Джори удивила его, предложив:
– Можно было бы остаться и немного прогуляться по городу. – И поспешно добавила: – Если хотите, конечно. – Сойер заметил, что у нее на щеках выступил румянец.
– Раз уж мы здесь, отчего не погулять, – согласился он. – Хотя бы недолго.
– Скажите, после вашего приезда в Близзард-Бэй вы много времени посвятили знакомству с окрестностями?
Охранная система Сойера забила тревогу.
Все время, пока молодые люди сидели в ресторане, разговор вертелся вокруг нейтральных тем – они обсуждали еду, сумбурное убранство «Хижины Хетти», фотографии знаменитостей, развешанные по стенам в рамках.
Сойер ни разу не вспомнил о том, кем он должен казаться, зачем бросил свою настоящую жизнь и приехал в эти северные края.
Но сейчас реальность оглушила его, как товарный поезд, с грохотом пронесшийся на полной скорости. Он помедлил с ответом.
– Нет, я редко бываю здесь, – проговорил он наконец. – Становится холодновато…
– А где вы жили до того, как переехали в Близзард-Бэй?
– На Среднем Западе, – кратко ответил Сойер. – Вы, случайно, не слышали прогноз погоды на сегодня?
– Я? Не-а. Никогда не слушаю погоду.
– Почему же? – спросил Сойер отчасти потому, что ему было любопытно, отчасти – чтобы удержать разговор в безопасном русле.
– Потому что изменить погоду не в наших силах. А если не знать, что обещали дождь, можно каждое утро надеяться на солнышко, – ответила она.
Джори вряд ли могла представить, какую иронию он услышал в ее словах. Нет, ей это и в голову не могло прийти!
– Хотя, – продолжала Джори, – некоторые скажут, что я просто дурочка, раз не поинтересовалась прогнозом погоды, прежде чем отправиться в это путешествие в субботу прямо навстречу снежной буре.
– А вы отложили бы поездку, если бы знали, что начнется пурга?
Джори ответила не задумываясь:
– Нет. Я бы все равно поехала. Просто решила бы, что сумею справиться. И ведь справилась.
– С небольшой посторонней помощью, – не удержался Сойер.
– Да. Кстати, спасибо – кажется, я вас так и не поблагодарила. Если бы не появились вы, мне пришлось бы ехать с Хобом Никсоном.
– Мне казалось, вас это вполне устраивало. – Сойер вспомнил, в каком она была настроении.
Щеки Джори снова вспыхнули. Эта ее особенность казалась Сойеру очаровательной и одновременно никак не вязалась с ее дерзкой натурой.
– Сказать по правде, я не хотела с ним ехать. Это было еще до того, как я вспомнила, что когда-то он… хм, был ко мне неравнодушен. Давным-давно, еще в детстве.
– Насколько я понимаю, его чувство осталось без ответа.
– Естественно. Более того, я была так напугана, что – наверное, подсознательно – стерла всю эту историю из памяти.
– Но теперь-то вы ее вспомнили.
Джори замялась:
– Не совсем. Это странно, но то лето я вообще почти забыла – как будто возник провал в памяти. Может, потому, что у меня был трудный период…
– Как это?
– Дело было в последнее лето перед тем, как я уехала учиться в колледж. Когда я вернулась домой после школьного выпускного вечера, родители объявили, что разводятся. Семейная жизнь у нас была не ахти какая, и, по-моему, они считали, что их развод меня не особенно тронет.
– Но он вас расстроил? – тихо спросил Сойер.
– Да, очень. Я любила отца, можно сказать, он был моим единомышленником. Развод означал, что отец уедет из дома. Конечно, я тоже уезжала в Беннингтон, в колледж, но рассчитывала, что, когда буду гостить дома, отец будет на месте.
– А его не было? Джори пожала плечами:
– Он купил дом в другом районе города, я проводила с ним столько же времени, сколько с матерью и сестрами, а когда мать снова вышла замуж – надо сказать, на это ей не потребовалось много времени, – то даже больше. Но знаете, оказалось, что их развод значил для меня не так уж много, потому что, уехав из дома, я так никогда толком и не возвращалась. На каникулы ездила в гости к друзьям или путешествовала.
– И приезжали в Близзард-Бэй?
– Нет. – Зеленые глаза стали грустными. – После того лета я больше здесь не бывала, первый раз приехала в этом году. Папа… то есть мой дедушка, умер в то лето, в июле. Я вам уже говорила.
Сойер кивнул, вспомнив, что вчера в гараже Джори рассказала, как дед умер у нее на глазах на рыбалке от сердечного приступа. Он вспомнил, как заметил слезы и как потянулся к ней, чтобы утешить. И что дело кончилось поцелуями…
Что-то шевельнулось глубоко внутри у Сойера – в том месте, которого он предпочел бы не замечать.
– И что было потом? – быстро спросил он, испугавшись собственной реакции на всего лишь нечаянное напоминание об их вчерашней мимолетной близости.
К счастью, Джори продолжила:
– После смерти деда бабушка выставила дом на продажу. У меня такое чувство, будто она сделала это на следующий же день, хотя, конечно, реально все не могло произойти так быстро. Мы все поехали в Нью-Йорк на похороны. Я только знаю, что едва дом был внесен в список на продажу, его сразу же купили. Уже в августе, еще до окончания сезона гонок, сделка была оформлена, и бабушка передала ключи новому владельцу. С тех пор как мы уехали вслед за катафалком, я больше не переступала порог этого дома.
– Значит, вы не попрощались с домом.
– Нет, не попрощалась. И не только с домом, в каком-то смысле с дедом тоже, – вдруг добавила Джори таким тоном, словно эта мысль только что пришла ей в голову. – Наверное, мне казалось, что он все еще здесь… ну вроде как я уехала, а дед остался. Может, отчасти поэтому это место меня не отпускает.
– И поэтому вы сейчас вернулись?
– Не знаю, – тихо сказала Джори.
Сойер посмотрел на нее, потом огляделся. За разговором они миновали Фила-стрит и снова оказались на главной улице, на Бродвее. В данный момент они проходили мимо газетного стенда, и Сойер мельком прочел заголовок в местной газете. Он остановился и тронул Джори за руку.
– Смотрите-ка.
– «Округ готовится встретить второй снегопад на этой неделе», – прочла Джори. – Это хорошо.
– Хорошо?
– Я люблю снег. У нас в Нью-Йорке не бывает столько снега, тем более в это время. Здесь куда больше, просто никакого сравнения.
– В таком случае, Джори, вам понадобится теплая одежда. Куртка, перчатки, шапка…
– Ну, шапка у меня была. Вы, случайно, не нашли у себя в гараже мой берет? Он слетел у меня с головы, когда… – Джори замолчала, и Сойер понял, о чем она подумала. Он читал ее мысли по глазам, взгляд которых был прикован к его лицу. Точнее, к губам.
