бросает меня в бурю контрастов. Я никогда не испытывала настолько острых ощущений, кажется, что я на это подсаживаюсь.
— Сегодня можешь подниматься к себе и уже есть нормальную еду. Анализы отличные, быстро на поправку идешь, — Тимофей вытягивает меня из моего мысленного самопсихоанализа.
— Большое вам спасибо! Вы лучший доктор. Заметно, что у вас много опыта в разного рода заболеваниях.
— Василиса, я рад, что смог помочь тебе, но ты и сама хорошо постаралась. Послушная, — Тимофей поглаживает рукав моей пижамы.
— Почему вы живёте в этих катакомбах? Неужели вам не хочется домой?
— Любишь выведывать секретики?
— А это тайна?
— Ну не то чтобы тайна, но за бетонным забором никто чужой не знает, что тут происходит.
— Я думала Нарвал всех своих людей держит рядом.
— Нет, у него гораздо больше связей чем кажется на первый взгляд.
— Почему люди соглашаются ввязываться в этот криминал? Всё это беспредельно и опасно.
— У одних нет другого выбора, они завербованы и повязаны, другие жаждут наживы, Нарвал никогда не обижает деньгами.
— А вы по какой причине тут?
— Я обычно о таком не рассказываю, но ты хороший человек, я это сразу почувствовал, в ту ночь, когда ты кинулась спасать своего похитителя.
— Скорее я глупый человек…
— Любой подобный поступок засчитывается нам и на чаше весов в судный день будет иметь большую массу. Моя семья жила всегда очень бедно, мама болела, а папа не мог ни найти хорошую работу, ни надлежащим образом ухаживать за ней. Нужны были деньги на лечение и отец решил попробовать их занять в микрозаймах. Операция прошла плохо, перитонит поразил кишечник и мама скончалась в реанимации. Я не знал о займах отца, он просто продавал вещи из дома, чтобы выручить хоть какие-то деньги. Время шло, долг рос до необъятных размеров. К тому времени я заканчивал мед. и собирался идти работать в крутую клинику, потому что у меня к хирургии всегда был талант. Получив диплом, я примчался домой, чтобы похвалиться отцу, но застал, как бандиты несли его за ноги и за руки, они кричали что-то про то, что он должен сам выкопать себе могилу. Схватив велосипед, я погнался за их машиной, от активной езды у меня слетела цепь и меня отбросило в канаву. Рядом остановился огромный черный джип, оттуда выглянул Нарвал и предложил помощь. Он видимо наблюдал за всей ситуацией со стороны, не задавая вопросов, посадил меня в машину и мы поехали на разборки.
— Дайте угадаю, он там убил всех?
Тимофей улыбнулся, как будто этот эпизод в его жизни был решающим.
— Нет, Нарвал настоящий дипломат, он провёл переговоры, без лишних слов выплатил деньги за нашу семью. Когда отца освободили, он отвёз нас домой. По пути он спросил, что я умею делать. Когда Нарвал узнал, что я медик, стал обращаться по важным вопросам ко мне и предложил постоянную работу.
— Но вы тут живёте!
— Нет, я остаюсь только в экстренных ситуациях. У меня есть семья и двое детей.
— Вы не боитесь умереть из-за Нарвала?
— Я работаю на него секретно, чем меньше людей об этом знает, тем лучше.
— А если он потребует переехать?
— Я возьму свою семью и мы переедем. Я не боюсь трудностей, он выручил меня, я в вечном долгу перед ним.
— Вам не кажется, что вы уже переплатили?
— Он нанял меня за деньги. Мне же нужно кормить моих близких.
— А Катя? Как она попала к нему?
— Катя просто искала работу с проживанием, потом её тут держали чувства. Люди, нанятые подобным образом, предают чаще всего.
— Между ними что-то было?
— Нарвал не пускает случайных людей в свою постель, но утверждать ничего не буду.
— Её не отталкивала его жестокость?
— Когда человек любит, он становится слепым.
— А как же другие люди? Они не слепые. Своими угрозами он же всех отталкивает от себя. Почему они не взбунтуются против него?
— Не каждому под силу быть грамотным руководителем, люди верят ему, хотят идти за ним, плюс он щедр, содержит их, тренирует, помогает их семьям, — Тимофей улыбнулся, — Нарвал нашёл путь и к твоему сердцу.
— Что? — мои щеки тут же залились румянцем, — О чем это вы?
— Ты прекрасно понимаешь о чем я, лисичка, — загадочно улыбнувшись, доктор похлопал моего медведя по голове.
Глава 27. В комнате
Наконец-то я возвращаюсь к себе в комнату. Иду в обнимку с белым медведем. Он больше меня, но лёгкий как пушинка, внутри видимо один синтепон.
Преодолеваю последнюю ступеньку, захожу в кабинет Нарвала, его нет и все три дня тут и близко не было, никаких признаков работы, на столе ни одной бумажки, или он помешан на чистоте, или он всё таки не пользуется кабинетом. Есть ещё какие-то секретные комнаты?
Пахнет чистотой и свежестью, как будто недавно всё помыли и проветрили. Неужели новая домработница постаралась?
Подхожу к двери, открываю, делаю шаг и впечатываюсь прямо в грудь этого гиганта, медведь падает из рук. Нарвал подхватывает меня за мою гибкую спину, прижимает к себе.
— Ну привет, — он смотрит полным холода взглядом.
— Привет, — бубню практически себе под нос.
Меня обдаёт жаром его крепкого тела, это будоражит и дурманит рассудок.
Мужчина отпускает меня, поднимает медведя, протягивает игрушку мне, я тяну на себя, он на секунду удерживает, не даёт сразу забрать.
— Приходи обедать через часок, знаю, что ты пойдешь сейчас в ванну.
Как он узнал? Я и правда хотела набрать полную пены ванну и расслабиться.
— Хорошо, только не надо ломиться, я сама спущусь.
Господи, мы говорим так, как будто много лет живём вместе. Это вообще нормально?
— Повезло же медведю, — говорит Нарвал, гладя на прижатого к моей груди плюшевого друга. Его взгляд меняется, он снова показывает как жаждет меня.
— Я так рад, что тебе понравился мой подарок.
— Не понравился, просто он не виноват, что ты плохой человек!
Мои эмоции на грани, меня начинает потряхивать, я нервно облизываю пересохшие губы, прячу взгляд, потому что мои нервы вот-вот сдадут, чуть семеню задом в сторону комнаты, он делает шаги на меня, мы оказываемся на моей территории, мужчина идет до тех пор, пока я не упираюсь в кровать и не падаю на неё спиной.
— Ты выглядишь сейчас настолько соблазнительно в этой пижамке с лисичками. Я хочу снять её с тебя.
Он пальцем оттягивает резинку штанов и отпускает, она шлепает мне по животу.
Мне нечем дышать, он высасывает воздух из всего пространства вокруг. Наклоняется ко мне, опять жаром
