были подчёркнуты концентрическими белыми и черными ободками, окружавшими их. Буря покинула её взгляд.
— Вернись, Мила, — прошептал он.
Кошка издала недовольный звук. Кости хрустнули, когда она пошевелилась. А затем Мила присела перед ним на корточки, тяжело дыша.
Она вздохнула.
— Что ж, GQ, ты каким-то образом очаровал мою очень антисоциальную кошку. Это официально. У тебя особые способности.
Выпрямившись, Доминик поймал её за затылок и быстро поцеловал, прежде чем она успела подняться на ноги.
— Она очаровала меня в ответ.
Когда Харли шагнула вперёд, держа одежду Милы, Доминик схватил куртку и обернул ею Милу. Да, перевёртыши привыкли к наготе, и Джесси был счастлив в паре, но Доминик все ещё не хотел, чтобы другой мужчина разглядывал её тело. Он нахмурился, увидев раны на её лице.
— Эта сука хорошенько приложила тебя прямо над глазом.
Алли подошла.
— Я могу это исправить.
Мила встала, стиснув зубы от боли, когда её движения растянули многочисленные раны от граблей. Она замерла, когда Алли очень просто положила руку ей на щеку. Исцеляющее тепло исходило от Милы, густое и успокаивающее, и прогоняло боль. Когда Провидица опустила руку, Мила выдохнула.
— Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Харли, передавая Миле остальную её одежду.
— Прекрасно, хотя и раздражена из-за этой сучки на полу.
— При ней нет удостоверения личности, — сказал Джесси, наклоняясь над телом.
— Присмотри за ней, пока я просто пойду умоюсь и оденусь, — сказала Мила, ни к кому конкретно не обращаясь.
В маленькой смежной ванной она быстро приняла душ, а затем натянула нижнее белье, майку и джинсы. Когда она вернулась в гримёрку со своей курткой в руке, она увидела, что шакалиха, её одежда и лицо в крови и клочьях, проснулась. Её внутренняя кошка зашипела и взмахнула лапой, обнажив когти.
— Я должна подвергнуть сомнению твой IQ, — сказала Харли рыжей. — Вид Милы — одна из самых страшных пород перевёртышей. Серьёзно, тебе никто никогда не говорил, не связываться с манулом?
Шакалиха не отреагировала на Харли. Нет, её внимание было приковано к самцу-волку, который смотрел на неё с обещанием смерти в глазах.
Это было… странно. Если бы Милу спросили, она бы ответила, что да, она точно знала, как бы отреагировал Доминик в подобной ситуации. Знала бы, что он отойдёт в сторону, позволит ситуации разыграться и передаст всю работу другому силовику или перевёртышу более высокого ранга — не из страха или неспособности справиться с ситуацией, а потому, что Доминик был воплощением веселья. Люди, которые жили ради удовольствия, как правило, оставляли серьёзные дела другим, точно так же, как серьёзные люди не часто отправлялись на поиски веселья — это было вполне естественно.
Но тут был Доминик, присевший на корточки перед шакалихой, выражение его лица было отстранённым и непроницаемым. Он не выглядел напряжённым. Не был жёстким от подавляемого гнева. Он казался таким же уравновешенным и контролирующим себя, как всегда, но в нем не было ни капли его обычного озорства. Вообще никаких эмоций.
Его доминирование обычно было таким незаметным, но не сейчас. Оно пульсировало вокруг него, как живое существо, а его сила и напористость никогда не были так очевидны. Его острый, как лазер, взгляд был прикован к шакалу — и не таким образом, который мог бы растопить кости девушки и разжечь её потребность в нем. Нет, это было сделано таким образом, что могло быстро пробудить в ком-то инстинкт сражаться или убегать.
В тот момент Мила не чувствовала, что смотрит на человека, который преследовал её всю прошлую неделю. Этот парень был холодным. Он был хитёр, его трудно было вывести из себя, он не прощал. И она инстинктивно знала, что он убьёт, не моргнув глазом.
Мила всегда подозревала, что Доминик намеренно производил впечатление относительно безобидного человека, чтобы люди недооценивали его. Но, да, она не ожидала обнаружить такую тьму, когда он снял все слои.
— Я собираюсь спросить тебя об этом один раз, — сказал Доминик шакалу низким голосом. Ровным. Спокойным. Это был тон, который говорил, что у него не было желания причинить ей вред… но он бы это сделал. И он почти ничего не почувствовал бы, когда бы это сделал. — Только один раз. И если ты умная, то ответишь на мой вопрос. И ты ответишь честно. Если ты этого не сделаешь, ты узнаешь, как проходит допрос в стае Феникса.
Шакалиха поморщилась, и Мила её не винила. Бета стаи, Данте, был хорошо известен как мастер допроса, который никогда не упускал возможности получить ответы, чего бы это ни стоило.
— Это при условии, что ты переживёшь поездку на мою территорию, — добавил Доминик. — У меня такое чувство, что Мила жаждет вскрыть тебе голову, как прыщ. Я нахожу эту идею интригующей. Итак, скажи мне: зачем ты пришла к Миле.
Рыжая сглотнула.
— Это не было личным.
Брови Доминика медленно приподнялись.
— Это не было личным?
— Я просто пришла забрать награду. — Её взгляд упал на Милу, которая, должно быть, выдала своё удивление, потому что шакалиха улыбнулась. — Ты не знаешь, что за твою голову назначена награда? О, это просто, — её улыбка дрогнула, когда Доминик зарычал, — награда, — неуверенно закончила она.
Мила сделала два шага к ней, и шакал напрягся.
— Кто назначил награду за мою голову?
— Этого я не знаю, — сказала та.
— Ты не знаешь?
— Веб-сайт защищает анонимность любого, кто запрашивает публикацию.
Доминик и Джесси обменялись взглядами, которые заставили Милу напрячься.
— Что? — спросила она их. — Что я упускаю?
— Давай просто скажем, что мы знакомы с этим сайтом, — сказал ей Доминик.
— Значит, шакалиха говорит правду?
— У нас есть способ выяснить наверняка. — Доминик оглянулся на Джесси. — Позвони.
Джесси направился в угол комнаты, прижимая телефон к уху. Несколько минут спустя силовик повернулся к ним с мрачным выражением лица.
— Это правда? — спросила Мила.
Джесси кивнул.
— Это правда. Твоё имя есть на этом веб-сайте.
Когда все взгляды обратились к ней, Мила
