этими словами я бросила на пол уже порядком надоевший мне поднос и принялась изо всех сил стучать по нему каблуками. Надеюсь, что он выдержит, и я не нанесу материального ущерба кафе.
– Ну, вот, конечно же, несчастная любовь, я так и подумала, – констатировала женщина.
– И чем же ей можно помочь в этом случае? Это же стресс огромный! – вступила в разговор еще одна женщина.
– Да ничем ей нельзя помочь! – раздраженно заметил мужчина. – Надо просто вывести ее отсюда! Почему я не могу нормально поесть? Что за дурдом, в самом деле?
Вот! Уже который раз звучит ключевое слово! А они все никак не додумаются вызвать санитаров.
– Если ты такой крутой, то иди и выведи! – подначил его кто-то.
– Да не вопрос!
Мужчина, который хотел нормально поесть, поднялся со стула и сделал шаг в мою сторону.
Я хотела было запустить в него подносом, но потом подумала, что это уж будет чересчур. На моем столе еще остался небольшой кусок хлеба. Недолго думая, я кинула его в мужчину. Не хватало только еще, чтобы меня раньше времени вывели на улицу. Мне необходимо дождаться санитаров, которые доставили бы меня прямо к месту назначения – в психбольницу.
Хлеб попал мужчине прямо в лоб.
– Сука, мать твою! – заорал он. – Лучше уходи сама! Иначе…
А что иначе? Что ты мне сделаешь?
– А что ты ей сделаешь? Знаешь, какие психи сильные? – спросила мужчину его спутница.
Вот прямо озвучила мою мысль! Так что наберитесь терпения и смотрите, и слушайте дальше. А вот что мне делать дальше, я пока и сама не придумала. И вообще, ну, сколько можно косить под психованную? Мне уже порядком и самой надоело все это шоу. А что делать? Как подвести публику к мысли, что надо вызвать санитаров из больнички, до которой рукой подать? Что, мне спеть или сплясать? Или стишок продекламировать?
Кстати, это идея. Я встала рядом со стулом и начала декламировать, периодически завывая:
Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик, Тише, Танечка, не плачь, не утонет в речке мяяяяч!
– Ну, вот, начался детский сад, – прокомментировал мое выступление мужчина, страдающий от невозможности спокойно поесть. – А давайте, каждый внесет свою лепту, расскажем по стишку. Чё сидеть с постными лицами? Все веселее будет:
Идет бычок качается, вздыхает на ходу, Ой, доска качается, сейчас я упаду. Ха-ха-ха!
Мужчина встал, поклонился и сел снова за стол.
В кафе наступила тишина. Потом одна женщина встала и сказала:
– Вы как хотите, а я пойду.
– Нет!! – вскричала я. – Никто никуда не пойдет!
Для острастки я топнула ногой.
– Сейчас я буду загадывать загадки, – сказала я. – А те, кто хочет покинуть это уютное место, должен отгадать, – выдвинула я свое условие.
– А больше ты ничего не хочешь?! Нет, вы только посмотрите на нее! Она еще нам условия ставит! – взвился недовольный мужчина.
– Тише, тише, – прошептала ему на грани слышимости женщина в возрасте. – От сумасшедших никогда не знаешь чего ожидать. Вдруг сейчас накинется на кого-нибудь! Не зря говорят: с ними соглашаться надо…
– Сядь! – Я еще раз притопнула ногой, внутренне довольно улыбаясь. – И слушай загадку: «Висит груша, нельзя скушать». Что это?
– Лампочка! Довольна теперь? – спросил мужчина, старательно скрывая недовольство за нейтральным тоном. Надо же, проникся увещеваниями!
– А вот и нет! Это яблоко! – торжественно объявила я.
– Офигеть просто! Да она же издевается над нами! – в сердцах воскликнул он.
– А что вы хотите от шизофренички? – спросила девушка.
Как бы им намекнуть, что именно мне нужно?
– Мне здесь не нравится, – очень тихо и как-то отрешенно сказала я, – мне нужно домой. Помогите мне попасть домой, я очень вас, очень прошу.
– Где же ты живешь? – спросила сердобольная женщина.
– Да тут, совсем близко, – оживилась я, – вот совсем рядышком. У меня большой дом, а в нем много людей, и все очень, очень хорошие.
– Твой дом огорожен забором? – спросила женщина.
– Да, да! – закивала я. – Вы знаете, где мой дом? Вы тоже там живете?
– Нет, я там не живу, – сказала женщина и тихо добавила: – Слава богу!
– Ну, я же говорил, что из психушки она драпанула! – подал голос мужчина.
– Да как же она могла сбежать-то? Что за порядки там? Больные гуляют где хотят! – недовольно заметил кто-то из посетителей.
– Вы себе не представляете, какие изобретательные эти ненормальные! Обведут вокруг пальца, и вы даже не заметите! – снова подал реплику мужчина.
– Да что вы привязались к больному человеку? Она и так страдает! – возразила женщина.
– Все мы страдаем, каждый по-своему, – философски заметил кто-то из посетителей.
– Однако вы ведете себя прилично, в рамках.
– А кто установил их, эти рамки? – задал кто-то резонный вопрос.
Так, кажется, начался ненужный мне диспут. Честно, я уже устала выпендриваться и дожидаться, когда мне, наконец, пригласят санитаров.
Ну, неужели никто из них не может додуматься до этого? Никому в голову не придет эта мысль? Или все-таки на кого-то снизойдет озарение? Придется обострить ситуацию.
Я снова сделала безумное лицо – ведь для психических больных как раз-таки характерны такие перепады настроения – и, схватив со стола нож и вилку, приставила один столовый прибор себе к груди, а второй – к животу.
– Я убью себя! – заорала я. – Клянусь, я покончу с собой! Зачем мне такая жизнь, если нет любви, если меня предали!
– О господи! Что это? Да сделайте же что-нибудь! – выкрикнул кто-то. – Она ведь и в самом деле убьет себя!
– Я спасу ее! – Краем глаза я заметила, что это выкрикнул какой-то молодой парень с татуировкой дракона на шее.
– Да сядь ты, а то она и
