Полли судорожно сглотнула.
— Да.
— Ты, похоже, далеко зашла в своем презрении ко мне, а? — наконец проронил он тихо. — Это потому, что я Даретта?
Она непонимающе захлопала глазами.
— Я Даретта, не помнишь? — с горечью вырвалось у него. — Способный на все. Как выразилась твоя бабушка, с врожденными криминальными наклонностями.
— Нечего приплетать сюда эту дурацкую семейную распрю, — нетерпеливо отмахнулась она. — Ты видел, как дружески общались твои родители и мой отец на свадьбе. Все хотят позабыть об этом, кроме тебя! Ну а что касается твоих слов о любовницах… я неправильно поняла… я сожалею…
Он отвернулся, схватил свой стакан с виски и осушил его.
— И я, — без всякого выражения сказал он.
Он вынул пачку документов из кейса и начал их читать. Удрученная и подавленная, Полли поняла, что за несколько минут он опроверг все ее обвинения и теперь в виновных оказалась она.
Ее охватила растерянность.
Уставившись в иллюминатор, Полли глотала злые слезы унижения.
Глава восьмая
Вилла на Фавиньяне оказалась маленьким белым строением, возвышающимся над песчаным пляжем. На верхний этаж можно было подняться по внешней лестнице. Шезлонги, стульчики и стол были разбросаны по большой террасе. Под нависающим балконом стояла софа.
Одна из больших нижних комнат, в которую Полли заглянула через щель в ставне, была, очевидно, кухней, столовой и гостиной одновременно.
Спальни, должно быть, располагались внизу. Полли их пока не видела и поднялась наверх. Отсюда открывался вид на море, скалы, усеянные зелеными кустиками, и бледный полукруг пляжа. Воздух был теплым и густым.
— Нравится? — Марко незаметно подошел и встал позади нее. От его присутствия спокойствие как ветром сдуло.
— Это не то, чего я ожидала.
— Почему?
Она пожала плечами.
— Я представляла… что-то более грандиозное.
— Мне показалось, тебе нравится простая жизнь. Прогулки по скалам, собирание раковин. Или ты предпочитаешь роскошный отель?
— Нет! — Она обернулась, нахмурившись. — Я не это имела в виду. Я люблю тишину… — Она умолкла.
Это вроде бы не в стиле Марко. Но что она знает о его вкусах? Если он проводит массу времени, живя в Риме и Лондоне, как того требует его специальность адвоката, это еще не означает, что в свободное время он одержим жаждой роскоши. Вот только трудно представить себе здесь Софи, подумалось ей.
— Любишь? — тихо повторил Марко. — Как ты думаешь, научишься ли ты любить меня, Полли?
Она вздрогнула.
— Что за странный вопрос? Как можно научиться любить кого-то?
— Браки по расчету не такая уж редкая вещь. Если даже два незнакомых человека могут полюбить друг друга, то у нас гораздо более радужная перспектива. Мы отнюдь не чужие, Полли. Нас связывает крепчайшая цепь.
— Бен.
Он слегка кивнул.
— Ты пытаешься шантажировать меня? Дескать, если тебе дорог Бен, то, будь добра, научись любить его отца? Гораздо лучше, если бы мы были незнакомцами, Марко. — Глаза ее блестели гневом. — Тогда у меня не было бы причин не слишком доверять тебе.
— Я могу попытаться научить тебя доверию.
— В самолете мне показалось, что ты не хочешь больше со мной разговаривать, — дрожащим голосом сказала она.
— Обмен оскорблениями — не лучшее начало медового месяца.
— Это не обычный медовый месяц.
Он насмешливо поднял брови.
— Попробуем устроить стандартный медовый месяц?
Спускаясь по ступенькам, он сжимал ее руку, направляясь на нижний этаж. Оказавшись внутри, в полумраке комнаты с окнами, закрытыми ставнями, она не сразу разглядела ее после яркого солнечного света. А разглядев, едва не ахнула: нижний этаж представлял собой одну огромную спальню с примыкающей к ней ванной комнатой и колоссальной кроватью.
Полли словно приросла к полу. Марко между тем открывал окна, убирая накладные деревянные ставни. Солнечный свет хлынул в комнату. Большие окна смотрели на море, двери выходили на террасу.
— Не знаю, как ты, а я умираю от жажды, — спокойно сказал Марко, открывая дверцу одного из шкафов. Это оказался холодильник, наполненный бутылками минеральной воды, белого вина, пива, фруктовых соков, в глубине розовела половина огромного арбуза, запечатанного в прозрачную пленку. Еще там была бутылка шампанского. — Что пожелаете? — Другое отделение шкафа скрывало ряды стаканов, тарелок, кухонные принадлежности.
— Просто… воды, пожалуйста. — Полли присела на кровать. — Марко, это единственная комната?
— Да. Хочешь принять душ или еще что-нибудь до того, как начнем распаковываться? — Марко протянул ей стакан воды со льдом.
Она отпила чуть-чуть, рука ее, державшая стакан, дрожала.
— Ты ожидаешь, что мы будем спать в одной кровати? Всю неделю?
Он жадными глотками осушил стакан, затем направился к другой стороне кровати и, попробовав прилечь, слегка покачался на матрасе.
— Размеры просто королевские, и довольно удобно, — высказал он свое мнение.
— Меня не беспокоит, королевских размеров кровать или лилипутских, — взорвалась Полли. — Я не собираюсь спать в этой чертовой постели с тобой всю эту чертову неделю! Понял?
Марко встал, потянулся и направился в ванную.
— Если ты не спешишь, — как ни в чем не бывало спросил он, — то я пойду первым?
Она закрыла глаза и выпила свою воду, считая про себя до десяти, чтобы успокоиться. Затем заметалась по комнате, мысленно обдумывая возможные варианты отступления. Вышла на террасу. Море накатывало пенные волны на пляж. Она попыталась подавить приступ истерики. От одной мысли о том, что всю неделю каждую ночь она будет спать с Марко в этой большой кровати, ее бросало то в жар, то в холод.
У Марко не было никакого права ставить ее в такое затруднительное положение. Она ведь предупреждала его! Высказалась достаточно прозрачно о том, на каких условиях выходит за него замуж. Может, просто потребовать, чтобы один из них спал где-то в другом месте?..
— Извини, что так долго. — Марко прервал ее лихорадочные размышления, легким движением руки проведя по ее спине. — Твоя очередь, солнышко. Душ тебя оживит.
Она обернулась к нему. В нем не было ни капли лишнего жира, одни мышцы и сухожилия, формирующие тело прекрасное, как у греческого бога. На нем было коротенькое полотенце, прикрывающее бедра. Схватив свои туалетные принадлежности, Полли метнулась в ванную, стремительно захлопнув за собой дверь. Даже без защелки, испуганно отметила она. Как фурия она выскочила назад, на ходу высказывая свои претензии, но слова замерли. Марко стоял уже совершенно обнаженный, старательно расчесывая волосы. Он прервал свое занятие, весело глядя в ее разгоряченное, перекошенное лицо.
