— Зачем тогда тебе этот нож, маленькая убийца? — Он провел лезвием по ее коже над воротником, оставив белый след. Она все еще не выглядела испуганной. Это означало, что если бы она хотела, если бы действительно хотела убить его, то сделала бы это.
— Я собиралась разрезать на тебе одежду.
— Ты ужасная лгунья. — Он скользнул лезвием по ткани. Одно движение запястьем — он полоснул ножом по ее больничной пижаме в области бюста, — грудь оголилась, но она не сопротивлялась. У него не было власти Шейда, он не мог прочитать мысли, узнать, как она реагирует на его поступок. Но Эйдолон видел, как вздымается ее грудь, расширяются зрачки, розовеет кожа. Он мог чувствовать учащенный пульс на ее запястье, слышать глухие удары ее сердца. Она могла отрицать свое возбуждение сколько угодно, но тело ее не могло лгать.
Зажав нож между зубами, он отнес ее на кровать, которая представляла собой пару матрасов в металлической раме. Используя свой вес, он придавил ее всем телом.
— Ублюдок.
Он на мгновение ослабил хватку, и, поерзав под ним, Тайле удалось ударить его по щеке, но удару явно не хватило ни силы, ни убедительности, а он-то знал, что у нее этого было в избытке. В его крови забурлил адреналин, ввергнув в состояние, которое можно назвать средним между возбуждением от битвы и возбуждением от секса. Тайла ахнула, когда он перевернул ее на живот и раздвинул ей ноги. Он восседал на ней, удерживая ее за плечи.
— В чем дело, Тайла? Ты собираешься сказать мне, что не хочешь этого?
— Я ненавижу тебя, — прорычала она сквозь подушку.
Он сжал ладонью ее ягодицу.
— Мы уже выяснили это.
Она взбрыкнула, и он сильнее прижал ее к матрасу.
— Поспокойнее, убийца, или нож окажется в твоей почке. — Он, конечно же, залатает ее позже, но секса уже точно не будет.
— Да пошел ты в задницу.
— Можно и так.
Он отбросил нож и сорвал с нее одежду. Теперь она лежала под ним абсолютно нагая.
— Я не могу заниматься этим с тобой.
— Мы ведь уже делали это.
— Но я не могу…
— Я уверен, что сможешь. — Он навалился на нее и нежно поцеловал в шею. — Все получится, Тайла. Я скорее умру, но ты будешь молить о пощаде.
В ответ она смогла лишь пробормотать что-то в подушку, начала извиваться, но его руки скользнули по ее ногам и она успокоилась.
— У тебя там все мокро. — Он запустил пальцы в ее лоно и принялся ее ласкать. Эйдолон ублажал ее со знанием дела. Она стонала от наслаждения.
— Ничего у тебя не получится, — помолчав, выдохнула Тайла через какое-то время, но ее бедра двигались в такт его движениям, как будто она не в силах была остановиться.
Невероятная смесь вожделения и желания, исходившие от Тайлы, заставили его дрожать, так что он припал к ее спине губами и прошептал:
— Но ведь тебе хорошо, не так ли?
— Да. — Она сжала подушку так, что побелели костяшки пальцев. — О да.
— Я чувствую запах твоего желания. — Он почувствовал, как исходивший от нее аромат целиком заполнил его. Тело молило об освобождении, он жаждал овладеть женщиной, которую ненавидел и которую страстно желал на уровне самых низменных животных инстинктов.
Не в силах больше ждать, он перевернул ее на спину. Равнодушие в ее взгляде на секунду сменилось удивлением, он вдруг подумал, что она станет сопротивляться, и опустил голову к ее груди. Тайла задрожала, сжала кулаки, но, когда он взял губами ее сосок, она немного дернулась.
Он ласкал ее грудь, облизывая и посасывая, а она гладила его волосы.
Именно этого ему не хватило тогда, в госпитале, когда он овладел ею. У ее кожи, когда он прошелся языком вниз от груди к животу, был цитрусовый аромат.
Он помедлил и принялся за ее пупок, чувствуя ее напряженные мускулы под своими ладонями. Ее пальцы ласкали его волосы от основания шеи, доставляя ему райское наслаждение.
Спустившись ниже, он почувствовал нежные женственные завитки, щекотавшие его щеку, когда он шире раздвинул ей ноги, открывая ее для себя. Он поднялся, восхищаясь тем, что увидел.
— Это… я не… — Их взгляды встретились, и у него перехватило дыхание, когда он увидел в ее притягательных зеленых глазах страх, смешанный с желанием.
— Т-с-с, полегче, убийца. — Он медленно засунул язык в ее лощинку. На вкус она была сладкой и немного соленой. Медовой. Словно запретный плод.
У него вырвался глухой стон. Ее бедра подались вперед, и она прошептала что-то бессвязное, когда он глубже проник в нее языком.
— Это неправильно, — задыхаясь, произнесла она, но тут же выгнулась дугой навстречу его губам. — Пожалуйста…
«Пожалуйста, возьми меня».
Она не произнесла этого вслух, но он сбросил рубашку и швырнул ее, так что пуговицы стукнули о стену. У него не хватило терпения снять брюки, он спустил их и вошел в нее одним сильным движением. Тугая, шелковая и горячая плоть окружила его член. Ощущения были такие сильные, что у него задрожали руки.
Она прильнула к нему, обхватив ногами его талию, и двигалась в такт с ним с такой силой и желанием, которых он не ожидал от нее. В его жизни было много женщин, но Тайла… она перевернула его мир. Она двигалась так, как будто хотела доказать что-то, и вдруг он почувствовал, что оказался под ней, зажатый между стальными мышцами ее ног.
Он чувствовал, как бьется ее сердце, как сокращаются мышцы, обхватившие его член, и он уже готов был излить семя. Он стал ласкать ее клитор большим пальцем.
— Кончи, — взмолился Эйдолон, голос его охрип от возбуждения. Он словно приказывал ее телу достичь оргазма.
— Я хочу, Боже, как же я хочу этого… — Она ускорила темп, и уже скакала на нем, словно наездник на лошади. — Нет, у меня ничего не получается, — выдохнула Тайла. По ее щеке стекла одинокая слеза. Она стиснула зубы так, что сводило челюсти.
Эйдолон видел, как сильно она хотела получить удовольствие, как нужно ей было выпустить пар, расслабиться, вдохнуть полной грудью.
— Прошу тебя.
Он взял ее за бедра, заставив замереть.
— Ласкай себя, пока не кончишь.
Тайла просунула ладонь между ног и стала ласкать пальцем клитор. Она закрыла глаза, ее грудь стала равномерно вздыматься от частого дыхания. Тайла уперлась второй рукой в его плечо и задвигала бедрами, двигаясь на его члене. От одного вида Тайлы, которая одновременно трахала его и ублажала себя, Эйдолон чуть не кончил. Ему пришлось до крови прикусить губу, чтобы сдержаться.
— Нет, все равно не получается, дьявол! — обиженно воскликнула Тайла, тряхнув головой, отчего ее волосы разметались по лицу.
Она была для него загадкой. Прекрасной и беспощадной одновременно, опасной и такой ранимой.
