— Зимой самолеты в белый цвет красили?
— Зимой — нет. Один раз покрасили самолеты белилами летом. Температура стояла высокая, так вот, чтобы самолеты сильно не нагревались, их и покрасили в белый. Продержалась эта окраска совсем недолго. Номера красные, на киле и на фюзеляже. Коки винтов — хаки с белой полосой. Рисунки на самолетах были. Был у нас один техник по вооружению, замечательно рисовал.
— Пары летчиков были постоянные?
— Да. Пары старались не разбивать, слетанная пара — это сила. Случалось, конечно, летать и не со своим ведомым (или ведущим), но такое было относительно редко.
— Двигатели М-105ПА и М- 105ПФ вас устраивали?
— Двигатель М-105 был неплох, но я считаю, что слабоваты и «простой», и «форсированный». Вот М-105ПФ2 и М-107 были по мощности соответствующими планеру «яка», но на них я летал уже после войны.
Я считаю, что мощности М-105ПА, как и М-105ПФ, «якам» не хватало. Из всех «яков», на которых я летал, я больше всего любил Як-1, он был самым легким, а значит, и самым тяговооруженным, но считаю, что даже у него была нехватка тяги. Поэтому если сравнивать М-105 «простой» и «форсированный», то в воздушном бою «форсированный», безусловно, предпочтительнее.
—На сколько часов работы был рассчитан М-105?
— Новый двигатель должен был отработать 100 часов. Потом его осматривала специальная комиссия. Разбирали — смотрели, оценивали состояние поршней, цилиндров, валов. Если состояние двигателя признавали удовлетворительным, то накидывали еще 50 часов.
— Знаю, что у «яков» неравномерно вырабатывалось горючее из баков, — это мешало?
— Это бывало, клапан не срабатывал, как надо. Это было нечасто. Если такое происходило, то, конечно, мешало, но не сильно, достаточно легко компенсировалось ручкой.
— Двигатель лобовое стекло маслом забрасывал?
— Редко, если только масла перельют.
— Протектор на бензобаках был надежным?
— Да. Когда мне немец по крылу ударил, так баки не загорелись, хотя крыло буквально «раздело». С баками, простреленными пулями, прилетали часто. Протектор был надежен.
— Я читал, что М-105 был склонен к перегреву. Это так? Какие охлаждающие жидкости применяли?
— Насчет перегрева — не сказал бы. Двигатель охлаждался очень хорошо, и управление его охлаждением трудностей не составляло, только надо режимы эксплуатации соблюдать. Единственно, когда у нас были некоторые проблемы с охлаждением, это под конец войны, когда мы стали использовать бензин для «аэрокобр» (Б-100). На нем, бывало, двигатель перегревали. Не часто, но случалось, поскольку эксплуатация мотора на этом бензине требует повышенного внимания к температуре.
Что касается охлаждающих жидкостей, то летом использовали воду, а зимой — антифриз.
— Нагнетатель для эксплуатации двигателя на Б-100 перенастраивали?
— Да, похоже, перенастраивали. Что-то мотористы с нагнетателем делали. Все-таки М-105 рассчитан на бензин с октановым числом 86—90. Кстати, мы почти всю войну провоевали на Б-86 и Б-90. «Аэрокобровский» бензин у нас уже под конец войны пошел.
— На бензине Б-100 М-105 стал мощнее, «мессер» стали на нем догонять?
— Конечно, стал мощнее! Километров 15—20 в скорости прибавили. Но «мессер» все равно не догнали. К этому времени «мессера» тоже прибавили в скорости. Если максимальная скорость «мессера» в 1943 году была 590 км/час, то к концу 1944-го она стала 610— 620 км/час. Вот это отставание наших «яков» по скорости в 10—20 км/час продержалось в течение всей войны (по крайней мере для Як-1). Только Як-3 был быстрее «мессера» по скорости (и сильно). Я на Як-3 летал после войны. Исключительно высоких боевых качеств истребитель, на нем я бы любой «мессер» просто «порвал». Поздновато этот истребитель появился, хоть бы годиком раньше.
— Нагнетатель работал надежно?
— Иногда появлялась проблема — не включалась 2-я ступень. Нечасто, но такое бывало. Ты рычагом тыкаешь-тыкаешь, шестерни верещат, а 2-я ступень не включается. Видимо, это был конструктивный дефект или дефект сборки.
— Насколько М-105 был устойчив к повреждениям?
— Довольно устойчив, но это опять-таки куда попадет. Если пуля или осколок попадали в блок цилиндров, то могли его и не пробить. А вот если в радиатор или маслобак, то тогда дело плохо — перегрев и заклинивание, садись на вынужденную.
— В водорадиатор часто попадали?
— Случалось, но не сказал бы, что часто. Специально по водорадиатору истребителя никто не бьет, намного эффективнее стрелять по кабине, бакам или мотору.
— Высотность М-105 вас устраивала?
— М-105 был невысотным двигателем, это было большим плюсом. Почему? Видишь ли, высоту наших боев определяли «илы», а они выше 2000 метров не ходили (обычно 1200—1500 метров). Для нас как раз это высота работы 1-й ступени нагнетателя, где даже «простой» М-105 — 1100 л.с, а уж «форсированный» — вообще 1260 л.с. У меня 80% боевых вылетов на 1-й ступени нагнетателя, — это значит до 1800 метров. На высотах работы 1-й ступени нагнетателя «яки» были наиболее эффективны. В бою на этой высоте Як-1 был способен любой истребитель «перекрутить»: и «мессер», и «кобру», и даже Ла-5. Впрочем, и на 2-й ступени М-105 был неплох. По крайней мере, на высотах до 4000 метров мы чувствовали себя вполне уверенно, 2500—3000 метров — совсем хорошо, наша высота.
— А на какой высоте проходил ваш самый «высотный»бой?
— Самый высотный? Был один, точнее, это был даже не бой, а так, боевое столкновение. Обошлось без стрельбы.
Дело было под Харьковом, в районе железнодорожной станции Тарановка. Наши на ней выгружали войска, а мы эту выгрузку пошли прикрывать четверкой Як-7Б. Заняли мы позицию на 3000 метров, ходим «разворотами». Смотрим — навстречу идут четыре «сто девятых», причем на одной высоте с нами. Похоже, была у них задача проштурмовать станцию. Увидели они нас, и пошли на боевой разворот, с набором. Мы тоже. Развернулись, опять встречаемся в лоб — высота где-то 4200—4300 метров. И опять мы вровень. Они развернулись и опять с набором. Мы тоже. И опять мы на одной высоте. (Боевой разворот у нас одинаковый.) В общем, вот так мы крутанулись несколько раз, пока не дошли до 6000 метров. Мы без «кислорода», немцы, видимо, тоже. Думаю: «Маску надевать или обойдется?» Если немцы опять полезут вверх, то без «кислорода» не обойтись, волей-неволей, а воспользоваться кислородным оборудованием придется, чего делать очень не хочется. Мы же им не пользуемся, поэтому есть сомнения, что будет работать хорошо. Но, похоже, немцы тоже решили с «кислородом» не связываться. Спикировали и ушли. Мы обратно опустились до 3000, преследовать их не стали. Было у меня еще несколько боевых вылетов на 4000 м («пешек» прикрывали). Да, пожалуй, и все. Все остальные боевые вылеты — не выше 3000 метров.
