говорит:
— Теперь, когда я в бегах, ты меня жалеешь? Мне не нужны твои подачки, Трент.
Я вскидываю брови, разминая шею.
«С меня хватит веселья».
— Нет, тебе нужно искупаться. — Кузина, поморщившись, затыкает нос и смотрит на меня: — От нее воняет рыбным прудом.
О господи.
Аро бросается на Дилан, однако я ловлю ее за капюшон куртки и дергаю назад. Проклятье. Можно мне хоть пять минут тишины?
«Теперь твоя очередь быть ответственным, — печатаю я. — Пожалуйста».
Крепче сжимаю пальцы, когда Аро пытается вырваться из моей хватки, но жду, что скажет Кейд.
«Ладно».
Его односложный ответ успокаивает меня не больше, чем ответ Дилан.
Я убираю телефон, отпускаю Бунтарку и преграждаю ей путь раньше, чем она успевает врезать моей кузине по лицу.
— Поговори с Хантером, — инструктирую Дилан. — Попроси его попридержать Сэнт-Мэтт в этом году. У нас и так достаточно проблем с Уэстоном. Я не хочу, чтобы он тоже оказался втянут в этот бардак.
Ночь вражды привлекает все школы округа, только на сей раз им нужно залечь на дно.
Дилан поджимает губы и отводит взгляд.
— Как будто Хантеру есть дело до Ночи вражды. Уверена, он нисколечко не заинтересован в наших ерундовых играх. — Она скрещивает руки на груди. — Мои последние два сообщения он прочитал, но оставил без ответа.
— Не страшно. Ему не обязательно отвечать. Главное, поставить его в известность.
Хантер — идентичный близнец Кейда. Он был «Пиратом», но стал «Рыцарем», когда перевелся в школу других наших соперников в прошлом году. Они с Кейдом никогда не ладили. Полагаю, ему просто нужно было дистанцироваться. Сейчас парень живет в пригороде Чикаго с их дедушкой.
Дилан снимает свою мокрую толстовку и надевает сухую.
— Хантер забыл о нашем существовании, — говорит она. — Тебе следует беспокоиться о Кейде.
— Разве я когда-либо переставал беспокоиться о Кейде? — Я натягиваю рюкзак на плечи.
Она не знает, что я переписывался с ним минуту назад, однако мы оба понимаем, что к чему. Он ищет любой повод для драки. Кузен получает удовольствие от конфликтов, и его не особо волнует, что своими выходками он постоянно меня нервирует.
Снаружи раздается гудок. Я резко вскидываю голову.
— Расслабься. — Дилан поправляет толстовку, пока мы вместе выглядываем в окна гаражной двери. — Это Ной.
— Можно подумать, мне от этого легче стало.
Ной Ван дер Берг стоит у обочины, верхом на своем рокочущем мотоцикле, сделанном на заказ. Высококлассный агрегат сконструировали специально для него отец и брат в качестве подарка в честь подписания контракта с гоночной командой Джареда.
Он очень славный парень, словно быть сногсшибательным — его гребаная работа.
Сверлю Ноя сердитым взглядом. Джаред — самый вспыльчивый, яростный альфа-самец из всех, кого я знаю. Хуже, чем мой папа. Как он дозволяет двадцатидвухлетнему блондину с шестью кубиками пресса спать на расстоянии одного коридора от его дочери?
Дилан смеется себе под нос, а следом воркует тоненьким, нарочито приторным голоском:
— Ой, бедняжка Хоук, тяжело ему приходится с такой привлекательный кузиной, как я, — дразнит она, не приняв мое беспокойство всерьез, после чего закатывает глаза. — Не все хотят со мной переспать. Уймись.
Пофиг.
Открыв дверь, Дилан неспешно шагает под дождем к своему новому соседу. Полагаю, я должен проявить благодарность. Он достаточно любезно согласился забрать ее и избавил меня от необходимости везти кузину обратно.
Ной как брат. Да. Так бы поступил брат. Все нормально.
Однако я хмуро провожаю его взглядом, когда он уезжает с Дилан.
Секунду спустя подходит Аро и останавливается рядом со мной.
— Часы «Гармин» на ее запястье, — говорит она, глядя в то же окно. — Она в курсе, что ее отслеживают?
Мое лицо вытягивается. Твою мать.
Единственным человеком, который распознал в моем прошлогоднем рождественском подарке для кузины не только шагомер, был мой отец.
Аро смотрит на меня.
— Ты забавный.
А потом разворачивается и уходит.
Глава 9
Аро
Я подхватываю и надеваю шлем, в котором приехала его двоюродная сестра, пока Хоук натягивает кожаную куртку. Пытаюсь отвести взгляд, но продолжаю оглядываться, наблюдая, как он застегивает молнию.
Забавный. Не знаю, что хотела этим сказать. Хоук не забавный. Он…
Лицемер. Нарушать закон не зазорно, если это служит его целям. Преступление — не сознательный выбор, когда его совершает он. В таких случаях… оно оправдано.
Да, Трент уж точно забавный. Смешно, что он думает, будто его правила распространяются на всех, кроме него самого. Это ничем не отличает Хоука от любого другого привилегированного ребенка из Фоллз, которого я когда-либо встречала.
Однако какое-то крохотное отличие все же есть. Предугадывать его действия оказалось труднее, чем я думала. Людей вроде Дилан Трент и Кейда Карутерса читать легче. Они не против, чтобы их узнавали.
Хоук намеренно холоден. Строг. И не только со мной. Он все время настороже. Я заметила это прошлым вечером, когда пришли его кузены и друзья. Он берет на себя роль лидера в любом окружении.
Трент взбирается на мотоцикл, надевает шлем, заводит двигатель. Даже не удосужившись оглянуться и подать мне знак, можно ли садиться, он нажимает на кнопку пульта и открывает дверь гаража. Перекинув ногу через сиденье, пристраиваюсь позади него.
— Разве местные не узнают мотоцикл? — спрашиваю я, протягивая руки за спину, чтобы ухватиться за поручень.
Которого нет.
Хоук включает передачу, байк подпрыгивает, и я едва успеваю вцепиться в куртку Трента, прежде чем он вылетает из гаража. Придурок.
Мы поворачиваем направо. На мгновение кажется, что я упаду, поэтому сильнее упираюсь ботинками в опоры для ног. Крепче сжимая пальцы, льну к Хоуку, но не вплотную. Мне не нравится то, что нужно прикасаться к нему. Уверена, он от этого тоже не в восторге.
Город еще не полностью проснулся этим субботним утром. По-моему, так даже лучше. Понятное дело, нам нельзя никому попадаться на глаза, однако я люблю раннее утро. Складывается ощущение, словно мир принадлежит только тебе, чего не скажешь о ночи. Когда день начинается, а не заканчивается — это совершенно разные вещи. Ты как будто предвкушаешь что-то.
Остановившись на красный, Хоук опускает ноги на землю для поддержки байка. Мы ждем на светофоре. Дождь приятно охлаждает руки и шею, ведь на улице уже жарко.
К тому же он смывает грязь. Я оттягиваю воротник толстовки; сунув нос внутрь, принюхиваюсь.
Затем убираю руки с куртки Хоука и отодвигаюсь назад, насколько возможно. Словно это помешает ему учуять мой запах. От меня не так уж сильно воняет. Может, мне сегодня удастся пробраться к моей приемной
