называемую Ромкла, ибо, с тех пор когда греки увезли к себе царя Гагика и владыку Петроса, на востоке [Армении] не было патриаршего престола, а [был он в землях], подвластных грекам: то в Себастии, то в местности, называемой Цовк; а он (Григорис) перенес [престол] в крепость Ромейскую. И причиной перенесения было следующее: притесняемый скифами и мусульманами, перебираясь то туда, то сюда, [католикос] увидел наконец неприступную крепость, собрал свои святыни и церковную утварь, перенес их туда и отдал на хранение одной добродушной женщине, жене какого-то князя, фран/109/ка по происхождению. И случилось в те дни умереть князю, который был владетелем крепости, жена его осталась вдовой. И святейший патриарх стал умолять ту благочестивую женщину отдать крепость ему, дабы стала она (крепость) престолом армянского католикосата. И женщина охотно отдала. Святой патриарх отправил эту женщину в Киликию к великому ишханац-ишхану армянскому Торосу[435], и он пожаловал ей селения и угодья и иные владения, весьма утешил эту женщину, а затем отправил ее обратно на родину.
Этот ишхан Торос и брат его Степанэ были сыновьями ишхана Левона, сына Константина, сына Рубена, внуками вышеупомянутого мужа, происходившего из рода и поколения Гагика Арцруни[436]. Они своей храбростью расширили границы [земель своих], овладели множеством гаваров и городов: страны Киликийекой, Сирии и многих других; захватили прославленные города той страны: Тарсон и Сис, Адану и Селевкию и гавары и города вокруг них. Услыхав об этом, греческий император, которого звали Алекс[437], послал против армянских ишханов /110/ Степанэ и Тороса большое войско во главе с Андроником. И, обманом захватив Степанэ, велел его убить. А Торос, взяв своих племянников Рубена и Левона, послал их в неприступную крепость; затем Торос отомстил за кровь брата своего тем ромеям, которые проживали в стране: сопротивлявшихся убивал, остальных изгонял из страны, а сам сильной рукой овладел всеми гаварами.
А в том же, 562 (1113) году, в котором скончался католикос Барсег, преставился ко Христу великий и прославленный вардапет Геворг[438], которого за мягкий нрав называли Мегриком[439]. Он учредил славную обитель, называемую Дразарк[440], [с тем чтобы там] непрестанно — ночью и днем — шла служба, чтобы всегда там постились, чтобы никто не жил отдельно, а было общежительство. В том же году умер, отравленный своим патриархом, отважный римлянин, владетель города Антиохии Тангрил[441]. Правил армянским католикосатом после владыки Барсега Григорис — пятьдесят три года.
/111/ Дивный патриарх Григорис, взявшись за дело, построил чудесную сводчатую церковь в той же крепости[442] и начал делать переводы Священного писания, и много книг было переведено на армянский язык как его рукою, так и рукою других[443].
При нем жили именитые и мудрые вардапеты: родственник нового католикоса Нерсес Сканчели*[444] и другой Нерсес, епископ ламбронский[445], брат Хетума, который перевел «Толкование "Видения Иоанна"», «Историю папы Римского Григория» и «Установления святого Бенедикта», он написал свое толкование псалмов давидовых и притчей соломоновых, священного служебника, молитв евангелиста Иоанна, которые начинаются так: «Был он с братьями блаженными...» Также построил он чудесную церковь при монастыре, называемом Скевра, близ неприступной крепости Ламброн, и учредил причт монастырский по примеру [братии] других народов: с дьяконом и причетником с непокрытой головой, что многие из армян осуждают[446].
А также и другой епископ, по имени Игнатиос, которому като/112/ликос приказал написать толкование Евангелия от Луки. Он не соглашался, покуда не увидел во сне дом, освещенный и украшенный со всей роскошью, и всех учителей церкви, веселящихся там; хотел и он войти туда, но ему запретили и сказали: «Так как ты не постарался истолковать Евангелие, ты не войдешь сюда». И, проснувшись, он начал [писать] толкование Евангелия от Луки иносказательно и умно.
И другой дивный вардапет, по имени Саргис[447], в монастыре, который по-сирийски называется Карашитав, написавший толкование всех семи соборных посланий с вступлением и увещеванием пространным и богатым слогом. И еще был епископ по имени Иовсеп — человек известный в краю Антиохии.
А на востоке из мужей именитых и ученых, просветителей церкви, жил при Диоскоросе вардапет Анания[448] из Санаина; [это был] муж мыслящий и прозорливый, знаток науки о календарях, толкователь божественного писания. Говорят, он собрал воедино в толковании апостолов творения Ефрема, Иоанна Златоуста, Кирилла и других святых [отцов], сократил их для /113/ удобства читателей, сделал также иносказательный и мудрый обзор и сравнение евангелий с образцом; записал также светлые мысли о Трисвятой молитве, которая в православной церкви читается вместе со словом «Распят»[449], и панегирик в честь Шохакат[450].
Также ученнейший, превосходящий многих своими знаниями, сведущий во всем, наделенный мудростью Иованнес[451] из Ахпата, прозванный Саркавагом[452]. Он изучил и написал много книг и оставил добрую память о себе; [кроме того], он сделал то, о чем мечтали, но не могли сделать многие: составил устойчивый и неподвижный армянский календарь вместо подвижного и неустойчивого, а также согласовал календари всех народов с [календарем] армян, ибо муж сей был очень мудр и украшен божественной благодатью; все творения его, подобно [трудам] Григория Богослова, [написаны] ученым, а не мужицким стилем. Он написал величальные речи[453] о могущественном царе армянском Трдате и святом патриархе Нерсесе[454], о дивном Сааке и Месропе[455], сочинил также шаракан о Гевонде[456] и его сподвижниках с красивой мелодией и подходящими словами, который начинается так: «Прославились сегодня святые церкви...». Написал о них и величальные речи[457]; еще написал он книгу молитв[458] и составил точные образцы книг[459].
/114/ Царь грузинский Давид, отец Дэметрэ, дед Давида и Георгия, возлюбил его великой любовью, так что, услышав о прибытии его (Иованнеса), поднимался, шел навстречу ему и, склонив голову, просил его благословения; и тот, положив руку ему на голову, читал следующий псалом: «Я обрел Давида, раба моего; святым елеем моим помазал его. Рука моя пребудет с ним, и мышца моя укрепит его. Враг не превозможет его, и сын беззакония не притеснит его»[460].
Случилось ему однажды отлучить от священной литургии за блудное поведение человека по имени Зомзома. И тот, вместо того чтобы сокрушаться и раскаиваться, задумал убить дивного [мужа]. Однажды, встретившись с ним, когда [Иованнес Саркаваг] возвращался из пещеры, находящейся под монастырем, любуясь рекой, [этот] бесстыдник схватил его, бросил на землю и навалился на него. А святой по
