Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
— Как тебя зовут? — ласково спросила она Хелен. — Меня — Дженни Филдз.
Это имя Хелен Холм уже слышала и знала, что так зовут самую заядлую читательницу в Стиринг-скул. Хелен, по натуре довольно замкнутая, раньше никому не показывала своей тоски по матери. И хотя сейчас, в зале, столь бурное проявление этих чувств явилось чистой случайностью, Хелен почти не жалела о своем порыве, особенно когда услышала имя Дженни Филдз. На лице у девочки появилась такая же, как у отца, смущенная улыбка, она с благодарностью смотрела на Дженни и чувствовала себя очень странно — ей вдруг захотелось снова броситься Дженни на грудь, но она сдержалась. Мимо пробегали борцы, возвращавшиеся от фонтанчика с питьевой водой; одни напились вдоволь и тяжело отдувались, другие же, кому было велено сбрасывать вес, лишь прополоскали рот.
— Тренировка окончена, — объявил Холм, взмахом руки распуская своих подопечных. — На сегодня хватит. Ступайте на беговую дорожку.
Ребята покорно, даже с облегчением, устремились обратно к двери, унося свое снаряжение — спортивные костюмы, шлемы, магнитофонные бобины. Эрни Холм ждал, пока зал опустеет, а его дочь и Дженни Филдз ждали от него объяснений. Он понимал, что должен дать хоть какие-то объяснения, а это ему легче всего было сделать здесь, в зале, где он чувствовал себя наиболее уверенно. Ему казалось, что здесь самое подходящее место, чтобы рассказать даже такую странную, не имеющую конца историю, как у него, причем даже совершенно незнакомому человеку. Так что, когда зал опустел, Эрни терпеливо начал рассказ о своей жизни вдвоем с дочерью после того, как его жена, тоже медсестра между прочим, бросила их; рассказал он и о Среднем Западе, откуда они только что приехали. Эту историю Дженни вполне могла оценить по достоинству, ведь впервые в жизни ей встретился отец-одиночка с ребенком. И хотя у нее самой на миг тоже возникло искушение рассказать им историю своей жизни — в ней так много сходных моментов, но много и различий, — Дженни все-таки предпочла повторить стандартную версию: отцом Гарпа был солдат, он погиб и так далее. А кто думает о свадьбах, когда идет война? И при всей своей неполноте история ее определенно понравилась и Хелен, и Эрни, которые не видели в Стиринг-скул никого, столь же восприимчивого и открытого, как Дженни.
Так они и сидели в жарко натопленном красном борцовском зале, на мягких спортивных матах среди обитых мягкими матами стен. В такой обстановке между людьми иной раз возникает внезапная и необъяснимая близость.
Конечно же, Хелен на всю жизнь запомнила эту первую встречу с Дженни; хотя ее горячее чувство к этой женщине мало-помалу претерпело некоторые изменения, причем в худшую сторону. Но тогда, в борцовском зале, Дженни Филдз казалась Хелен куда более родной, чем ее собственная мать. Дженни тоже запомнила, какое чувство испытываешь, когда тебя обнимают как родную мать, и даже отметила в своей автобиографии, что объятия дочери существенно отличаются от объятий сына. Хотя, по меньшей мере, забавно, что столь важное открытие она сделала на основании того единственного случая, который имел место декабрьским днем в огромном спортивном комплексе, носившем имя Майлса Сибрука.
Беда, если бы Эрни Холм почувствовал, что его влечет к Дженни Филдз, если бы хоть на минуту вообразил, что это еще одна женщина, с которой он мог бы связать свою судьбу, — ведь сама Дженни была очень далека от подобных чувств. Ей Эрни Холм показался милым, добрым человеком, и только; возможно — она очень на это надеялась, — они подружатся. И тогда он будет ее первым другом.
Эрни и Хелен, должно быть, очень удивились, когда Дженни спросила, нельзя ли ей на минутку остаться в зале одной. Зачем это ей? — видимо, недоумевали они. Тут только Эрни спохватился и наконец спросил Дженни, зачем она, собственно, пришла.
— Чтобы записать сына в секцию борьбы, — быстро ответила Дженни. Она надеялась, что Гарп одобрит ее выбор.
— Конечно-конечно, — сказал Эрни, — оставайтесь, только не забудьте потом выключить свет и все электрокамины. А дверь просто захлопните.
Оставшись одна, Дженни выключила свет и камины, слушая, как ее постепенно окутывает тишина. В темноте, но при настежь распахнутой двери она сняла туфли и походила по мату босиком. Борьба — явно очень агрессивный вид спорта, размышляла она. Но почему же я чувствую себя в этом зале так хорошо и спокойно? Неужели из-за него! Но мысль об Эрни быстро исчезла — подумаешь, маленький, аккуратный и мускулистый очкарик. Если Дженни вообще думала о мужчинах — а она о них почти никогда не думала, — то всегда приходила к выводу, что для нее наиболее приемлемы малорослые и достаточно опрятные; к тому же она предпочитала, чтобы у мужчин — да и у женщин тоже — была хорошо развитая мускулатура; ей нравились сильные люди. А люди в очках нравились ей так, как они нравятся тому, кто очков не носит, а «очкариков» считает «милыми и беспомощными». Нет, решила Дженни, пожалуй, все дело в самом этом зале; красном, огромном, обитом матами. Она вдруг с глухим стуком упала на колени, просто чтобы проверить, достаточно ли мягко маты примут ее. Потом ловко сделала обратный кувырок и порвала себе при этом платье. А потом уселась по-турецки и стала смотреть на крупного парня, возникшего в дверном проеме. Это был Карлайл, тот, что в коридоре выблевал весь свой ланч. Он уже переоделся в чистое и явился за дальнейшими взысканиями. Застыв в дверях, он с изумлением уставился на Дженни в белом медицинском облачении на фоне алых матов; надо сказать, в эти минуты она смахивала на медведицу в логове.
— Извините, мэм, — сказал он, — я просто искал, с кем бы потренироваться.
— Ну, только не со мной, — ответила Дженни. — Ступайте на беговую дорожку!
— Да, мэм, — сказал Карлайл и ретировался.
Выйдя в коридор и захлопнув дверь, Дженни вспомнила, что туфли ее остались внутри. Уборщик не сумел отыскать нужный ключ, зато предложил ей на время огромные мужские кеды, которые нашлись среди забытых вещей в кладовке. Дженни потащилась в них по замерзшей грязи к себе в изолятор, отчетливо сознавая, что первый выход в мир спорта привел к весьма существенным переменам в ее душе.
Гарп по-прежнему лежал в постели и без конца кашлял.
— Борьба! — прокаркал он. — Господи, мам, ты что, хочешь, чтоб меня там пришибли?
— Думаю, тренер тебе понравится, — сказала Дженни. — Я с ним познакомилась. Приятный человек. И с дочерью его я тоже познакомилась.
— О господи! — застонал Гарп. — Дочь тоже занимается борьбой?!
— Нет. Она много читает, — одобрительно сказала Дженни.
— Звучит завлекательно, — сказал Гарп. — А ты понимаешь, что связь с дочерью тренера по борьбе может стоить мне жизни? Тебе это надо?
Дженни ничего такого вовсе не имела в виду. Она действительно думала только о борцовском зале и об Эрни Холме, а к Хелен испытывала чисто материнские чувства, и когда ее грубый юный сын предположил возможность своего романа с Хелен Холм, Дженни несколько всполошилась. Раньше она никогда даже не задумывалась о том, что ее сын может кем-то заинтересоваться в таком плане; она отчего-то решила, что он еще долго ни к кому не проявит подобного интереса. Его реплика чрезвычайно ее встревожила, и в ответ она только пробормотала:
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 180
