Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Мод Филби не сводила глаз со стартовой площадки. Вдруг одинокое белое пятно взревело, выпустило облако дыма и, продолжая дымить, сорвалось с места. Льевен вскочил, засуетился, но в глубоком разочаровании махнул рукой.
— Поздно, слишком поздно…
Он посмотрел на часы, встряхнул их, взглянул на Мод Филби и спросил у нее время. Они сверили часы, и Льевен ожил: он полагал, что Кай потерял несколько минут, на самом деле он отстал от других всего на сорок восемь секунд.
Разогнавшаяся стая с ревом приближалась опять. Мэрфи шел впереди, он еще увеличил отрыв. Позади него, сбившись довольно плотно, шли остальные. А за ними — Кай, успевший немного наверстать время.
После третьего круга Кай поравнялся с предпоследним водителем. Он медленно отвоевывал метр за метром. После пяти кругов обогнал две машины. Но Мэрфи шел на четыре километра впереди него.
Мод Филби отпустила перила, в которые она было вцепилась.
— Он постепенно нагоняет.
— Это никому не заказано.
— Как вы думаете, он догон… — она поправилась: — будет нагонять и дальше?
— Осталось еще пятнадцать кругов. Пока нельзя сказать, какие у кого шансы, даже у Мэрфи.
На седьмом круге Кай сбавил скорость и остановился у мастерской.
Хольштейн закричал:
— Задняя покрышка, справа!
Механики набросились на колеса.
— Сменить все четыре! — воскликнул Кай.
Хольштейн вставил ему в рот сигарету и спросил, держа наготове бутылку минеральной воды:
— Пить?
— Нет! Я плохо стартовал, Хольштейн, но настроения это не портит. Машина идет великолепно.
Кай бросил взгляд на колеса, — домкраты с треском опустились, еще миг — и он сидел за рулем.
— Хорошая работа — и минуты не прошло.
Стая гонщиков слилась воедино. Громкоговорители гремели над трибунами. «У Мадзини на повороте Лесмо лопнул поршень, он сходит с дистанции. У Paгa не включается свеча зажигания, но он продолжает гонку». На трассе оставалось еще шесть машин. Кай упорно прижимался к последней, а на прямом участке пронесся мимо нее. На вираже он выбрал себе следующего противника — пристроился в хвост синей машины обтекаемой формы и метр за метром к ней приближался.
Борьба становилась нешуточной. В вихре гонки Кай увидел возле мастерской белое лицо Хольштейна, а за ним, неожиданно, машину Мэрфи — она стояла. Мэрфи как раз в нее садился, когда Кай мчался мимо. Но у Мэрфи оставалось еще преимущество в целый круг, который Каю надо было преодолеть.
После двух следующих кругов у Мэрфи оказались замаслены свечи зажигания. Остановка съела почти все его преимущество. Кай, шедший третьим, отставал от него всего на несколько сотен метров.
Он ехал уже не так осторожно, и ему удалось оставить вторую машину позади себя. Впереди шел теперь только Мэрфи.
Кай успокоился, волнение последних часов улеглось. Оставалось осилить еще три круга, и он знал, что скорость у него выше, чем у Мэрфи, и он может не только покрыть расстояние между ними, но и вырваться вперед, если ничего не случится.
На полном газу взял он поворот Гранде, в бешеном темпе помчался дальше, на миг с жужжаньем задержался возле красного автомобиля, а потом протиснулся вперед.
Мод Филби нервозно рвала свой батистовый носовой платок. Трибуны захлестнуло волнение. Не знакомые между собою люди вступали в жаркие споры. Энтузиасты высовывались далеко за ограждение.
— Едут!
Наэлектризованная публика не сводила глаз с того участка трассы, где нарастал рев моторов. Машины приближались на большой скорости, впереди, далеко оторвавшись от остальных, — белый автомобиль.
— Кай!
Мод Филби вздохнула и внезапно почувствовала себя очень усталой.
— Пожалуйста, Льевен, принесите мне апельсин.
Льевен был ошарашен, а когда увидел ее заметно разгладившееся лицо, догадался, в чем дело. Он вернулся с фруктами, покачивая головой: настало время действовать — его предположения подтверждались.
Гонка — впереди Кай — шла мимо трибун. Начинался последний круг. Царило необыкновенное напряжение. Оно навалилось на толпу, словно дрожащий, светлый, хрустально-прозрачный зверь, и подавляло всякий шум немоте большого ожидания.
Вдруг где-то среди публики началось легкое движение. Женский голос что-то выкрикнул. Никто не обратил внимания. Но голос раздался снова. Настойчивей, просительней, громче. Молчание все еще было сильнее.
Но тут зазвучали и другие голоса, выкрики множились, и люди увидели, что произошло: на трассу выкатился какой-то светлый комок, за ним последовал второй, они приплясывали друг возле друга, два клубка шелка, соскользнувшие с барьера, — две мальтийские болонки беззаботно играли на трассе под крики зрителей.
Интерес к происшествию катился, как волна, напряженность момента рухнула, словно слишком высокий вал, нашла себе разрядку в этом мелком инциденте и необоримо захлестнула его. Люди свистели, кричали, махали руками, две собачки в один миг стали центром внимания.
От этого гвалта болонки совсем растерялись и одурели. Кто-то уже собирался перелезть через ограждение, но его оттащили, цепенея от страха и сострадания к животным: нарастал свист компрессоров, машины делали последний рывок перед финишем.
Кай мог бы еще увеличить свой отрыв от Мэрфи, — у того опять отказал один цилиндр, и его машина не могла развить полную скорость. Он был уверен, в победе, и эта уверенность уже доставляла ему удовольствие.
Правда, было куда увлекательней гнаться за Мэрфи, чем теперь достигнуть цели почти без борьбы.
Он приближался к трибунам и обратил внимание, что в рядах зрителей царит волнение, — они вскакивают с мест, машут руками; присмотревшись более пристально, он обнаружил на трассе две движущиеся точки. Он моментально смекнул, в чем дело, так как знал, сколь переменчиво настроение восторженной толпы на спортивных состязаниях, и понял, что в эту минуту собаки куда важнее для публики на трибунах, чем вся эта гонка. (Злобность бывает заразной, однако сострадание может стать молниеносным поветрием, ибо на его стороне мораль, и каждый охотно воспользуется столь удобным случаем его проявить.)
У Кая возникла идея, завладевшая им так быстро, что он сдался ей без сопротивления.
Он бегло огляделся — этого оказалось достаточно — и осторожно сбавил газ, притормозил, сперва чуть-чуть, потом сильнее. Собаки, которых он видел уже вполне отчетливо, совершенно обалдев от криков, бежали прямо навстречу машине; тут Кай с силой нажал на тормоза, они завизжали, заскрежетали шины, машина дернулась туда-сюда, еще немного протащилась и встала у трибун, за несколько сот метров до цели, но всего в нескольких метрах от зверьков.
Кай высунулся из машины, — одна из собачонок подбежала прямо ему под руку, он рванул ее к себе и попытался схватить вторую, но та ускользнула и забилась под машину.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
