- Все ясно. - Кирилл попробовал ногтем лезвие тесака. - Как я понимаю, вы имеете опыт в подобных прогулках?
- Да, - коротко ответил Орлов.
Он счел, что, приняв на себя командование, имеет право не докладывать о боевых заслугах. Ему доверяют, и ладно. Его дело - не обмануть доверие.
Кирилл оказался хорошим ведущим. После взмахов его мачете лианы расступались бесшумно, и лапы папоротника ложились под ноги мягким ковром. Шагая сзади, Орлов успевал замечать, что время от времени Кирилл пробивает путь не прямо перед собой, а чуть правее. Это выдавало в нем опытного лесовика. При долгой ходьбе без ориентира человек невольно сбивается влево, просто потому что шаг левой ноги короче, чем у правой, - и начинает кружить. Кирилл, видимо, знал об этом и постоянно делал поправку, подобно тому, как штурман делает поправку на течение и ветер.
Впрочем, по крайней мере один ориентир у них все же был: порой справа, сквозь стену листвы, поблескивала изумрудная гладь бухты. Отсюда до пляжа было не больше двух сотен шагов. Там, внизу, чистый плотный песок, утрамбованный прибоем. По нему так приятно шагать босиком. Там, внизу, свежий ветерок с моря. Он так дивно обдувал бы вспотевшее лицо. Там, внизу, проложена дорога, по которой можно безо всяких усилий спокойно дойти до карьера~ Орлов понимал, что подобные мысли роятся в голове не у него одного. Но никто из его спутников не выказал ни малейшего недовольства тем, что вместо легкой прогулки по пляжу им пришлось шагать в душном, раскаленном и влажном зеленом аду, раздвигая колючие лапы кустов, отирая глаза от липкой паутины, спотыкаясь о петли корней под ногами~
Идти было трудно, но капитан Орлов был в превосходнейшем настроении. Он командовал отличным отрядом. Бойцы двигались по лесу не только почти бесшумно, они еще и шагали след в след. Они хранили полное молчание, и только Беренс дышал более шумно, чем все. «Он устал, - думал Орлов. - Годы берут свое~ Черт возьми, да он мой ровесник. Интересно, Илья с Кириллом тоже считают меня стариком?»
Часы мелодично щелкнули в кармане, отмерив полчаса.
Орлов коротко свистнул, и все остановились. Он прошел вперед, забрав у Кирилла мачете.
- Отдохнем пять минут? - шепотом спросил Илья.
«Он не устал, - понял Орлов. - О стариках заботится».
Он кивнул. Выждал пару минут, чутко вслушиваясь в ровное дыхание леса. И шагнул вперед, взмахнув тесаком. Здесь, в этом уголке леса, не было сейчас никого, кроме них. Но, перерубив лиану, Орлов подхватил свисающий конец и не дал ему с хрустом рухнуть в сеть ветвей. «Тишина, - думал он. - Самое важное сейчас - тишина. Пока есть возможность, будем хранить тишину. Нашуметь мы еще успеем. Хорошо бы обойтись без шума. Но чует мое сердце - не получится~»
* * *
Виктор Гаврилович, сменив Орлова, почти сразу же взял круто влево, вверх по склону. Скоро они вышли к ручью, и Беренс сказал:
- Не пить. Мутная вода. Дальше будет чище.
И действительно, минут через десять они спустились по невысокому обрыву и остановились перед кристально чистым и быстрым потоком, бегущим вниз среди замшелых валунов. Напившись и наполнив флягу, Орлов поднял голову и огляделся. Лес тут был совсем другим. Исчезли лианы и мохнатые стволы, поредел кустарник. Обрывистые берега ручья разделяли лес на две части. С одной стороны под ногами лежала прелая листва, а с другой - толстый ковер бурой хвои.
Они поднялись по невысокому глинистому откосу и пошли между густо стоящими соснами. Кроны смыкались над головой, не пропуская вниз ни одного солнечного луча. Какая-то птица перелетала в вышине с ветки на ветку, тревожно вскрикивая.
- Вот зараза, - проворчал Илья. - Чем бы ее заткнуть? И камня не найти.
Он кинул шишку. Птица злобно огрызнулась, но отлетела подальше и скоро затихла.
- У нее тут гнездо, - сказал Кирилл. - Мы прошли, она и успокоилась. Вот попугаи - это другое дело. Как привяжутся, так и будут над головой орать, куда б ни шел.
Они остановились перед каменистой грядой.
- Пришли, - сказал Беренс. - Постойте здесь. Я пройду вперед, осмотрю сверху. Потом, возможно, начнем спуск. Если потребуется. Подождите меня здесь, пожалуйста.
Он взобрался по замшелым валунам и ушел туда, где за деревьями угадывался широкий просвет.
Орлов опустился на хвойный настил. Он не чувствовал ни усталости после нелегкого пути, ни голода. А ведь у него не было во рту и маковой росинки с тех пор, как он покинул борт шхуны. Постоянно хотелось пить, но и жажда эта была какой-то слабой, не мучительной. Есть вода - хорошо, нет - потерпим. И еще ему не сиделось на месте. Хотелось двигаться. Покой казался невыносимо скучным. Он поймал себя на том, что машинально вонзает нож в землю, словно продолжая чистить лезвие от крови.
- Хороший кинжал, - сказал Илья. - Можно глянуть?
Орлов положил нож перед ним, и Остерман, не прикасаясь, долго разглядывал его, прежде чем бережно взять в руки.
- Интересный рисунок на стали. Дамаск?
- Златоуст.
- По рукояти не скажешь. Больно проста.
- Менял. Первоначальная-то была покрасивей, - сказал Орлов, пытаясь вспомнить, как выглядел этот нож тогда, четверть века назад, когда он получил его от деда. - Такая же плоская, но узорчатая. Кажется, были выгравированы какие-то охотничьи сцены.
- Сломалась?
- Не уберег. Глупо вышло. Держал на поясе, в ножнах. Ну и пуля угодила аккурат в рукоять. Если б, как всегда, спрятал за сапог~ - Он махнул рукой, усмехнувшись. - Новые накладки делали всей ротой. Кто кость нашел, кто подгонял. Умельцы нашлись.
- Думаете, нашлись бы умельцы и пулю из живота вытащить? - спросил Кирилл. - Хотя, если бы дотянули до госпиталя~ Вы, значит, воевали?
- Да.
- С турками? - завистливо спросил Остерман.
- Так точно.
- Эх, завидую вашему поколению. А мы с Кирой тогда только с мало-фонтанскими пацанами воевали. С татарчатами. А за нас греки бились. Как их? О, братья Сардакисы. Надо же, столько лет прошло, а вспомнил. А еще~
- У мало-фонтанских тоже полно греков было, - перебил его Кирилл. - Вы, Павел Григорьевич, наверно, офицер? И наверно, в чинах высоких?
- Нет, в невысоких. - Орлов поднял ладонь, останавливая Кирилла, который, казалось, готов был засыпать его вопросами. - Погоди. Мы не в казарме. Давай без церемоний. Когда ко мне по отчеству обращаются, я теряюсь. Понимаешь? Не то место. И время не то. Некогда артикулы соблюдать.
- Я артикулов не знаю, - улыбнулся Кирилл. - Отец инженером был, а у него трое братьев, и все военные. По маминой-то родне одни рыбаки, а отцовские все такие строгие. А так уж праздновали, когда война началась. Так радовались. Ну, тогда все отчего-то ликовали. Оркестры в каждом сквере. Марши. Радовались, радовались, а с войны все трое не вернулись. За Дунаем похоронены. Вот так. С тех пор у меня к военным какое-то особое почтение, что ли. Видишь, я даже покраснел. Как в гимназии. Знаешь, когда мы с Илюхой сюда попали, я еще с полгода думал о том, что у меня осенью - переэкзаменовка по алгебре. Уже чуть не всю Америку проехал, от Нью-Йорка до Техаса, а все из головы не шло: «а-квадрат плюс бэ-квадрат». И как вспомню, так краснеть начинаю, уши горят~
