выпирал из-за пояса нижнего белья, обнажая капельку влаги на набухшем кончике. Он провел рукой вниз и вверх. — Отчаянный.
Она наблюдала за его рукой, быстро дыша.
— Я заставлю тебя пожалеть об этом, — проскрежетала она, затем взялась за подол своей футболки, чтобы медленно… очень медленно… стянуть материал через голову, открывая изысканные женские формы, которыми не могла похвастаться ни одна женщина.
Удовлетворение пронзило его, как удар молнии.
На вешалки… или, черт возьми, даже на ком-то другом… лифчик и трусики не казались нечем особенным. На Лилике они выглядели сокровищем, которым место в музее.
Ее тело напоминало идеальные песочные часы, расширяющиеся на бедрах. Ее груди даже не помещались в его ладонях, высокие и дерзкие, ноги длинные и стройные… создавая идеальную дорожку к десерту.
— Твои трусики, — сказал он. — Сними их.
Темные волосы рассыпались по изящным плечам, когда она покачала головой.
— Ты первый.
— Мое называется нижнем бельем, милая, не трусиками.
Он улыбнулся, хотя минутное отвлечение не ослабило напряжение между ними.
Он подцепил кончиками пальцев эластичную резинку и потянул.
Ее взгляд остановился на его твердой как сталь длине, а рука метнулась к горлу.
— Ты такой большой… такой красивый.
— Такой готовый для тебя. — Обхватив свой зад, Даллас повторил: — Твои трусики.
Ее дрожь усилилась, когда она выскользнула из ткани.
Нужда вцепилась в него когтями. «Она доведет меня до смерти».
Не дожидаясь приглашения, она расстегнула переднюю застежку лифчика. Материал разошелся, обнажив розовые бриллианты сосков, которые всегда будут преследовать его во снах.
Он сократил расстояние и переплел их пальцы, чтобы отвести ее в ванную. Ему хотелось побежать или подхватить на руки и понести, но заставил себя оставаться неторопливым.
При нажатии на несколько кнопок из лейки душа полилась вода, а ферментный туман, которым пользуется весь остальной мир. Густой пар наполнил воздух, вызывая восхищенный вздох Лилики и улыбку у него.
— Вода? — пискнула она. — Я слышала о ней, читала, но никогда не видела.
После войны между людьми и чужими, когда три четверти планеты лежали в руинах, растительность и животные уничтожены, океаны и озера отравлены, необходимо было найти новые методы рационального использования ресурсов. Быстро. Теперь люди жили на всем синтетическом.
Он вошел в кабинку, притянул ее к себе и закрыл дверь.
— Не стесняйся пить воду. Я буду пить тебя.
Ее щеки покраснели. Лилика решила встать прямо под водопад, горячие струи придавали ее коже еще более розовый оттенок, а волосы вились на спине. Ее глаза закрылись, и мурлыканье вырвалось из горла.
— Это потрясающе.
— Ты потрясающая. Ни с чем несравнимая красота.
Нахмурившись, она повернулась к нему лицом, капли воды повисли на ресницах.
— Ты действительно считаешь меня красивой?
— Это тебя удивляет?
Лилика наклонилась к нему и высунула кончик языка, чтобы слизнуть капельку воды с подбородка.
— Ты хочешь меня больше, чем хотел кого-либо другого? — спросила она вместо ответа.
Он сердито посмотрел, его тело болело.
Она медленно улыбнулась.
— Значит, да.
— Хватит разговоров. Иди сюда.
Даллас притянул ее ближе, наклонив голову. Его губы прижались к ее, требуя глубокого, влажного поцелуя.
В этот раз она сразу же ответила на его поцелуй, их языки переплелись. Он не был нежен, но и она тоже. Потребность, вспыхнувшая между ними, была слишком велика, доводя их обоих до исступления.
Даллас обхватил и сжал ее попку, твердые соски прикасались к его груди, создавая восхитительное трение.
— Больше… дай мне больше.
Она укусила его, будто хотела проглотить. Ее ногти впились в его плечи, чтобы удержать на месте, пока она терлась об него бедрами вперед и назад в быстром темпе.
Пытается удовлетворить свою потребность?
Он схватил ее за бедра, чтобы успокоить, и приподнял голову Лилики, чтобы она посмотрела на него снизу вверх. Ее веки слегка опустились, губы стали ярко-красными и припухшими от поцелуев.
— Это будет твой первый оргазм?
Она сопротивлялась его хватке, делая все возможное, чтобы потереться сердцевиной об его пульсирующий стержень.
— Помогала себе сама раз или два… думаю.
— Если ты думаешь, что у тебя был один оргазм, тогда ответ таков: да, это будет твоим первым.
Она прикусила его подбородок.
— Тогда заставь меня кричать от удовольствия.
— Ох, милая, это определенно случится, но ты должна позволить мне задать темп. — Он провел большими пальцами по ее щекам. — Обещаю, что готов принять вызов.
Еще один укус.
— Это намек на твой член?
Слово «член», произнесенное таким хриплым тоном, следует рассматривать как оружие массового поражения.
— Просто, чтобы ты знала, девяносто процентов сказанного относится к моему члену.
Лилика накрутила прядь волос на палец.
— Какой интересный у тебя… член.
Черт. Эти слова можно рассматривать как оружие для поражения Далласа.
— Думаю, пришло время для знакомства.
Он притянул ее руку к основанию, зашипев от удовольствия, когда она пальцами его обхватила.
— Вот так, — сказал он ей, когда Лилика сжала его член.
Она выгнула спину и прижалась ко всей длине, потирая кончиком между ног. Именно так, как она хотела.
— Моя Лили полна решимости испытать оргазм. Отлично. Я помогу.
Он раздвинул ее ноги и скользнул пальцем глубоко внутрь.
— Даллас!
— Скажи мне, когда я дотронусь до правильного…
— Да! Там!
— …места. — Даллас двигал пальцем внутрь и наружу, ее внутренние стенки сжимали его. Ощущения… еще лучше, чем он представлял.
— Не останавливайся. — Прозвучала рычащая команда. Ее свободная рука опустилась на его плечо, а ногти не просто впились, а вонзились в плоть.
Внутрь.
— Умереть предпочтительнее, чем останавливаться, милая.
Наружу. Он поцеловал ее в скулу, затем в шею и припал в бьющемуся пульсу. Может, в этом виновата связь. Может, только она. Но ни одна женщина не была такой сладкой, словно наркотик, без которого невозможно жить.
— Я не понимаю, как могу хотеть тебя так сильно… как ты можешь хотеть меня… слишком быстро, слишком сильно.
Лилика лизнула его шею и всосала кожу над пульсом, как сделал он.
Острые зубы задели его плоть, и Даллас содрогнулся от восторга.
— Все только начинается, Лили.
Он протолкнул ей внутрь второй палец, растягивая ее. Готовя к своему вторжению.
Нет, нет. «Только рот и рук».
Но она была восхитительно тугой, словно созданной для него одного. Подарок, который он не заслужил.
— Даллас… мне нужно… дай мне.
Она извивалась, пытаясь заставить его войти глубже. Лилика двигалась не изящно, не соблюдала ритм, исключительно ради потребности. и ему это нравилось.
— Внутри ты как шелк. — Он прикусил мочку ее уха зубами. — Моя новая любимая игровая площадка.
Ее ногти глубже вонзились в его плечо и даже в член, причиняя вместе с болью и
