Джесси легла на бревне на спину и свесила одну ногу, а другую, согнутую в колене, поставила на узкую поверхность снаряда. Закрыв глаза, она представила себе те два элемента, которые хотела сейчас сделать.
Дэйн остановился перед приоткрытой дверью в спортивный зал. Ему бы следовало окликнуть Джесси, но слова замерли у него на губах, когда он увидел, как она сражается с бревном. А когда она споткнулась и чуть не упала, у него в горле появился комок, который он никак не мог проглотить.
Дэйн еле удержался, чтобы не броситься вперед и протянуть ей руку помощи. А когда она удержала равновесие, он почувствовал огромную гордость за эту отважную девушку.
Дойдя почти до конца бревна, Джесси оглянулась, и он заметил необыкновенную радость на ее лице. И в это мгновение он осознал, как сильно ее любит и как отчаянно желает, чтобы она стала его женой.
Дэйн собрался войти в зал и наконец сказать ей об этом вслух, но тут Джесси сделала несколько ловких движений и легла на спину. Потом села и опустила руки на бревно. Опираясь только на руки, она сделала изящный переворот. Дэйн стиснул зубы, чувствуя, как отчаянно бьется его сердце.
Джесси шагнула вперед и сделала еще один переворот. При виде се ослепительной улыбки Дэйну захотелось смеяться. И все же он не стал окликать Джесси. Что-то подсказывало ему, что сейчас ей лучше не мешать. Это было время, когда она вновь открывала себя в спорте. Время ее побед. Дэйн повернулся и пошел прочь, оглянувшись лишь раз, чтобы вновь полюбоваться на улыбающуюся девушку на гимнастическом бревне.
Дэйн сел за руль полицейской машины. Несколько минут спустя он уже выехал на шоссе и начал объезжать город. Больше всего на свете ему хотелось поехать к Джесси и рассказать ей о своих чувствах, но приходилось заменять Стайлса.
Обычно Дэйн ничего не имел против ночной смены. Но только не сегодня. Сегодня он хотел быть рядом с Джесси. Он хотел сказать ей, что видел, как она поборола свой страх. Он хотел, медленно и нежно заниматься с ней любовью, а потом сделать ей предложение. Но к несчастью, ему придется отложить все это на несколько часов.
Дэйн решил проверить территорию парка. Это было любимое место отдыха подростков, и Логан на всякий случай внимательно просмотрел номера стоявших на парковке машин. В дальнем углу он неожиданно увидел автомобиль Мэрилин. Сама она устроилась на траве неподалеку. Теперь она казалась ему обыкновенной женщиной, одной из многих. Возможно, подумал Дэйн, приближающееся материнство смягчило ее облик.
Он подъехал ближе и вылез из машины.
— Добрый вечер, Мэрилин.
— Привет, Дэйн. Отличная ночь.
— Да, — согласился он. — Почему ты здесь в одиночестве?
Мэрилин невесело рассмеялась:
— У меня же нет мужа, чтобы прийти с ним сюда! Кроме того, я люблю одиночество.
— Ерунда! — откровенно заявил Дэйн. — Я же отлично знаю тебя. Ты терпеть не могла проводить время одна — иначе ты бы дождалась меня тогда.
— Это не…
Дэйн гневно оборвал ее:
— И не пытайся отрицать. Я приехал на день раньше запланированного, и тот парень тут же убрался прочь.
Мэрилин рассмеялась, на этот раз довольно искренне.
— А чего ты ждал? Твой вид мог напугать медведя гризли. Тот манхэттенский брокер в случае драки не продержался бы против тебя и минуты.
Дэйн присоединился к ее смеху, вспоминая краснолицего полуголого мужчину, который поспешно выбежал из спальни, а потом и из квартиры, сжимая в руках свой шелковый пиджак.
— Я так понимаю, — сказал Дэйн, — что не этот брокер отец твоего ребенка?
Мэрилин молча кивнула.
— И кто же он тогда? Один из толпы?
— Да.
Дэйн неодобрительно фыркнул и повернулся, чтобы уйти, пока не наговорил грубостей.
— Дэйн, — позвала она, — не уходи.
— Послушай, Мэрилин, я должен кое-что сказать тебе.
— О том, что у тебя есть подружка?
Дэйн кивнул, но, прежде чем смог сказать хоть слово, она продолжила:
— Ее зовут Джесси, так ведь?
— Да.
— Судя по словам Харли, она святая.
— М-м. Возможно, в его глазах… и в моих тоже.
— Ты ее любишь?
Дэйн хотел ответить утвердительно, но вместо этого сказал:
— Это наше с ней дело.
— Ты еще не сказал ей об этом? Ты никогда не любил говорить о своих чувствах.
— Моя жизнь — только мое дело.
Мэрилин покачала головой.
— Даже когда мы были помолвлены, ты редко рассказывал о себе, словно хранил какой-то секрет. Если бы мы не знали друг друга со школы, я бы подумала, что у тебя темное прошлое.
— Наверное, я чувствовал, что мы слишком разные. Ты ненавидела этот маленький город, а я любил его. Тебя тянули яркие огни. — Дэйн кивнул на ее машину: — Смотри, у тебя «БМВ», а меня вполне удовлетворяет моя старая, но надежная машина.
Мэрилин встала и коснулась рукой его щеки.
— Ты помнишь, что еще ты хотел, а я отказывалась?
Дэйн аккуратно взял ее руку и опустил вниз.
— Помню.
— Что ж, — Мэрилин вздохнула и положила руку на свой пока еще плоский живот, — похоже, я получила это первой.
Дэйн невидящими глазами смотрел на небольшой пруд, и их прошлое — его и Мэрилин — куда-то исчезало, забирая с собой все, и хорошее, и плохое.
— Как у вас дела с Алексом? Судя по словам твоей матери, вы часто видитесь с ним.
— Он всегда был веселым парнем. Помнишь, в девятом классе он положил лягушку в сумочку мисс Маккандлес. Она так завизжала, что казалось, вылетят стекла из окон.
— Он этого не делал.
— Да нет же, делал. Я помню…
— Это я подбросил ту лягушку — на спор.
— Но Алекс признал свою вину. Его выгнали из школы на два дня.
— Ага. И он оба дня рыбачил. Я никогда не прошу ему этого. Это должны были быть мои форели.
— У него такие славные дети. Харли очень умный, а Сисси — просто лапочка.
— Он хороший отец, — твердо сказал Дэйн. — И очень хороший человек. Проблема в том, что он потерял веру в себя. Со времени той аварии он считает себя уродом.
— Это не так, — горячо запротестовала Мэрилин.
Дэйн кивнул.
— Тебе стоит сказать ему об этом самой.
Вернувшись на шоссе, Дэйн сделал еще один последний круг по окраинам, прежде чем свернул к Хайгейт-лейн.
«Еще два часа. Как я переживу их без Джесси?»
Нет, он должен увидеть ее сейчас.
