размаха бью принца сначала в пах, а когда он сгибается от боли, толкаю его от себя, а сама со всех ног рванула в сторону входа в избу. Но не успеваю сделать и пару шагов, как чувствую, что меня схватили за плечо и резко разворачивают. Я не успеваю обернуться, как чувствую обжигающий щеку хлесткий удар, от которого моя голова дергается в сторону, а с головы слетает берет. За спину падает коса, которую прятал головной убор.
– Прекратите немедленно!!! Отпусти ее именем Стального Королевства! – слышу я со стороны избушки.
Оборачиваюсь и вижу: в дверях стоит молодой парень, не подросток, но еще и не мужчина. Высокий, я ему, дай бог, по плечо, худой, а волосы цвета стали и до жути похож на Эдмунда. И тут до меня доходит, это ж мой котик Даниэль.
Все это заняло мгновение, и я вырываюсь из хватки медноволосого и бегу к Даниэлю. Он стоит, опершись на дверь, видно, что он очень слаб. Подбежав к нему, подхватываю его под плечо. Он же так по-хозяйски обнимает меня за плечи, перемещая часть веса на меня.
Вот он какой, мой котик, кто бы мог подумать. Все, как и говорил Старец, котик вернется в человеческий вид, только ему надо еще отдыхать. Я завожу его в избу и пытаюсь уложить на настил, на котором мы спали.
Нас провожают изумленные взгляды нежданных гостей. Они переглядываются и молча идут за нами в избу. Между прочим, их никто не звал, ну да ладно. Меня рассекретили, деваться некуда, сбежать не можем, да и котику, тьфу ты, Даниэлю отдых еще нужен.
Устроив поудобнее Даниэля и прикрыв своим пледом, я даю часть еды, оставленной нам Старцем. Даниэль вымученно мне улыбается, принимая еду. Я не могу им налюбоваться, они так похожи с Эдмундом, и при воспоминании о Стальном Принце сердце как-то тоскливо защемило. Неужели я скучаю?
В это время медноволосый зашел в избу, а его сопровождающие остались на улице, на пороге, будто охраняя вход, стоят. Принц Огненного Королевства усаживается на лавку к столу и, не отрываясь, смотрит на меня.
А моя щека горит, завтра на ней будет синяк, если у Старца травками целебными не разживусь. Иначе пол-лица опухнет, я-то свой организм знаю.
– Прости, – говорит мужчина. А сам ловит мой взгляд, я же в ответ только сверкнула глазами и отвернулась, слишком много чести ему будет.
– Бог простит, – бурчу под нос Земную поговорку. Сама злая, аж пар из ушей идёт. Одни приворотным зельем опоить пытался, другой пощечиной угостил. Да уж, женишки что надо.
– Кто? – удивленно спрашивает медноволосый.
– Никто, что тебе надо? – откровенно грублю я, так как настроения любезничать совершенно нет.
– Я Лекс, наследник Огненного Королевства, – говорит принц.
– Представился уже, – отвечаю я принцу и показываю пальцем на щеку. Принц же, потупив взгляд, смотрит себе под ноги.
– Прости, у меня появилась брачная татуировка. Я решил, что ты парень и скрываешь мою Избранную, вот и разозлился, еще и стукнула ты меня, – оправдывался Лекс.
– И что? Всем теперь оплеухи раздавать? – продолжаю возмущаться я.
Даниэль лежит и следит за нашей перебранкой. На словах про брачную татуировку вопросительно посмотрел на меня. Я же едва заметно кивнула и пожала плечами, мол, понятия не имею, как такое возможно. Котопринц же непонимающе уставился сначала на меня, потом на Лекса.
Как же не хватает нашей ментальной связи. Я уже поняла, что, когда Даниэль в человеческом обличье, ментально общаться мы не можем.
23. Во сне и наяву
Смотрю на медноволосого. И что тебе надо, спрашивается? Сидит с видом побитого щенка, жалобно поглядывает из-под лба.
Злюсь. Да пошёл ты!
Единственный мой друг в этом мире – это Даниэль, который наконец-то в человека превратился, вот о нем и надо позаботиться. Прикрываю его пледом, а он свернулся и так по-детски положил голову мне на колени. Сижу и боюсь пошевелиться, чтобы его не разбудить.
– Кто он? – спрашивает медноволосый. Забыла, как его зовут. Лекс, кажется.
– Тебе какое дело? – огрызаюсь зло.
– Ты моя Избранная, я хочу знать, кто этот мужчина? – уже злится он.
– Я не твоя Избранная, ты ошибся. А это младший принц Стального Королевства, – отвечаю и сверкаю на него глазами. Да у меня вообще взгляд такой, что искры сыпятся.
– Младший принц пропал пять лет назад, – усмехаясь, говорит Лекс.
– Ну вот, нашёлся, – не вдаюсь в подробности я. – Уходи.
– Не могу, ты моя Избранная, – упрямится мужчина.
Я готова взорваться, от крика меня останавливает только тот факт, что на моих коленях спит Даниэль.
– Ну и сиди тогда здесь, – отвечаю в сердцах, а сама сворачиваюсь в три погибели, но нахожу удобную позу и пытаюсь расслабиться и уснуть.
По крайней мере, глаза закрываю, но сама напрягаю слух. Мало ли после пощечины от этого «огонька» можно ждать чего угодно. Усмехаюсь прозвищу, а что «огонёк» ему подходит, так и буду звать.
Слышу тихие удаляющиеся шаги. А спустя мгновение до меня доносится звук закрывающейся двери. Голоса гомонят на улице, но я не могу ничего разобрать, потихоньку погружаюсь в дрему и засыпаю.
Снится мне поляна с сочного цвета зелёной травой. Такой цвет у травы только весной, когда она только проснулась после зимы, и ещё солнце не опалило и не прижгло травинки. Поляна эта будто искусственная, потому что идеального размера. Идеально круглую поляну окружают темные, почти чёрные деревья, а среди этих деревьев стелится туман. Он настолько плотный, что почти чёрный. На поляне же солнце бросает свои блики, и цветы тянутся своими яркими бутонами к нему.
Я в центре поляны в каком-то белом платье, которое струится по моему телу, словно нереальное и невесомое. Смотрю перед собой и вижу Эдмунда, который тянет руки ко мне. Вздрагиваю и пячусь назад, поворачиваюсь, чтобы убежать, но с другой стороны стоит Лекс и тоже тянет ко мне руки. Я снова шарахаюсь и поворачиваюсь в сторону, но там тоже стоит мужчина, только я его не знаю, его образ размыт, но это точно мужчина. Снова в бок, и снова силуэт, и снова в сторону, и снова размытые очертания мужчины. Они все тянут ко мне руки, а я мечусь из стороны в сторону, шарахаюсь, падаю на колени и кричу что есть силы.
Резко просыпаюсь от собственного крика и сажусь. Своим криком я бужу Даниэля, и он тоже смотрит испуганно на меня.
– Что случилось? – обеспокоенно интересуется он.
– Кошмар приснился, – говорю и пытаюсь отдышаться от ужаса, испытанного во сне.
В это
