— Ага, это самое, — с улыбкой подтвердил Джонатан. И взволнованно добавил: — Черт возьми, Кэтти, похоже, мне очень повезло, что ты все эти годы жила затворницей. Твоя чувственность осталась неразбуженной… Значит, у меня есть надежда, что все эти приятные ощущения ты будешь связывать исключительно со мной и не бросишь меня.
Кэтрин воззрилась на него изумленно.
— Бросить тебя? Ради всего святого, Джонатан, о чем ты? Да ведь нужно быть последней дурой, чтобы бросить такого мужчину! И вообще, боюсь, что ты заблуждаешься на мой счет. Я вовсе не такая горячая, какой тебе показалось. Наверное, это вышло как-то случайно, и в другой раз не повторится.
Джонатан лукаво прищурился.
— А вот это мы сейчас и проверим…
— О, Джонатан! — только и смогла вымолвить Кэтрин.
Он мягким рывком притянул ее к себе, и его жаркие губы приникли к ее приоткрытому от волнения рту. Поцелуй получился долгим и пьянящим, и вскоре Кэтрин с радостным изумлением почувствовала, как в ней снова поднимается желание. Ее охватил непередаваемый восторг, мысли и чувства смешались. Забыв обо всем на свете, Кэтрин полностью отдалась своим ощущениям, и волна опаляющей страсти подхватила ее и понесла в неведомые, волшебные дали…
Они уснули только под утро и встали с постели очень поздно. Кэтрин хотела ехать домой, но выяснилось, что, пока она спала, Джонатан успел связаться с Мэри по телефону и договориться, чтобы она и сегодня присмотрела за Тони.
— Она уверяла меня, что ей это совсем не в тягость, — оправдывался Джонатан под слегка недовольным взглядом Кэтрин. — И потом, — пустил он в ход самый веский аргумент, — Тони вовсе не так сильно нуждается в бдительной материнской опеке, как тебе кажется. Дай ему немного свободы. Пусть побегает на улице, поиграет с друзьями. Уверяю тебя, это гораздо лучше для семилетнего ребенка, чем сидеть дома, возле материнской юбки и смотреть телевизор.
— На все-то у тебя готов ответ, Джонатан Торп, — проворчала Кэтрин.
Но ее недовольство было скорее притворным, чем настоящим. Потому что на самом деле Кэтрин совсем не хотелось расставаться с Джонатаном. А также покидать его уютный, красивый дом. И не только сегодня, но и вообще никогда. Никогда! Никогда не уходить отсюда, никогда не разлучаться с Джонатаном больше, чем на то время, пока длится рабочий день. Вместе просыпаться, вместе завтракать, ужинать, ложиться в постель… Но Кэтрин старательно гнала от себя эти опасные мысли. Она слишком многого хочет от судьбы! А кто хочет слишком многого, тот может не получить вообще ничего. В этой печальной истине Кэтрин убедилась на собственном опыте. Впрочем, по отношению к ней судьба не отличалась щедростью: если чем-то и одаривала, то лишь неприятностями, болезнями и денежными затруднениями.
Вечером Джонатан в очередной раз удивил Кэтрин. Пока она нежилась в его роскошной ванне с джакузи, он приготовил праздничный ужин. Когда же Кэтрин вышла из ванной, Джонатан попросил ее подняться в спальню и надеть свое нарядное платье. Причем, его голос звучал необычайно торжественно и непривычно взволнованно. Да и вид у него был… какой-то странный. К тому же Джонатан оделся не совсем подходяще для обычного, рядового ужина в домашней обстановке. За то время, пока Кэтрин нежилась в воде, он успел сменить свой домашний халат на парадный светло-серый костюм и белоснежную рубашку.
Все эти обстоятельства страшно взволновали Кэтрин. Что он затеял? — мучительно билось у нее в голове, пока она одевалась, делала макияж и укладывала волосы. Однако Кэтрин усиленно старалась не дать своему воображению разойтись. За последние семь лет она так привыкла к потерям и поражениям, что сейчас просто не могла поверить в удачу.
Войдя в столовую, Кэтрин ошеломленно застыла на пороге. Комната утопала в цветах. Они, в хрустальных и фарфоровых вазах, стояли повсюду: на прямоугольном обеденном столе, покрытом белоснежной скатертью, на мраморной полке камина, на буфете красного дерева. Розы. Роскошные красные розы и белоснежные лилии. Их запахи сливались, образуя один неповторимо-прекрасный аромат. А еще, как заметила Кэтрин минуту спустя, в столовой не горело электрическое освещение. Только свечи. Десятки золотистых свечей в бронзовых подсвечниках.
— Джонатан! — изумленно воскликнула Кэтрин. — Что, ради всего святого, все это означает?!
— Обычный торжественный ужин, — с невозмутимой улыбкой пояснил он. — А что, разве нет повода? Ладно, садись за стол, иначе все остынет и мои кулинарные труды пойдут прахом.
— Ты еще и готовить умеешь? — растерянно промямлила Кэтрин, присаживаясь на стул.
— Ага. Только не понимаю, почему это открытие тебя расстроило? По-моему, ты должна радоваться.
Радоваться… Чему мне тут радоваться? — подумала Кэтрин и почувствовала, как у нее гулко застучало сердце. Нет, это, конечно, хорошо, когда мужчина умеет неплохо готовить, но… это качество скорее полезно иметь мужу, а не… Мысли Кэтрин путались, обгоняя одна другую. Ей вдруг стало жарко.
— За нас, — сказал Джонатан, поднимая наполненный рубиново-красным вином бокал. — За новую стадию наших отношений!
Выпив вина, Кэтрин почувствовала себя немного лучше и даже смогла поесть. А полакомиться здесь было чем. Джонатан приготовил тушеную курицу с картофелем и целых четыре салата: из свежих овощей, из тунца с орехами, лимоном и сливочным маслом, мясной и десертный салат из яблок и сыра.
— Интересно, когда ты успел все это наготовить? — озадаченно промолвила Кэтрин. — Нет, я, конечно, проторчала в ванной довольно долго, но ведь не три часа!
Джонатан хитро улыбнулся.
— Экая ты недогадливая, любовь моя! Разумеется, я бы не успел приготовить ужин за то время, что ты провела в ванной. Большую часть всего этого я сварганил еще утром, пока ты спала.
— О, Джонатан! — с волнением воскликнула Кэтрин. — Какой ты… — Она не договорила, потому что у нее внезапно перехватило дыхание.
Джонатан перегнулся через стол, взял ее за руку и посмотрел ей в глаза. Их взгляды встретились, и сердце Кэтрин отчаянно забилось. До нее наконец дошло, что означает вся эта торжественность. Но она все равно не могла до конца поверить, что не ошибается.
— Кэтрин, — проговорил Джонатан, чуть сжимая ее дрожащую руку, — я хочу сказать тебе кое-что очень важное. Но сначала ответь на пару вопросов, хорошо?
— Да, Джонатан, — чуть слышно выдохнула она.
— Ты веришь, что я тебя по-настоящему люблю, что ты для меня — не простое развлечение от скуки?
— Ох, Джонатан!
Кэтрин взволнованно прикусила губу. Верит ли она в это? Увы, ответа на столь непростой вопрос Кэтрин не знала. Она знала лишь то, что ей очень хотелось в это верить. Но как она могла полностью поверить в серьезность чувств, которые испытывает к ней Джонатан? Они были еще так мало знакомы… И менее суток назад стали любовниками! Откуда же она могла знать, не охладеет ли к ней Джонатан, когда она перестанет представлять для него загадку? Мужчины так непостоянны!
