Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Актриса умерла в ночь с 3 на 4 августа. Причина смерти – передозировка сильнодействующего снотворного – нембутала. Была ли передозировка сознательной или же актриса приняла слишком большое количество препарата по ошибке, еще предстоит выяснить полиции. Однако, как отметил в беседе с корреспондентом «Лос-Анджелес Тайм» доктор Ральф Стоун, присутствовавший на месте происшествия, в доме Мэрилин Монро в Брентвуде, в спальне актрисы были обнаружены три пустых пузырька из-под снотворного. Предположительно, Мэрилин Монро приняла более тридцати пилюль. С учетом того, что разовый прием не должен превышать пяти таблеток, вероятность ошибки низка. «Не сомневаюсь: актриса совершила самоубийство, – считает доктор Ральф Стоун. – Конечно, окончательные выводы будут сделаны после вскрытия. Но уже теперь можно предположить – вряд ли случайно возможно превышение дозировки в шесть-восемь раз...»
Тело обнаружила домработница Мэрилин Монро, миссис Юнис Мюррей. По ее словам, в три часа ночи она обратила внимание, что у актрисы в спальне горит свет. Дверь в комнату была заперта изнутри, на оклики Мэрилин Монро не отзывалась. Тогда домработница обратилась за помощью к мистеру Маку Кизи, проживающему в соседнем доме. Он разбил окно, выходящее в сад, и обнаружил актрису без сознания. Мэрилин Монро лежала на кровати полностью обнаженной, в ее руке была зажата телефонная трубка. Приехавшие вместе с полицией врачи констатировали смерть. Как отметил в беседе с корреспондентом «Лос-Анджелес Тайм» доктор Ральф Стоун, видимых повреждений на теле Мэрилин Монро при осмотре выявлено не было. Это – еще одно подтверждение того, что смерть актрисы носит ненасильственный характер.
Полиции уже удалось установить – последний человек, с которым говорила Мэрилин Монро перед смертью, – муж ее подруги Пат Кеннеди Питер Лоуфорд. Его уже допросили в полицейском участке. И в своих показаниях он сообщил, что Мэрилин при разговоре была сонной, ее голос звучал тихо и приглушенно. Со слов мистера Лоуфорда, Монро не высказывала никаких намерений уйти из жизни; сообщила, что накануне вернулась с вечеринки, что этот вечер намерена посвятить отдыху, а вот завтра с удовольствием примет приглашение в гости. Потом связь внезапно прервалась, и линия долгое время оставалась занятой...
Посмертной записки, объясняющей, по каким причинам Мэрилин Монро рассталась с жизнью, обнаружено не было. Завтра в центральной больнице Лос-Анджелеса состоится вскрытие тела актрисы, после которого, как полагает полиция, вопросов без ответов больше не останется...»
– Вопросов без ответов больше не останется, – доктор Барбара Мэй скептически скривила рот, отложила газету и вздрогнула. – Вопросов не будет ни у кого, кроме меня...
Она перевела взгляд за окно, где, подсвеченные оранжевым закатным солнцем, вовсю пламенели яркие гроздья магнолии. Однако красивый вид не принес обычного успокоения. По телу снова и снова прокатывались ледяные волны мучительной дрожи, зубы клацали, руки тряслись.
– Никто ничего не узнает, – прошептала Барбара, вставая со стула. Она подошла к шкафу, достала теплый клетчатый плед и снова переместилась к столу. – У меня не было выбора. Не было выбора. Прости меня, Монро. На моем месте ты поступила бы точно так же...
Образ Мэрилин не отпускал. Почему-то казалось, что актриса находится в этом кабинете, где ей приходилось много трудиться, проходить сквозь запутанные лабиринты боли для того, чтобы обрести хотя бы хрупкое подобие душевного равновесия.
Присутствие Монро ощущалось практически физически.
Казалось даже, что комната наполняется запахом любимых духов Мэрилин – «Chanel № 5»...
Барбара Мэй испуганно обернулась на кушетку, где всегда лежала актриса.
Никого!
Но почему-то все равно чудится ее взгляд, вечно полный слез; и эти пухлые дрожащие губы, которые она от обиды надувала, как маленькая девочка; стянутые в простой пучок волосы («О, Барбара, как утомляют эти парикмахеры»)...
Говорят: убитые всегда приходят к своим убийцам. Являются, чтобы отомстить за всю ту боль, которую им причинили.
Может, это правда? Поэтому Мэрилин как будто бы находится здесь, в этой комнате?..
– Детка, прости, – шептала Барбара своим видениям.
Наверное, если бы в этот момент кто-нибудь из пациентов увидел лучшего психиатра Нью– Йорка – рыдающую, дрожащую, кутающуюся в плед жарким августовским вечером, – то ее практика вмиг стала бы не такой обширной.
Однако доктора Мэй это в настоящий момент не волновало. Изнемогая от боли и раскаяния, всей душой она просила прощения у самой известной своей пациентки.
– Детка, Мэрилин, – шепчут пересохшие губы. – Ты пойми, у тебя не было шансов. Параноидальная шизофрения гналась за тобой по пятам. Я вырывала тебя ненадолго из ее лап. Но ремиссия – все-таки не исцеление. Такое не лечится. С годами в твоей голове раздавалось бы все больше так пугающих тебя чужих голосов. И страшных зловещих видений становилось бы все больше и больше... Потом ты стала бы закатывать скандалы прямо на улицах, и дело кончилось бы помещением в лечебницу. После блеска Голливуда – палата с решетками на окнах, смирительная рубашка. Ничего себе изменения, да? А ты ведь помнишь, Мэрилин, оттуда надолго не выходят. Сколько могла выдержать твоя мать без врачей и таблеток? Месяц, два. А потом ты сама искала клинику, в которую можно поместить находящуюся не в себе женщину. Вот такие дела, детка. Тебе не повезло. Тебе, бедняжке, всегда не везло. Я точно знаю, ты была очень хорошей актрисой. Находясь в таком аду – одиночество, болезнь, нелюбимые мужчины, – так беззаботно улыбаться в камеру... У меня много пациентов, Мэрилин. Ты была самой тяжелой, самой несчастной. Я даже не могла тебе сказать – оставь семейку Кеннеди в покое. Знаешь, почему? Все просто, во время сеансов врач всегда сближается со своим пациентом. Я понимала тебя, как никто другой, в какой-то степени я была тобой в те часы, когда мы работали вместе. И я знала – ты не могла не интересоваться Кеннеди, ведь у них было все, к чему ты стремилась и чего у тебя никогда не было: деньги, власть, успех, семья... Мне казалось, что все это плохо закончится. Джон и Бобби играли с тобой, как кошка с мышкой, то приближали, то отдаляли. Ты думала, президент женится на тебе? Я знаю, ты верила в это, будущая свадьба казалась тебе такой же очевидной, как океан за окном или статуя Свободы. В тебе всегда жила неистребимая вера в чудо... Жизнь била тебя наотмашь – а ты все равно верила, что рано или поздно она тебе улыбнется... Конечно же, Джон и не думал разводиться. Но ему очень нравилось, что самая красивая актриса Голливуда летит к его ширинке по первому щелчку пальцев. Вся страна в его власти – а ему нравилось властвовать еще и над тобой, доставлять то радость, то горе. Такие эмоциональные качели не для твоих расшатанных нервов, детка, и я боялась, что ты долго не выдержишь, и...
– Что, док, я вижу, вы совсем плохи. Вас мучает совесть, да? Я все знаю! Я знаю, что вы сделали! И если вы думаете, – садовник Гарри Уильямс бросил взгляд на лежавшую на столе газету, при виде снимка мертвой Монро шмыгнул носом и быстро отвернулся, – что я буду молчать – так вы напрасно так думаете! Я обратился в полицию! Да-да, в полицию, и это вам не шуточки. Спросите у любого парня в нашем баре – Гарри Уильямс свое слово держит! Я уже дал показания и бьюсь об заклад – вы ответите за то, что сделали...
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
