— Ради Терры, поставь щиты над машинным отсеком! — крикнул капитан Улагро, наблюдая за мрачной картиной через обзорный иллюминатор.
— А что я, по-вашему, делаю? — огрызнулся Ло Тулага. — Истребители налетели с носа, с кормы и обоих бортов. Проклятие, они повсюду!
«Неистовый», преследуемый вездесущими истребителями, отклонился от курса атаки и стал по спирали уходить вниз. Вся его хвостовая часть сверкала крошечными взрывами, которые тем не менее выбивали из брони машинного отсека разлетающиеся фрагменты. Бортовые батареи безостановочно ввели ответный огонь, но на месте каждого истребителя, исчезавшего в пламени плазмы, появлялось два других.
«Неистовый», словно огромный хищник, не мог справиться с роем жалящих насекомых. Он был гораздо больше любого из истребителей, имевших треугольную форму, с крыльями-стабилизаторами. Его орудия были способны испепелить каждую машину еще до того, как она подходила на расстояние выстрела, но смертоносная стая насчитывала больше пятидесяти юрких судов.
— Я не могу от них оторваться, — раздался в воксе хриплый голос капитана Воргаса.
— Они нас добивают! — отчаянно крикнул Ло Тулага, напрягая голос, чтобы перекрыть грохот вторичных взрывов из машинного отсека.
Уларго сердито нахмурился. За всю свою долгую карьеру капитан ни разу не отказывался от боя. Он рос в военизированном мире Аргонан, в сегментуме Темпест, и не в его характере было отступать перед врагом. Сжав кулаки, он все же отдал приказ:
— Эскадре отойти от цели!
«Огненный клинок», а за ним и «Беспощадный» двинулись прочь от «Яростной бездны». «Неистовый» тоже попытался развернуться, но истребители продолжали его преследовать, рискуя попасть под ответный огонь, подлетали вплотную и жалили лазерными лучами машинный отсек.
Один из реакторов преследуемого фрегата расплавился, и раскаленная плазма залила всю кормовую часть судна. Передние отсеки удалось блокировать, чтобы спасти экипаж, но корабль лишился возможности двигаться самостоятельно и только по инерции медленно отдалялся от верхней части корпуса «Яростной бездны». Истребители все еще кружились над ним и поливали непрерывным огнем. На многих палубах появились пробоины, сквозь которые вырывался воздух. Ло Тулага приказал покинуть корабль, и с пусковой палубы начали вылетать спасательные капсулы. «Яростная бездна» даже не стала тратить времени на их уничтожение.
«Беспощадный» сделал эффектный разворот и снова приблизился к «Яростной бездне» в попытке обмануть преследователей. Но он оказался в зоне досягаемости бортовых орудий вражеского корабля, и два метких выстрела выбили из его верхней части белые столбы утекающего воздуха. Истребители тотчас нацелились на пробоины, запуская внутрь фрегата пальцы лазерных залпов. Спустя некоторое время ослепительные лучи добрались до капитанского мостика, и весь экипаж либо сгорел заживо в лазерных вспышках, либо задохнулся, либо замерз.
Остальные орудия «Яростной бездны» нацелились на «Огненный клинок» — последний из кораблей эскорта. Но основное внимание Несущих Слово было приковано не к отступающему фрегату, который всего лишь причинял им легкое беспокойство, а к «Неудержимому».
— «Неистовый» и «Беспощадный» погибли, — бесстрастно объявила Каминска, увидев, что их метки на тактическом дисплее погасли. — Клянусь Титаном, я не понимаю, как это чудовище может поддерживать еще и истребителей!
— Точно так же, как управляться с плазменным излучателем, — мрачно ответил Цест. — Механикумы неохотно делятся сведениями о своих методах и порой игнорируют имперские санкции.
— Во имя Терры, что же происходит? — воскликнула Каминска, видя, как вражеский корабль прицеливается в крейсер «Неудержимый».
Ультрамарину показалось, что в голосе адмирала впервые прозвучали нотки страха.
— Мы не сможем выиграть этот бой, не таким способом, — сказал он. — Отзывайте «Неудержимый», нам надо провести перегруппировку.
Каминска кивнула на тактический дисплей.
— Боюсь, для этого уже слишком поздно, — дрогнувшим голосом сказала она.
— Проклятие!
Цест со всего размаха стукнул кулаком по поручням капитанского мостика, и толстый брус треснул. После минутной паузы он заговорил снова:
— Вызови астропатов и узнай, почему до сих пор не отправлено послание. Я должен предупредить моего лорда Жиллимана.
Каминска предоставила рулевому передать приказ об отступлении в машинный отсек, а сама связалась по корабельной вокс-связи с обителью астропатов.
В рубке раздался низкий голос старшего астропата Корбада Хета.
— Все наши попытки связаться с Террой или Ультрамаринами закончились неудачей, — сухо доложил он.
— По приказу Астартес Императора вы должны продолжать, пока не добьетесь успеха, — сказал Цест.
— Господин, — заговорил Хет, не обращая внимания на угрожающий тон Ультрамарина, — причина более значительна, чем вам кажется. Когда я говорю «закончились неудачей», это означает окончательный приговор. Астрономикона больше нет.
— Нет?! Это немыслимо! Как это может быть?
— Этого я не знаю, господин. Мы проверяем возможность влияния варп-штормов. Я могу удвоить усилия, но, боюсь, это будет напрасно.
Вокс-передатчик умолк — Хет отключился.
Молчание нарушил вернувшийся в рубку Антиг:
— Цест, нам надо возвращаться на Терру. Император должен обо всем узнать.
— А как же Макрейдж? Там наш Легион и наш примарх. Именно им грозит опасность, и предупреждать в первую очередь необходимо их. Я не сомневаюсь в силе наших боевых братьев и флота над Макрейджем, так же как и в мощи оборонительных батарей, но в этом корабле есть что-то такое… А вдруг это только предвестник чего-то большего, что может представлять реальную угрозу Жиллиману?
— Наш примарх всегда учил в любых бедствиях проявлять прагматизм, — шагнув вперед, возразил Антиг. — По возвращении на Терру мы можем послать Легиону сообщение.
— Антиг, это сообщение никогда до них не дойдет! — сердито воскликнул Цест. — Нет, единственная надежда Легиона — это мы сами.
— Ты позволяешь эмоциям и самонадеянности затуманивать разум, брат-капитан, — не сдавался Антиг.
— А ты забываешь о своей верности, брат.
Антиг вспыхнул от этого укора, но сумел сдержать свои чувства.
— Какой смысл жертвовать собой во имя верности? — настаивал он. — Вернувшись на Терру, мы, по крайней мере, сохраним шанс спасти наших братьев.
— Нет, — твердо возразил Цест. — Мы обречем их на верную гибель. Отвага и честь, Антиг.
В его глазах сверкнула такая решимость, что Антиг невольно вспомнил, как Цест говорил об ужасной опасности, угрожавшей Макрейджу и Легиону. До сих пор его капитан был прав, и внезапно Антигу стало стыдно, что прямолинейный прагматизм заслонял от него эту истину.
