– У тебя очаровательные ушки, – пробормотал он, – но я никогда не видел, чтобы ты носила серьги.
Он купит ей серьги, решил Джошуа. Золотые, чтобы подчеркнуть теплый тон безупречной кожи, и с зелеными камнями, которые гармонировали бы с цветом ее глаз.
– Потому что ты страшненькая, вот почему! – Он видел, что Кайе понравилась его шутка. Ему хотелось сказать, что, видя ее, он забывает дышать, а когда прикасается к ней, его сердце готово выпрыгнуть из груди.
Джошуа заставлял себя не опускать глаза ниже подбородка Кайи. Зная, что сквозь мокрое кружево лифчика видны ее соски и вода ласкает полные груди, он боялся, что забудет о своих благих намерениях. Когда Кайя пошевелилась и Джошуа ощутил прикосновение ее грудей, у него вырвался стон. Неужели она не понимает, что он едва сдерживает себя?
– Что ты делаешь? – спросил он сдавленным голосом, когда Кайя нежно прикусила мочку его уха.
– Повторяю твою ласку.
– Это похоже на игру с огнем, – пробормотал Джошуа.
– И в очень глубоком, опасном месте.
– Тогда нам лучше направиться к берегу. Там безопасно.
Выбравшись на сушу, они долго сидели рядом, наслаждаясь обществом друг друга.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кайя готовила сэндвичи, когда в кухню вошел Джошуа. Она не ожидала его. Что-то изменилось в их отношениях после совместного купания в ручье. Сейчас в кухне никого не было, и Кайя устремила на Джошуа теплый ласковый взгляд.
– Я не ожидала тебя к обеду.
– Произошло кое-что.
– Неприятности?
Джошуа услышал неподдельное беспокойство в ее голосе. Несмотря на стремление Кайи держаться от него подальше, он чувствовал острую потребность в общении с ней, которая мешала ему работать днем и не давала уснуть ночью. Сила собственных эмоций пугала его.
– Я уже все уладил.
– Хочешь сэндвич?
– Да, спасибо.
Джошуа смотрел на Кайю. В старых джинсах и выцветшей футболке она выглядела такой сексуальной, что могла бы соблазнить даже ангела. Ее женская сущность взывала к нему на всех уровнях, привлекая к себе, как сладкоголосая песня сирены.
– У меня сюрприз для Натали. Кайя испуганно повернулась.
– Не надо больше подарков. Ты избалуешь ее…
– Успокойся, я ничего не купил. Кроме того, несколько подарков от всей души не превратят ее в капризную принцессу…
– В конце месяца нам предстоит вернуться к прежней жизни. Я не хочу, чтобы из-за твоих подарков у Натали возникли лишние трудности.
– Нам нужно поговорить о вашем возвращении в Эйбилин.
Кайя не сразу оправилась от удивления.
– Что ты имеешь в виду?
– Мамочка! – У задней двери раздался громкий возглас Натали.
Девочка вбежала в кухню. За ней вошел Клэнси.
– Привет, дядя Джошуа. Ты обедаешь с нами?
– Конечно. Пойдем мыть руки.
Когда они вышли, Клэнси неожиданно сказал:
– Похоже, Джошуа все еще не может смириться с тем, что ты оставила Деррика. Вероятно, в этом отчасти виноват я. Мы никогда не говорили тебе о том, почему покинула ранчо его мать. Рэй запретил упоминать имя Эдит, но его смерть сняла этот запрет.
В кухню вбежала Натали. Через минуту в дверях показался Джошуа.
– Натали, закрой глаза. Натали с улыбкой повиновалась.
Кайя ахнула, когда Джошуа ввел в кухню очаровательного щенка.
В радостном изумлении Натали широко раскрыла большие голубые глаза.
– Какой хорошенький щенок! Чей он, дядя Джошуа?
– Твой, если он тебе нравится.
– Очень нравится!
– Все это хорошо, – сказала Кайя, – но что будет с собакой, когда мы уедем?
– Натали сможет навещать его по выходным. Если мы не придумаем что-нибудь получше.
Когда они сели за стол, Джошуа сказал:
– Я взял его у соседа. Кажется, это потомок пса по кличке Герцог, которого он приютил шесть лет назад.
– Моего Герцога?
– Мне удалось пристроить его. Иначе пришлось бы отдать несчастного в приют или…
– Ты нашел для него дом. Спасибо. – Слезы навернулись ей на глаза.
– Кто это – Герцог? – с любопытством спросила Натали.
– Пес, которого я очень любила.
– Но я думала, что у тебя не было любимцев из-за бабушкиной аллергии.
– Это правда. Но Герцог жил здесь, на ранчо.
– А-а-а. – Натали прожевала кусочек тунца. – У бабушки Каннингэм. Где она?
Этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба.
– Я знаю, что бабушка Свэнсон живет в Германии, потому что там ее муж, но где твоя мама, дядя Джошуа?
Вопрос захватил его врасплох.
– Я не знаю.
– Ты потерял ее?
– Скорее, она потеряла меня, – пробормотал Джошуа.
Натали повернулась к матери.
– Мамочка, ты же не потеряешь меня? – с тревогой спросила девочка.
– Нет, конечно, малышка. Хочешь еще молока?
Натали покачала головой.
– Можно я выйду с собачкой на крыльцо? Когда дверь за ней закрылась, Клэнси пробормотал:
– Устами младенца…
– Извини, Кайя. Я не хотел расстроить Натали. Просто я не ожидал такого вопроса.
– Я знаю. Но что мы скажем ей? Она обязательно спросит еще раз.
– Нам придется рассказать ей о Лили.
– Нет! Она спросила о твоей матери, Джошуа.
– Да, потому что она подумала…
– Замолчите вы, оба, – приказал Клэнси. – Детям лучше всего говорить правду. Натали узнает о Лили, а нам, Джош, нужно поговорить о твоей матери. Если бы не ослиное упрямство Рэя… Вероятно, в глубине души он чувствовал, что виноват перед тобой.
Джошуа смотрел на Клэнси, как на дьявола во плоти.
– Не смотри на меня так, мой мальчик. Твоя мать написала мне, после того как Рэй выследил ее и забрал тебя. Затем он заставил судью предоставить ему единоличную опеку.
– Что? – Джошуа побледнел. – Что ты сказал? Моя мать взяла меня с собой, когда покинула ранчо?
– Конечно. Она любила тебя, Джошуа. И до сих пор любит. – Клэнси прочистил горло, прежде чем продолжить: – Ты был слишком мал и не помнишь. Она не отдавала тебя, даже когда Рэй сунул ей в лицо судебное постановление. Двум помощникам судьи пришлось держать ее, чтобы Рэй смог забрать тебя. Это было ужасно. Я остался на ранчо только потому, что Эдит умоляла меня присматривать за тобой и регулярно сообщать, как ты живешь.
