Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Сам не пойму, как это я все так логично рассудил. По идее, не должен был. Меня ведь самого выворачивало наизнанку. Глаза слезились, из носа текло, руки и ноги становились все более непослушными. Их сковывали судороги, доставляя боль при каждом движении. Голова начала кружиться, зрение поплыло, и я не терял ориентацию только благодаря неимоверным усилиям воли. Дыхание сперло… Ах да, я ведь и не дышал. Слава богу, что я не дышал! Тут в мозгу, словно молния, сверкнуло прозрение. Опасность – это не какая-то там инопланетная тварь, прошмыгнувшая сюда вслед за людьми. Опасность – это совсем другое, это то, что таится в самом воздухе, это отрава, распыленная внутри подвала.
С этого момента я знал, что предпринять. Хочу спастись? Значит, пулей наверх! Скорее вдохнуть чистого живительного воздуха. Но именно в этот миг мое сознание как бы раздвоилось. Одна его часть, подгоняемая животным инстинктом самосохранения, гнала прочь из этой западни. Другая же, та, что родилась, выросла и десятки лет жила рука об руку с понятиями долг, честь и товарищество, приказывала остаться… остаться, чтобы спасти тех, кого еще можно. Раздираемый этими двумя противоречивыми приказами, я замер на месте. Это было жуткое мгновение. Мной овладела паника. Разум подсказывал, что возможности моего организма уже на пределе. Еще десяток секунд, и я навечно останусь в этой жуткой, неизвестно как возникшей газовой камере. «Так что не дури, Максим. Наверх! Немедленно наверх!» – приказал я себе, но тут же пулей кинулся вниз. Я забыл об опасности, о себе, обо всем окружающем мире. И все это потому, что луч моего фонаря, судорожно метавшийся по грязному полу, вдруг выхватил из темноты темно-синюю «аляску».
Если бы мне предложили описать свои действия в последующие четверть часа, то у меня бы это вряд ли вышло. Помню лишь, что куда-то бежал, падал, что-то или кого-то хватал, тащил на себе, что-то кричал, кого-то звал. Большую часть всего этого я делал чисто автоматически, подчиняясь вдруг включившейся во мне программе робота-спасателя. Когда же наконец удалось прийти в себя, я понял, что, натянув на лицо противогаз, тащу одного из разведчиков вверх по лестнице. Это было странно. Нет, странно не то, что я спасал человека. Невероятным казался тот факт, что, находясь под воздействием одурманивающего, лишающего воли и разума зелья, я все же сумел отыскать в вещмешке противогаз, натянуть его, а затем кинулся спасать попавших в беду людей.
Я выволок своего подопечного из подвала, взвалил на плечи и, раскачиваясь на непослушных, норовящих подломиться ногах, побрел к выходу, к свету, бьющему сквозь бесформенную дыру в огромном кирпичном нагромождении.
Через стеклянные иллюминаторы, врезанные в возвышающуюся передо мной стену колышущегося, смердящего потом и резиной мрака, я увидел несколько тел. Один, два, три, четыре… Я нес на себе пятого. Как выяснилось, я вытаскивал людей из подвала и укладывал их у самого входа в магазин. Здесь было полно свежего воздуха и уже не требовалось дополнительное освещение.
Доковыляв до лежащих на полу четырех тел, я положил рядом с ними пятое. Положил – это мне так хотелось. На самом деле я грохнулся вместе с ним на выложенный грязно-бежевой плиткой пол.
Я тяжело хрипел клапаном противогаза, сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, голова раскалывалась, сил едва доставало, чтобы продолжать дышать. Но все же звучавший где-то в глубине подсознания голос надрывно кричал мне: «Подымайся! Иди! Спасай остальных!»
– Иду, – ответил я ему. – Сейчас иду. А ты, браток, полежи тут чуток. Оклемайся малень…
Мне не удалось закончить фразу, обращенную к разведчику. Глянув ему в лицо, я понял, что он меня не слышит и больше не услышит никогда. Посиневшая кожа, отвратительная кровавая рвотная пена на губах, устремленный в никуда взгляд остекленевших глаз. Мертв! Этот человек был мертв!
Я с полминуты глядел на разведчика. Не хотелось верить. Ведь его смерть касалась не только его. Она являлась частью того невероятного кошмара, который разыгрался внизу. И означало все это, что я могу больше никуда не спешить. Там, в подвале, уже не было живых. Или я все-таки ошибаюсь? Я тут же бросился к другому, принесенному мной ранее человеку. То же синюшное лицо, та же розоватая пена на губах. И даже, несмотря на то что глаза этого мужчины были закрыты, становилось понятным – он не спит, он тоже навсегда покинул этот мир.
Вот тут я не выдержал и громко застонал, правда, стон мой больше походил на рык, свирепый рык разъяренного зверя. Но почему все так? Как же это случилось? Откуда взялся этот треклятый газ?!
Мой стон словно отозвался эхом, тихим и едва слышным. И звучало оно не где-то там, в темном пыльном чреве развалин, а совсем рядом, казалось, прямо за моей спиной. Я чисто инстинктивно оглянулся. Никого и ничего. Только в пятне рассеянного белого света, пробивающегося сквозь дыру в завале, распростертая на полу фигура в сером милицейском бушлате. Нестеров! Господи, это же Нестеров!
Не имея сил подняться на ноги, я на четвереньках подполз к майору. Он лежал на боку спиной ко мне и не подавал признаков жизни. Дьявольщина! Но ведь кто-то стонал здесь и сейчас! Или это мне лишь почудилось? Проверить можно было лишь одним способом. Я двумя руками вцепился в недвижимое тело милиционера и перевернул его на спину. Глаза закрыты, лицо бледное, но не синюшное, и главное – губы сухие и растрескавшиеся, без следов рвотной пены.
– Майор! – прохрипел я.
Мой голос прозвучал тихо и глухо, с растянутыми гнусавыми интонациями, словно запись на старом заезженном магнитофоне, у которого заедала протяжка магнитной ленты. Черт, конечно же, это из-за противогаза. Я понял это и двумя руками содрал черную резиновую маску.
– Майор, ты живой? – вот теперь я узнал свой голос. Пусть же его узнает и Нестеров.
Он узнал или, по крайней мере, услышал. Я понял это, когда увидел, как дрогнули веки милиционера.
– Вот и молодец, что живой, – я с облегчением потрепал майора по седой, коротко стриженной шевелюре. – Ты полежи чуток, отдохни, а я тут гляну. Девчонка эта… Лиза. Она ведь с тобой пришла…
Я не стал попусту тратить время и посвящать пребывающего без сознания милиционера в свои планы. Следовало искать Лизу. И тут я вспомнил… будто наяву увидел хронику моего самого первого рывка в темную глубину зловещего подвала. Синяя, измазанная пылью куртка! Вроде даже помню, как схватился за нее и потянул… Точно, потянул! А это значило, что я нашел Лизу, и не просто нашел, но и вытащил ее наверх. Первую… самую первую из всех.
Я резко развернулся и пробежался взглядом по распластанным на полу телам. Синяя, отливающая металликом «аляска» сразу бросилась в глаза. Лиза лежала уже практически за пределами магазина, в том самом раскопе, что прорыли разведчики. Ее густые каштановые волосы разметались по какому-то грязно-зеленому свертку размером с небольшую подушку. Присмотревшись получше, я узнал в нем свой вещмешок. Когда это я успел подсунуть его девушке под голову? Не помню, хоть убейте, не помню.
Покачиваясь, я поднялся на ноги и, спотыкаясь о валяющиеся на полу кирпичи, поплелся к Лизе. Когда до юной разведчицы оставалась еще пара шагов, стало понятно, что она жива. Рот Лизы был приоткрыт, и губы слегка шевелились. Она не то пыталась что-то сказать, не то вдохнуть живительного воздуха. И еще девушка глядела на меня широко открытыми, наполненными ужасом глазами.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
