Стивен хотел что-то ответить, но не успел. Она снова заговорила:
— Ах да… Наше изъеденное молью одеяло. Нам очень нравится проводить занятия на открытом воздухе. И я удивляюсь, что вы, будучи домашним учителем, сами не делаете этого. Впрочем, мы с вами, очевидно, расходимся почти во всем. Дети и слуги едят за одним столом, потому что все мы — одна семья. Но вам, наверное, этого не понять. Если же Пьеру нравится размахивать руками, а Уинстон немного грубоват, я не сержусь, потому что люблю их. Но вам, кажется, и об этом ничего не известно. Что ж, мне очень жаль вас.
Стивен в изумлении смотрел на Хейли. Впервые в жизни он получил такую отповедь.
Господи, он чувствует себя идиотом! Ведь вспылил просто-напросто из ревности! И добился только того, что вызвал возмущение Хейли.
Бросив на него испепеляющий взгляд, она зашагала по тропинке, ведущей к дому. Сгорая от стыда, Стивен несколько мгновений колебался. Потом догнал Хейли и схватил ее за руку:
— Постойте… Она остановилась.
— Прошу вас, отпустите меня. Вы недвусмысленно дали понять, что испытываете неприязнь к прикосновениям.
Он медленно убрал руку; сердце у него сжалось. Дело ведь не в том, что ему не нравятся ее прикосновения. Они-то ему очень даже нравятся.
— Хейли, я должен извиниться перед вами. Она молчала.
— Я разозлился… и вспылил, — продолжал он. — Мне очень жаль, Хейли…
Какое-то время она пристально смотрела на него. Потом кивнула и холодно проговорила:
— Принимаю ваши извинения, мистер Барретсон. А теперь прошу простить меня, я должна сменить свое «непристойное» одеяние.
Она повернулась и снова зашагала по тропинке.
Стивен смотрел ей вслед. Он не помнил, когда в последний раз кто-либо возражал ему или он сам просил прощения. Ему казалось, что он впервые в жизни сожалел о своих опрометчивых словах.
Но сейчас он чувствовал: сердце у него болит.
И болело оно вовсе не потому, что Хейли с силой ткнула его пальцем в грудь.
Глава 12
В конце дня Стивен присоединился к семейству, сидевшему за обеденным столом.
Он взглянул на Хейли, и сердце его забилось быстрее. Когда их взгляды встретились, она едва заметно улыбнулась, и Стивен с облегчением вздохнул.
В этот день была очередь Натана произносить вечернюю молитву. Все взялись за руки, однако Хейли не подала Стивену руку, даже не сделала движения в его сторону.
Стивена охватило острое чувство утраты. «Она прикасается к ним, чтобы выказать им свою любовь. А ко мне не хочет прикасаться». Стивен понимал, что сам в этом виноват, но он ведь не хотел сказать, что ее прикосновения ему неприятны…
Стивен судорожно сглотнул и протянул Хейли руку. Она посмотрела на него с удивлением, но по-прежнему сидела не шелохнувшись.
Он тихо проговорил:
— Пожалуйста.
Маркиз Гленфилд не часто произносил это слово.
Взгляды их встретились, и Хейли, немного помедлив, протянула Стивену руку. Почувствовав тепло ее ладони, он невольно улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ.
Пока Натан произносил слова молитвы, Стивен мысленно рисовал Хейли такой, какой она была утром — мокрой, грязной… и ужасно веселой; а потом — разгневанной, со сверкающими глазами.
— Мистер Барретсон. — Келли потянула его за рукав. — Вы можете отпустить руку Хейли. Натан уже закончил.
Стивен посмотрел на малышку и выпустил руку Хейли.
— Спасибо, Келли, — сказал он с улыбкой.
Трапеза была шумной; дети со смехом рассказывали тете Оливии, Уинстону и Гримзли об утреннем «купании».
Хотя Стивен в течение обеда обменялся с Хейли всего лишь несколькими фразами, он постоянно ощущал ее присутствие. При каждом движении Хейли он чувствовал слабый аромат роз и слышал ее чудесный смех. Один раз, когда они одновременно потянулись к солонке, пальцы их соприкоснулись и сердце его замерло. Стивен в изумлении покачал головой — он не ожидал от себя такой реакции.
После обеда все перешли в гостиную. Эндрю предложил Стивену сразиться в шахматы. Тем временем Хейли, Памела, Натан и Келли сели играть в карты, а тетя Оливия занялась рукоделием.
Вскоре выяснилось, что Эндрю очень неплохо играет, но Стивен все же обыграл его.
— Шах и мат, — объявил он, делая ход слоном. — Превосходная партия, Эндрю. Ты, оказывается, сильный игрок, все время держал меня в напряжении. Это отец научил тебя играть в шахматы?
— Да. Папа всех нас научил, кроме Келли, конечно. Я могу обыграть Натана, а вот Хейли — пока нет.
Стивен поднял брови.
— Твоя сестра играет в шахматы?
— Хейли играет лучше, чем папа, а папа играл очень хорошо. — Эндрю в задумчивости посмотрел на Стивена. — Вы хороший игрок, но держу пари, что Хейли вас обыграет.
Стивен много лет не проигрывал в шахматы.
— Сомневаюсь, что твоя сестра сумела бы меня обыграть, — усмехнулся маркиз.
— Сомневаетесь? А хотите пари? — оживился Эндрю. Стивен усмехнулся.
— На каких условиях?
Эндрю задумался и вдруг выпалил:
— Если вы проиграете, то поможете мне и Натану достроить наш замок на лугу у озера.
Стивен кивнул и тут же спросил:
— А если я выиграю?
— Не выиграете, — с уверенностью заявил Эндрю. Стивен наклонился к его плечу:
— Если я выиграю, вы с Натаном поможете сестре прополоть цветник.
На лице Эндрю появилось выражение ужаса.
— Прополоть цветник? Но ведь это занятие для девчонок, — пробормотал он.
— Я и сам так думал, — сказал Стивен. — Но недавно понял, что каждый мужчина должен разбираться в цветах.
— Правда? — Эндрю недоверчиво взглянул на Стивена.
Тот приложил руку к груди.
— Поверь мне. Помощь в цветнике — мужское занятие. Кроме того… — Стивен усмехнулся, — если Хейли действительно такой сильный игрок, тебе не придется помогать ей.
— Да, верно. — Эндрю расплылся в улыбке. — А вам придется строить замок. Решено. Заключаем пари.
Стивен взглянул на Хейли, с хмурым видом смотревшую в свои карты.
— Сегодня же вечером я брошу ей вызов, — пробормотал он.
— Говорят, что вы очень хорошо играете в шахматы.
Хейли, направлявшаяся в кабинет, вздрогнула от неожиданности и остановилась. Прямо перед ней, прислонившись к дверному косяку, стоял Стивен.
— Я думала, все пошли спать, — сказала она, пытаясь унять сердцебиение.
— Пошли… Все, кроме нас, — тихо проговорил Стивен. — Эндрю сказал мне, что вы превосходная шахматистка. Может, рискнете сыграть со мной?
