стереть память о Микаэле. Она стала частью меня, как татуировка, которую невозможно смыть, как лисица на моей спине, её символ вечно останется со мной.
Я знал, что независимо от влияний внешнего мира и новых знакомств, сущность Микаэлы будет жить в моём сердце, напоминая о тех бесценных моментах, которые мы разделили. Эта внутренняя лисица всегда будет бегать в моих мыслях, олицетворяя мою связь с ней, непоколебимую и вечную.
— Как долго ты собираешься увлекаться этой девчонкой? — спросил Демьян, войдя на кухню.
— Сколько потребуется, — выпив кофе из чашки, ответил я, — Вас это не касается.
— А что касается Микаэлы? — все никак не успокаивался Демьян, — Ты забыл о ней?
— Черт, — сжимаю руки в кулак, — Она мертва. Ее больше нет. Я не могу всю жизнь жить лишь воспоминаниями.
Демьян замолчал, обдумывая мои слова. На его лице проступила тень сожаления, и я видел, как его кулаки медленно разжимаются. Он глубоко вдохнул и выдохнул, словно пытаясь сбросить с себя тяжесть прошедших лет.
— Я знаю, — тихо сказал он, — Просто иногда мне кажется, что забывая о ней, мы предаем ее память. Микаэла была важной частью нашей жизни, и я боюсь, что мы теряем что-то ценное, погружаясь в новое.
— Демьян, — подхожу ближе и кладу руку ему на плечо, — Память о Микаэле всегда будет с нами. Но она бы не хотела, чтобы мы застыли в прошлом. Она бы хотела, чтобы мы продолжали жить, находили счастье, любили. Это был бы ее лучший подарок нам.
Мой друг посмотрел на меня с грустью в глазах, кивая головой. Возможно, он наконец понял, что я не пытаюсь забыть Микаэлу, а просто стараюсь жить дальше.
В конце концов, жизнь продолжается, и наши сердца продолжают биться, даже если мы иногда чувствуем их как раны, не готовые заживать.
— Ты прав, — наконец произнес он, его голос был тих, но уже более уверенный. — Микаэла всегда была для нас источником силы. Она бы точно хотела, чтобы мы продолжали жить и радоваться. Может быть, именно это и станет нашим способом чтить ее память.
— Именно, — ответил я, слегка пожав его плечо, словно чтобы поддержать его решимость, — Мы носим ее с собой в наших сердцах, в наших воспоминаниях. И что бы ни происходило, этот свет, который она дарила нам, останется с нами навсегда.
Мы стояли молча, смотря на сменяющие друг друга краски неба. В этих мгновениях тишины я чувствовал, что тяжесть нашей утраты постепенно уступает место новым надеждам. Мы знали, что дорога вперед не будет легкой, но теперь у нас был ясный ориентир — жить так, как жила бы Микаэла, с любовью и смелостью в сердце.
К четвергу следующей недели мы заканчиваем работу по организации благотворительности.
И в дверь раздаётся звонок.
На пороге стоит Уолтер, дядя Микаэлы.
В руках у него папка, а на лице серьезное выражение.
— Почему вы здесь? — спрашиваю я, нахмурив брови.
— Я подумал, что ты захочешь услышать это лично, — он говорит, проходя мимо меня на кухню.
в дверь раздаётся звонок.
На пороге стоит Уолтер, дядя Микаэлы.
В руках у него папка, а на лице серьезное выражение.
— Почему вы здесь? — спрашиваю я, нахмурив брови.
— Я подумал, что ты захочешь услышать это лично, — он говорит, проходя мимо меня на кухню.
Я за ним иду, чувствуя как беспокойство поднимается внутри. Уолтер редко появляется внезапно, и уж тем более с таким выражением лица.
Он кладёт папку на стол и медленно снимает пальто, аккуратно вешая его на спинку стула. Время словно растягивается, и в это напряженное мгновение мне хочется верить, что я ошибаюсь, что все это просто недоразумение.
— О чем идет речь? — снова спрашиваю, стараясь придать голосу твёрдость. Но всё внутри сжимается от предчувствия.
Уолтер не спешит отвечать. Он открывает папку и достает несколько листов бумаги, перечитывает их, затем протягивает мне.
Мой взгляд пробегает по строчкам, и каждая новая информация будто тяжёлый удар в сердце. Речь идет о каких-то сомнительных сделках, в которых явно замешана семья Микаэлы. Но откуда это всё? И что это значит для Микаэлы?
— Это невозможно, — произношу я еле слышно, — Как это могло произойти?
Уолтер вздыхает и присаживается напротив, сложив руки на столе.
— Мы должны разобраться в этом, прежде чем станет слишком поздно. Я знал, что ты единственный, кто сможет помочь нам докопаться до правды.
— У нас не так много времени, чтобы действовать, — продолжает Уолтер, — Если эта информация попадёт в чужие руки, последствия могут быть катастрофическими. Нам нужно выяснить, кто и зачем пытался вовлечь нашу семью в эти тёмные дела.
— Мне нужно больше информации, — говорю я, пытаясь сохранять спокойствие, — Кто мог стоять за этим? Есть ли какие-то подозреваемые?
Уолтер лишь качает головой.
— Пока ни одной зацепки. Но я уверен, что Микаэла была неосознанной частью этой схемы. Всё началось с её новых знакомых. Мы должны выяснить, кто они и что им нужно на самом деле.
Я киваю, понимая, что это задание будет нелегким.
Может быть, её новые знакомые вовсе не так просты, как кажутся на первый взгляд. Важно не упустить ни одной детали, ведь именно она может стать ключом к разгадке.
Я останавливаюсь у окна и в последний раз оглядываюсь на Уолтера. Его фигура, освещённая тусклым светом вечерней зари, кажется такой хрупкой и уязвимой, но в то же время полной непоколебимой решимости.
Он верит в меня, и я не могу его подвести. Взяв собранные листы и вернув взгляд на горизонт, я делаю глубокий вдох и готовлюсь к грядущей борьбе.
Прошло уже два года с гибели Микаэлы, ее тело до сих пор не нашли. Я до сих пор не знаю, жива ли она или мертва. Но я точно должен узнать, кто замешан в этом.
Спустя годы, мрак неизвестности всё так же тяжёлым грузом давит на моё сердце. Каждое утро я просыпаюсь с одной и той же мыслью.
— Где она?
