больше ждать звонков, слишком сильно нервничаю. Если увидишь Игоря, скажи, что я его не обманывала, я всегда его любила и ребенок от него, пусть ему станет стыдно!»
Протягиваю телефон Лосю и наблюдаю за его ошеломительной реакцией, когда он пьяными глазами перечитывает текст. Какой артистичный! Тут все: и гнев, и боль, и тоска, и нервная улыбка, и слезы в уголках глаз! Ай да, Игошин! Молодец!
— Слушай, а не может быть такого, что твоя Зая была давненько знакома с Игорьком и он ее просто на работу подтянул, когда она от тебя свалила? Может она вообще просто повод искала, чтобы уйти?
— Заткнись! — говорит отрешенно и прячет лицо в ладонях.
— Официант! — я поднимаю руку вверх и аж подпрыгиваю из-за столика, — Можно мне бутылочку светлого?
Пофиг, вернусь домой на такси, брошу машину здесь, заберу завтра. Такое дело все таки хочется отметить!
Глава 14
— А-ну иди сюда! — я ощущаю резкую боль, пронзающую мое ухо и проклинаю себя за то, что не надел шапку, — Ты почему четвертый день трубку не берешь, засранец?
— Ай, отпусти, ты долбанутый что ли! Больно- больно- больно! — пищу жалобно и пытаюсь высвободить ухо из сильной хватки. Клянусь, оно сейчас опухшее и красное.
Но Зуев настроен решительно, он идет быстрым шагом по нашей офисной парковке и позорно волочит меня, как нашкодившего ребенка, к моей машине, а я быстро перебираю ножками по снегу и все еще пытаюсь выкрутиться. И ведь не обломался ждать меня столько времени! Он бесцеремонно выхватывает у меня из рук брелок сигнализации, открывает тачку и запихивает меня внутрь, на пассажирское сиденье, очень угрожающе, как ураган, обходит машину, прыгает за руль и трогается с места с разворотом. Почему все так и норовят испугать великого Игошина?
— Лелик, ты чего? — смотрю на него и хлопаю глазами.
— Все плохо у Алины, говоришь? — скалится Леха, — Лежит дома, помирает? А Машке Андоленко сказала, что хорошо себя чувствует и через пару дней выходит на работу.
— Это она храбрится, — бубню под нос, — Не любит, когда ее жалеют. А ты куда меня везешь?
— Признаваться! — шипит и гневно смотрит на дорогу, — Ты что наделал, дебилоид?
— Не буду я ни в чем признаваться! — быстро тараторю, — Ты чего истеришь? У Игошина все под контролем!
— Слушай, тумбочка! Не беси меня! Сейчас быстренького побежишь и расскажешь Андоленко, что ее мужик ищет и очень хочет поговорить, прояснить некоторые неоднозначные моменты.
— Ага, щас! — раздраженно луплю кулаками по коленям, — Он знаешь какой агрессивный? Я не буду подвергать опасности ни свою девушку, ни своего ребенка!
Зуев очень резко притормаживает, так, что в нас чуть не вписывается какая-то тачка, и под бешеный сигнал и мат перепуганного водителя, паркуется у обочины.
— Ты че несешь, шибзик? Это его девушка и его ребенок! — у Лехи такие глаза, как будто он собирается дать мне леща, очень обидно, между прочим!
— Нет, мои! — я хмурюсь, — Не надо было вести себя, как конченный, а так, все, гуляй, Вася!
— Костик! — рычит сквозь зубы.
— Тебе вообще чье счастье дороже, лучшего друга или какого-то хрена с горы? — говорю очень надуто и скрещиваю руки на груди.
— Они живые люди, бестолочь! Так нельзя! Играй честно! Пусть встретятся и все обсудят, может быть она и не захочет от тебя уходить!
— Ага, конечно! Ты сам то в это веришь? — я совсем расстраиваюсь, мне же еще только не хватало нравоучений этого совестливого идиота, — Я же прям принц, от таких не уходят!
— Решай свои проблемы сам. Я тебе про это и говорил, тебе лишь бы намутить свои схемы! А то, что ты другим людям жизнь портишь- тебе фиолетово! Ты ведь даже не любишь ее!
— Да здрасьте! — я вспыхиваю и брызжу слюной, — Конечно же люблю!
— Нифига! — Леха строит раздраженную гримасу, — Ты себя любишь и думаешь только о том, как будет лучше тебе, а Алина твой инструмент по достижению целей! Если бы ты ее любил, ты бы думал о том, чтобы в первую очередь, была счастливой она.
— А она прямо несчастлива! Чуть не в задницу ей дую, где она еще такого найдет!
— Короче, Костик, это бессмысленный разговор, — Зуев отворачивается и стискивает руль, — Даю тебе пару дней на то, чтобы решить проблему самому. Не захочешь, по хорошему, сделаем по плохому…
— Ах ты крыса! Сдашь меня? — мне сейчас так больно от этого потенциального предательства, что под ребрами что-то очень сильно царапается и дыхание перехватывает, — Ты же друг мне! Просрешь нашу дружбу, длинной в жизнь?
Я смотрю на него и не узнаю. Когда Леха стал таким моралистом? Сам за спиной у друга крутил шашни с его девчонкой, всячески пытался ее увести, а сейчас строит из себя падре!
— Да не я просру, ты просрешь, — говорит грустно, — Ты помог ей в сложный момент, молодец, тебе зачтется, теперь оставь в покое или хотя бы дай право выбора. А лучше сам выбери себе другую. Столько баб вокруг… Смотри, вон две кобылы, прямо, как ты любишь!
Не хочу слушать его бред, но автоматически верчу башкой в сторону обочины, а там очень занимательная картина. Две красотки, одетые в очень легкие одежки, еле стоят на ногах и очень сильно качаются. Вернее одна, брюнетка в леопарде и с буферами — вообще не стоит, а вторая, блондинка, пытается удержать на себе это тело и параллельно ловит рукой тачку. Буквально сразу же перед ними останавливается одна, и из открытого окошка высовывается мужская волосатая рука с широкими часами и активно жестикулирует, блондинка сразу дергается, показывает ему фак и перехватывает леопарда поудобнее.
— Это что, Анька что ли? — я прищуриваюсь и стараюсь внимательно разглядеть лицо девчонки.
— Какая Анька? — недовольно бурчит мой бывший дебильный друг.
— Официантка из нашей кофейни, — Подкати поближе!
Леха громко цокает, закатывает глаза, заводит двигатель и медленно трогается с места. Точно она! Под формой такие буфера видно не было!
Мы притормаживаем около девчонок и я открываю окно.
