— Другие кинутся его спасать, — сказала Джил не совсем твердым голосом.
— Тогда, миледи, — отвечал принц, — мы умрем, защищая вас, а вы препоручите себя Льву. Ну, добрый мой Хмур, иди.
Квакль соскочил с коня и быстро скользнул в тень. Остальные шагом продвигались вперед. Вдруг позади раздались пронзительные крики и знакомый голос произнес: «А ну-ка! Не кричи, пока не треснули. Можно подумать, поросенка режут».
— Хорошо сделано, мой друг! — воскликнул принц. — Юстэс, будь любезен, придержи Угольку голову.
Он спешился, и все трое молча уставились на Хмура, выводящего на свет свою добычу. Это был гном-замухрышка фута в три высотой. На голове у него был гребень вроде петушиного, только жесткий; маленькие розовые глазки и толстая морда придавали ему сходство с карликовым гиппопотамом.
— Что же, подземец, говори правду, — молвил принц, поднося острие меча к шее пленника. — Веди себя как честный гном. Обманешь — умрешь. Добрый мой Хмур, как же он сможет говорить, пока ты его держишь за горло?
— Никак не сможет, — сказал Хмур, — равно как и кусаться. Будь у меня такие дурацкие руки, как у людей (прошу прощенья, ваше высочество), он бы мне их прогрыз до костей. Все же и кваклю надоедает, когда его жуют.
— Гном, — сказал Рилиан, — укусишь еще раз, и тебе конец. Отпусти его, Хмур.
— О-о-о! — завопил подземец. — Пустите меня, пустите, это не я!
— Что не ты? — спросил Хмур.
— Все что хотите, ваша честь! — отвечал гном.
— Как твое имя, — спросил принц, — и чем это вы все заняты?
— О, ваша честь, о, ваша милость! — голосил гном. — Обещайте, что не скажете королеве!
— Та, кого ты зовешь королевой, мертва, — строго произнес принц. — Я сам убил ее.
— Что? — вскричал гном, широко открывая рот от удивления. — Мертва? Эта ведьма? И вы ее убили? — Он облегченно вздохнул и добавил: — Тогда вы друг нам, ваша милость!
Принц отвел меч от его шеи. Хмур разрешил ему сесть. Гном обвел путешественников моргающими красными глазками, хихикнул, еще раз хихикнул и начал свой рассказ.
Глава 14.
САМОЕ ДНО МИРА — Меня зовут Гогл, — сказал гном, — и я расскажу вам, что знаю. Час назад все мы делали нашу работу — вернее, ее работу, и было нам, как всегда, невесело. Мы молчали. Вдруг раздался страшный грохот. Только он раздался, каждый подумал про себя: «Как давно я не пел, не танцевал, не трещал хлопушками. Почему же это? Должно быть, я заколдован. Зачем мне тащить это бремя? Не хочу больше, и все». Мы побросали мешки, вязанки, лопаты, обернулись и увидели вон там яркий свет. И каждый спросил себя: что это? И каждый ответил себе: разверзлась бездна и мягкий теплый свет поднимается с самого дна мира, которое на тысячу метров глубже нас.
— Ну и дела! — воскликнул Юстэс. — Неужели есть места еще глубже ваших?
— Как же, ваша честь, — ответил Гогл, — и прекрасные, надо сказать. Мы называем их Землей Бисма. Сейчас мы в колдовской стране Подземье. Она, на наш гномий вкус, слишком близко к Наземью. Ох-хо-хо, почти и разницы нет. Понимаете, Колдунья извлекла нас из Бисма и заставила на нее работать. И мы обо всем этом забыли — кто мы такие и где наша родина. Мы могли делать и думать только то, что она нам внушала. А внушала она только мрачное и унылое. Я почти забыл, как смеются и пляшут. Но когда раздался треск, открылась бездна и море стало вздыматься, я все вспомнил. И мы, конечно, решили спуститься по расщелине к себе домой, на родину. Вот вы и видите теперь, как все наши на головах стоят от радости и пускают фейерверк. Буду вам очень признателен, если вы и мне позволите к ним присоединиться.
— Ой, как хорошо! — воскликнула Джил. — Я очень рада, что мы освободили гномов! И еще я рада, что и они, и принц не такие страшные, как казалось.
— Все это очень хорошо, — осторожно начал Хмур, — но что-то я не вижу, чтобы эти гномы спешили к себе на родину. Скорее они похожи на военный отряд. Ну-ка посмотри мне в лицо, Гогл, и скажи: не готовились ли вы к бою?
— Разумеется, готовились, ваша честь, — ответил Гогл. — Видите ли, мы не знали, что Колдунья мертва. Мы думали, она наблюдает за нами из замка. Мы пытались удрать незаметно. И когда вы четверо появились на конях и с мечами, каждый подумал про себя: «Ну вот, явились!» Мы ведь не знали, что ваша честь против Колдуньи, и решили сражаться до конца.
— Клянусь, это честный гном, — сказал принц. — Отпусти его, друг мой Хмур. Любезный Гогл, я был заколдован, как и ты и твои друзья, и память только что вернулась ко мне. А теперь скажи нам: не знаешь ли ты дороги к тем новым ходам, по которым Колдунья собиралась вести армию против Наземья?
— Как не знать! Я покажу вам, где она начинается, только не просите меня провожать вас. Я скорее умру.
— Почему? — с тревогой спросил Юстэс. — Что там такого?
— Слишком высоко, — ответил Гогл и вздрогнул. — Для нас это самое страшное. Колдунья собиралась отправить нас наружу на поверхность земли. Говорят, там вообще нет крыши над головой, только огромная пустота, которую называют небом. Те ходы зашли далеко, взмахни еще раз-два — и выйдешь на поверхность.
— Да что ты говоришь! — вскричал Юстэс, а Джил сказала:
— Наверху совсем не страшно. Нам там нравится. Мы живем там.
— Я слышал, что вы, наземцы, там живете, — ответил Гогл. — Но я думал, это просто оттого, что вы не знаете дороги вниз. Неужели вам нравится ползать, как мухам, по земле?
— Ты лучше покажи нам дорогу, — попросил Хмур.
— В добрый час! — воскликнул принц.
И все отправились в путь. Принц вскочил на коня. Хмур сел позади Джил, Гогл указывал дорогу, выкрикивая на ходу, что Колдунья мертва и что четверо наземцев не опасны. Те, что слышали первыми добрую весть, передавали ее остальным, и через несколько минут все Подземье огласилось криками и гамом: сотни гномов прыгали, катали обручи, стояли на головах, играли в чехарду, трещали огромными хлопушками. Они собрались вокруг Уголька и Снежинки, и принц десять раз подряд рассказывал, как его околдовали и как освободили.
Так они достигли обрыва. Он был глубиной в тысячу футов и футов в двести шириной. Они спешились, подошли к краю и заглянули вниз. Сильный жар обдал их лица, и они почувствовали странный запах. В глубине обрыва что-то сверкало, словно огненная река. Склоны, спускавшиеся к ослепительной ленте, переливались синим, алым, зеленоватым, ослепительно белым, словно огромный витраж. По неровным краям, темные, как жуки, на этом фоне, карабкались подземцы.
— Достопочтенные господа, — обратился Гогл к путникам, — почему бы и вам не спуститься вниз? Там, в Бисме, вы были бы счастливее, чем в холодном, незащищенном, голом Наземье. По крайней мере загляните к нам в гости.
