Кристоф пристроился рядом и вытащил из-под руки саламандры свою тетрадь. — Например, трансформация. Третий час бьюсь.
— А я над алхимией, — вздохнула саламандра. — Никак не пойму, как там ложное золото образовывается.
— Дай сюда!
Демонолог со вздохом перегнулся через стол и подтянул к себе задание. Бегло пробежал глазами, кивнул собственным мыслям и, вновь виртуозно не задев чернильницу, которую, казалось, не опрокинуть невозможно, вытащил из стопки книг потрепанный учебник.
— Раз плюнуть! — самоуверенно хмыкнул Кристоф и застрочил на вырванном из тетради листе, периодически сверяясь с учебником. — Берем философский камень, в пропорции один к четырем смешиваем с ртутью…
— Крис, — заерзав, прервала его объяснения Малица, — зачем ты меня поцеловал?
— Я же объяснил, — отмахнулся юноша. — Аль, какая разница, в щеку или в губы, лучше сюда смотри, тебе же смешивать. Нет, я, конечно, могу, но сразу просекут. Сама знаешь, проверят на частицы.
— Крис, я тебе нравлюсь? — не унималась саламандра.
Она выпятила грудь и пригладила волосы. Сегодня они торчали в разные стороны и решительно не желали укладываться хоть в какую-то прическу.
Демонолог застонал.
— Женщины, вы хоть определитесь! То дурак, то нравлюсь. Ты Эйду нравишься, бедняга шею свернул и все ногти сгрыз.
Малица фыркнула. Уж кто-кто, а Эйд точно в нее не влюблен. Вот задался целью извести — это да. Два курса уже достает. И девушка у него есть, не одна сменилась.
— Вот и правильно, — неожиданно поддержал подругу Кристоф, — пусть дальше грызет. А теперь смотри: вот тут…
— И на праздник урожая я не попаду, — вздохнула саламандра, вновь вспомнив о надоедливом женихе.
Он ведь присылал цветы — Малица выбросила. Потом в ход пошли конфеты — их постигла та же незавидная участь. Теперь по логике следовало ожидать бриллиантов, но их саламандра собиралась честно вернуть отправителю или, если тот откажется, отдать на нужды Академии.
— Попадешь. Парик, немного подправить внешность — и все, гуляй, веселись.
Праздник урожая, пожалуй, один из любимейших в году. Во всяком случае, среди адептов. Оно и неудивительно: когда еще покатаешься на каруселях и полакомишься фигурными леденцами? А ведь есть и разные народные забавы, ярмарка и традиционный конкурс на звание Госпожи осени. Сидеть в такой день в общежитской комнате — преступление. Поговаривали, будто даже мертвые выползали вечерком повеселиться. Слух пустили некроманты — известные любители «черного юмора», поэтому могли и приврать, но факт оставался фактом — все города и селения Империи раздолья и прилегающих королевств гуляли на славу.
Немного приободрившись, Малица склонилась над Кристофом, внимательно слушая объяснения. Разжевывать от и до демонолог не стал, просто показал общий принцип, разобрал возможные ошибки и вернулся к своей трансформации. Тут, увы, саламандра ничем не могла ему помочь, сама с ужасом ждала третьего курса, когда придется заниматься схожим. Общий курс магии у всех одинаковый, послабления делаются только для травников, но они и учатся меньше, всего четыре года, а после идут работать аптекарями и помощниками целителей.
В камине читального зала вспыхнуло пламя, явив проекцию высокой стройной женщины в платье-футляре. Оно облегало тело, как перчатка, но не открывало кожи ниже подбородка и выше кистей.
— Малица, — гневно окликнула женщина, сверкнув янтарными глазами, — насилу тебя нашла! Нужно поговорить.
Саламандра беспомощно глянула на друга. Кристоф развел руками. В отношения подруги с родителями он не вмешивался.
— Да, мама, сейчас. — Малица покорно встала и подошла ближе.
— Наедине, — уточнила госпожа Ирадос и покосилась на Кристофа.
Тот понял намек и тут же «вспомнил», что забыл важную книгу в хранилище.
Кроме закадычных друзей, никого в читальном зале не было — час поздний, — поэтому мать и дочь смогли беспрепятственно поговорить, не опасаясь чужих ушей.
Несколько минут просто молчали. Малица напряженно ждала, госпожа Ирадос нервно кусала губы.
— Ты наденешь кольцо? — наконец спросила она.
Саламандра покачала головой.
— Видела его?
Теперь кивнула.
— По-моему, не урод. Да, староват, но обаятельный мужчина. А то, что вампир… Свыкнешься.
— Я не желаю греть ему постель, делиться кровью и силой, — решительно возразила Малица. В глазах сверкнули огоньки пламени. — Не желаю лежать, прикованная цепями, пока муж проводит обряд омоложения. И детей от него рожать не хочу.
— Привыкнешь, — ледяным тоном отчеканила мать.
— К чему привыкну? К тому, что он мне жизнь сломает? — Саламандра перешла на крик.
— Такова наша воля. Ты обязана подчиниться.
— Не подчинюсь! Я адептка Академии колдовских сил, я имею право.
— Права получишь, когда инициацию пройдешь, — отрезала госпожа Ирадос. — Либо диплом предъявишь. Пока же ты часть семьи, и если я приказываю, станешь леди шан Теон.
Малица застонала, обхватив голову руками. Саламандра хорошо знача законы и понимала: мать права. Пока она никто, семья для нее все. Мелькнула шальная мысль — забраться ночью к Кристофу и попросить сделать женщиной. Может, получится и произойдет инициация? Обычно она проходит без участия мужчины, но уже после того, как девушка становится женщиной. В результате саламандра обретает полную силу. У каждого свой срок инициации, определяемый высшими сущностями. Иногда и вовсе саламандра этой силы не обретала. Но нет, как-то не хочется. Вдруг срок еще не пришел? До чего ж тогда стыдно и обидно будет. Сделанного не вернешь, а Малице хотелось, чтобы все произошло не на общежитской койке с другом, быстренько, пока сосед не проснулся, а с любимым человеком на постели из лепестков роз. Глупо, романтично? Так имеет полное право.
— Он вам угрожал? — сменила тактику Малица.
Губы матери превратились в две тонкие ниточки, а по лицу пробежала судорога. Значит, да.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
