Это было все равно, что кричать в подушку. Приглушенная пустота. Мысленно я воззвала: «Ответьте!»
Ничего. Тишина.
Что-то электронное попискивало в дальнем углу комнаты — видимо, перехватывало радиопередачи моего мозга.
— А, — констатировал один из одетых в золото мужчин. — Наконец-то вы попробовали воспользоваться своим связующим кристаллом. Ну, теперь вы поняли, что он вам не поможет.
— Мы заглушаем его помехами, — добавил второй. — Весь этот дом изолирован от инфосферы.
Это не должно было сильно меня удивить. Любой, кто исследовал «Око», принял бы меры предосторожности.
— Итак, — проговорила я, — чего вы хотите?
В середине полутемной комнаты возник свет. От лучика не больше булавочной головки он быстро разросся до голограммы, изображавшей павлиний хвост и вашу покорную слугу Фэй с испуганными глазами… первоклассная имитация, должно быть, основанная на данных, загруженных из моего мозга. Голографические изображения были спроецированы и на меня, и на стоящую возле меня койку, и на двоих визитеров. Я упрямо осталась там же, где стояла, — если бы отступила, то показалась бы размазней.
Один из мужчин вышел вперед…
Так, секунду. Не помешает как-нибудь легкомысленно обозвать своих похитителей — например, одного Дылдой, а другого Коротышкой, — чтобы их различать. Но они были совершенно одинакового роста, одеты в одинаковые униформы, щеголяли одинаковыми стрижками… Все, что я могла придумать, так это назвать их Рот и Бицепс, потому как один трепался без остановки, а второй молча маячил, как хищный сокол, выжидающий нужный момент.
Итак, Рот вышел вперед. Он счел необходимым пройти через мою голограмму, на миг, разрушив спроецированное лазером изображение, превратившееся в хаотичное нагромождение пикселей. Потом он наставил палец точно на павлинью трубку.
— Знаете ли вы, что это, мисс Смоллвуд?
— Нет.
Рот недоверчиво фыркнул. На самом деле не многим мужчинам удается фыркнуть — они могут насупиться или гримасничать, но нет у них той степени самоотдачи, которая требуется, чтобы фыркнуть. У Рта это получалось так, будто он тренировался перед зеркалом до тех пор, пока не добился понравившегося результата.
— Это, — изрек он, указывая на павлинью трубку, — миниатюрное изображение оболочки пространственно-временного искажения, в просторечии именуемой сперматозоидом, червем или хвостом. Что это такое, вы знаете?
— Мы используем хвосты в качестве транспортных рукавов к своим орбитальным станциям, — ответила я. — Они также применяются в пусковых механизмах межпланетных кораблей. Ну и что?
— Ну и что? — повторил Рот. — Так откуда оно взялось? На проекции не видно его генератора!
— По крайней мере, нам он не виден, — вставил — Бицепс. — Он мог быть миниатюризирован.
Рот злобно покосился на него. По этому поводу у них явно были разногласия… и довольно раздражающие разногласия. Рот сделал нарочито медленный вдох, изобразив великомученика, призывающего себе в помощь колоссальное самообладание перед лицом многотрудных испытаний. Могу поклясться, что это выражение лица он тоже тренировал перед зеркалом.
— Дело в том, — сказал мне Рот, — что современная наука Технократии не может создать хвост в ситуации, которую вы здесь видите. Он появился из ниоткуда…
— Не из чего, что мы могли бы разглядеть, — пробормотал Бицепс.
— Он появился без участия какого-либо различимого генератора, — вспыльчиво проговорил Рот, — незамедлительно сформировался в пологую арку без очевидных контрольных магнитов и завершился хорошо очерченным отверстием, причем все это держалось в таком положении 1,6 секунды без какого-либо оборудования для закрепления структуры на месте!
Он глядел на меня триумфатором, будто только что поверг в вербальный нокаут противника в политических дебатах.
О-о-о! Он позировал. Вот это да!
Я мягким тоном уточнила:
— Как я понимаю, все описанные вами характеристики необычны для хвоста.
— Необычны? Они невозможны! — огрызнулся Рот.
— По крайней мере, мы не знаем, как такого добиться, — как бы про себя заметил Бицепс.
Рот снова злобно зыркнул в сторону Бицепса, а потом рукой насквозь рубанул по голограмме павлиньей трубы. Его кожа замерцала зелеными и лиловыми вспышками.
— Мисс Смоллвуд, — сказал Рот, — этот вопрос вызывает огромное беспокойство Адмиралтейства. Когда они увидели в новостях то, что с вами случилось…
— Это никогда не появлялось в новостях, — прервала его я.
Рот посмотрел на Бицепса. Тот пожал плечами.
— Когда эта голограмма была получена от полиции, — надменно процедил Рот, избегая смотреть мне в глаза, — сразу возникло беспокойство. Командующий базой на Дэмоте связался с Высшим советом, и он откомандировал нас со всем усердием расследовать этот случай.
— Со всем усердием? — повторила я. Если бы я была адмиралом, я бы не наделила задание для этих двоих подобного рода эпитетом.
— Это вопрос безопасности, — с непроницаемым лицом произнес Бицепс. — Безопасности всего человеческого рода.
— Из-за того что кому-то удался фокус, который вы не можете повторить?
— Мисс Смоллвуд, — Рот пытался заново отвоевать свои позиции и стать центром внимания, — если эта голограмма верна, то кто-то применяет передовые технологии против мира Технократии. Вашего мира, мисс Смоллвуд. Разве вас это не тревожит?
— Почему это должно меня тревожить? Хвост спас мне жизнь.
— В ее словах есть смысл, — прошелестел Бицепс.
— Ты не против?
Рот сделал попытку бросить на своего партнера испепеляющий взгляд. Он явно недостаточно тренировался по части «испепеления» — верно, был слишком "занят фырканьем. Неудавшийся пригвождающий взгляд Рта срикошетил от Бицепса, как комочек жеваной бумаги.
— Послушайте, все мы знаем, — начала я своим самым примирительным тоном, — что Лига Наций включает в себя расы, чья технология на миллионы лет обогнала человеческую. Они на многие миллионы лет более мудры, на многие миллионы лет более развиты. Мне казалось, что это общеизвестная истина — что кто-то всегда наблюдает за человечеством. «Незримо присутствуя среди нас»… даже Адмиралтейство говорит об этом такими же словами.
— Члены Лиги могут присутствовать среди нас, — фыркнул Рот, — но они никогда ничего не предпринимают. Если незримые чужаки и бродят по Технократии, мисс Смоллвуд, то они не спасают тонущих детей. Они не звонят в местное полицейское управление, извещая о том, кто стоит за серией убийств, и они не являются в суд объяснять, кто прав, кто виноват. Так к чему им творить чудеса, помогая вам?
Вопрос, конечно, интересный. Я и сама периодически его себе задавала в последние несколько дней.
