Три машины в северной части вертолетного отряда откололись от основных сил минут за пять до того. В просветах между облаками за кормой по левому борту он мог видеть только «Джульетту» и «Отель».
Сидеть согнувшись было неудобно, двутавровая балка обшивки проходила как раз за спиной. От тряски все вибрировало, и от этой мелкой дрожи кожу покалывало. Внутри его все хлюпало каждый раз, когда геликоптер попадал в воздушную яму.
В салоне стояла странная тишина. Напряженная, словно там что-то растянули до последнего предела. Он чувствовал того, другого его, так же напряженного, словно это был анти-он, точно такой и все же противоположный, блокирующий каждый его порыв, каждое его желание, сводящий на нет каждое его движение. Говорить он не мог, и все же, когда ему удавалось заговорить, возникало ощущение, что это не его голос. И появлялось беспокойство, словно после эпилептического припадка. И еще — будто на нем одежда не по размеру. И еще — будто случился внезапный приступ, при котором нарушалось ощущение пропорций собственного тела.
При помощи сэлфа он набирал короткие тексты, которые передавались на внутреннюю сторону его антибликов — один знак зараз.
Дружище, надо, чтобы ты успокоился. Ты вызываешь у меня приступы тошноты.
Он подождал, затем стер сообщение.
Если причина в тебе, сделай что-нибудь. Прекрати. Расслабься или что-то другое. Если это независимый процесс, тогда нам придется отключиться, потому что мне не справиться с этим ощущением.
Опять стер. Затем услышал:
— Блум?
— Что?
Он посмотрел в ту сторону, откуда прозвучал вопрос.
— Нестор, сержант обращается персонально к тебе, — раздался в его наушниках резкий голос Гека. — Проснись, чтоб тебя!
— Извините.
Цицеро пристально смотрел прямо на него поверх оправы своих антибликов:
— Я хочу, чтобы подразделение «Кило-Один» охраняло метеостанцию. Вы справитесь с этим или вы слишком заняты разглядыванием видов за этим чертовым окном?
Цицеро не был закодирован, потому что он не ругался. «Чертово» — не крепкое словцо, и он употребил его только для того, чтобы придать вес сказанному.
— Я справлюсь, сержант. «Кило-Один» справится.
— Уверены?
— Так точно, сержант.
Цицеро помедлил, по-прежнему глядя на Блума в упор:
— Блум, с вами все в порядке?
— Так точно, сержант. С нами все в порядке.
— Да?
— Мы здоровы и в отличной форме.
Цицеро кивнул и перевел взгляд на Горана:
— «Кило-Два» достается топливная база.
С высоты птичьего полета береговая линия континента выглядела как след от гусеницы вездехода, а кальдера — чуть более глубокой выбоиной, наполненной водой. Частично вода заполняла и другие впадины и колеи, поблескивая на свету, словно осколки стекла. Влажно-коричневая земля с белыми пятнышками, похожими на капельки белой глазури на шоколадном торте. Только обрывки проносившихся мимо облаков создавали ощущение глубины.
«Пикадон» трясло. Шквалистый ветер хлестал со всех сторон, дождь барабанил по обшивке, будто вертолет поливали автоматными очередями. Струйки дождя, извиваясь, сползали по стеклу червячками из жидкого алмаза.
— Четыре минуты! — сообщил офицер по полезной нагрузке.
Он начал натягивать перчатки. Правая рука дрожала. Он сжал ее левой, чтобы унять дрожь. Никто не заметил. Натянув перчатки, он расчехлил свой МЗА и принялся внимательно разглядывать оружие. Лакрично-черное, увесистое. Приклад с регулируемой щекой, спусковой механизм и спусковой крючок на предохранителе, рельсовая система и оптические приборы, аккумулятор, вертикальная рукоятка — и все это чернело смазкой с тусклым отливом.
Внезапно он понял, что боится оружия. Слишком боится, чтобы взять его. А если и возьмет, то вряд ли сможет нести его. Целиться из него.
— Фрик-си, — чуть слышно пробормотал он.
— Нес?
Его подчиненные смотрели на него. «Кило-1». Стаблер, Прибен, Бигмаус. Они были готовы. На лицах — каменное, непроницаемое выражение и какая-то настороженность. В их кофейно-черных антибликах ему виделось отражение еще одного лица.
Стаблер сдвинула свои антиблики с лица. У нее были серые глаза.
— Нес, ты в порядке?
— В полном, — ответил он, пытаясь выдавить улыбку, на которую ушло столько же сил, сколько во время последней тренировки на жим штанги из положения лежа на скамье.
— Готова, — кивнула она.
— Готов, — произнес Прибен.
— Готов, — произнес Бигмаус. — Получены координаты точки высадки.
— Ты прыгаешь первым, мы — веером за тобой, — сказал он.
Не слишком далеко, чтобы не потерять друг друга из виду, и не слишком близко, чтобы не столкнуться и чтобы самодельное взрывное устройство не подпалило их всех за один раз. Боже, откуда такое спокойствие? Ведь ожидаемый результат — не все доберутся до первой отметки?
Он не обращал внимания на свой внутренний голос.
— Коды для входа получены?
— Так точно, — ответил Бигмаус.
— А если не будет тока?
— Применим другие навыки, — последовал ответ Бигмауса.
И они со Стаблер ударились кулаками.
— Две минуты! — раздался в наушниках резкий голос сержанта.
Они десантировались первыми, поднялись и, шаркая, направились к люку, согнутые под тяжестью оружия и прочего груза.
— Смотрите, не облажайтесь там! — напутствовал их Гек.
— Так точно! — ответил он.
Гек хлопнул его по плечу:
— Одна минута!
Сейчас они летели низко, по-настоящему низко, пьяно переваливаясь в холодном воздухе с боку на бок, пробиваясь сквозь боковой ветер. Звук несущих винтов возвращался, отраженный от склонов долины. Внутренности, как игрушка йо-йо, прыгали вверх-вниз и во все стороны.
Сержант открыл боковой люк. Дождь, словно брызги морской воды, ворвался внутрь, подгоняемый ветром. Воздух, шум, рев винтов и снижение. Слишком холодно, ледяной воздух, пробирающий до костей и твердый, как стена.
Они все собрались у люка, держась за поручень левой рукой. Любая более или менее свободная одежда на них хлопала на ветру с таким звуком, будто щелкали кнутом. Дождь иглами впивался в лицо.
— На счет «десять»!
Из-за микрофона и шума голос сержанта едва слышался. Земля стремительно приближалась, гора поднималась, чтобы приветствовать их, — глубоководное чудовище, выскочившее из воды. От вибрации их так качало, что он почти ничего не видел. Внизу — жилые сборные домики, помещения с оборудованием, разборные ангары. Высокий участок, узкоколейка, склад. Две открытые товарные платформы. Лес ветряных турбин, настоящая ветряная ферма, на которой росли механические нарциссы. Еще модули с оборудованием, загон для скота.
