Джонсон, болезненно худая и несчастная, переступила порог участка в выцветших джинсах, с поджатыми губами и причёской, похожей на итог неудачной химической завивки, и первым делом принялась извиняться. Конноли пытался её утешить, но вскоре понял, что поможет только одно — вернуть идиота Дуга. Тот, конечно, поклялся больше не брать в рот ни капли спиртного.
Конец. Всё как обычно.
Дикинсон молча лежал на койке — не то дремал, не то просто притворялся, — и Алекс решил его не трогать. Адриан сидел напротив, прикрыв глаза.
Глоток, ещё один — поганый кофе отгонял сон хлеще воя сирен посреди ночи. Когда проснётся Адриан, нужно узнать, откуда он взялся и приедет ли за ним кто-нибудь, а если нет… Что ж, копам не впервой брать на себя работу таксистов. Не держать же его тут до скончания веков.
Оставалось решить, как быть с Дикинсоном. Город попытается прикончить его любыми способами. Разгневанным людям не получится просто сунуть под нос несколько фотографий и убедить их, что последнее убийство — дело рук совсем другого человека.
Выход один — спрятать Дикинсона. Укрыть его так надёжно, чтобы никому и в голову не пришло, где он может быть.
Первым делом Алекс подумал об особняке Тёрнер, но сразу отбросил этот вариант. Она и так натерпелась. Уж если кто прознает, что Дикинсон у неё, беды не оберёшься. Горожане просто сотрут её дом с лица земли вместе со всеми, кто живёт в его стенах.
Отдать его вампирам? Слишком большая услуга. Встречаться с Люсьеном Алексу ещё не доводилось, но он прекрасно понимал: кровососы, будь у них шанс, в ответ попросят невозможного. Чересчур долго они жили в этом мире, чтобы помогать кому-то просто так.
Ведьмам? Они и без того, насколько знал Алекс, делали для города немало, и взваливать на них эту ношу означало быть перед ними в долгу. Конечно, надо будет перекинуться парой слов с Шэдоу на этот счёт, но Алекс не сомневался: та лишь подтвердит его опасения.
Сколько бы лет ни пролетело, он так и не мог привыкнуть к тому, что его подруга детства — часть ковена. Хотя с матерью-потомственной ведьмой сложно ожидать иного.
Поколебавшись немного, он отошёл от камер подальше и набрал номер. Шэдоу подняла трубку на втором гудке.
— Прости, что так рано.
— Да брось, — она зевнула, и Алекс подавил усмешку. Чаще всего ведьмы ложились под утро. — Случилось чего?
— Случился Дикинсон, но ты и так в курсе. Хочу увезти его подальше, пока за ним никто не явился.
— Попробуй толкнуться в «Приют», — он не видел Шэдоу, но знал, что она пожала плечами: излюбленный жест. — Там Сил всем заправляет. Свободных комнат полно, насколько я знаю.
И снова «Луизианский приют». Алекс хмыкнул, вспоминая, что думал о нём буквально полдня назад. Значит, им и впрямь владеет одна из ведьм — а значит, владеет ковен.
— У вас вроде и без меня полно работы, — осторожно сказал он.
— Ну да, — Шэдоу рассмеялась. — Но кое-кто уже поговаривает, что тебе не стоит делать вид, будто нас не существует. Шериф, занимая пост, обычно встречается с Верховной поболтать о всяком... Тёрнер была на короткой ноге с Афиной.
— Могла бы и раньше сказать.
— Я почему-то думала, что ты уже обо всём позаботился, — она вмиг посерьёзнела. — Считай, это в некотором роде долг каждого шерифа.
Алекс поспешил заверить Шэдоу, что день-два — и он явится на поклон к Юджине, и нажал на «отбой». Идея с гостиницей была неплохой, пусть всё и упиралось в договор с ковеном. Лучше они, чем община.
Он и сам не мог бы объяснить, почему предпочитал ведьм вампирам. Наверное, проблема крылась в самой их сущности. Первые, по крайней мере, оставались людьми, хотя и были куда сильнее обычного человека. Вторые давно отринули всё, что связывало их со смертной жизнью.
Зазвенел колокольчик. Алекс поставил чашку с остатками кофе на ближайшую тумбочку, шагнул к двери.
— Долго же ты со своими батончиками, — фыркнул он. — Не очень-то похоже на десять минут, а?
Старик Роуз поднял двустволку, прицелился. Перед Алексом разверзлась чёрная бездна дула.
Роуз. Следовало закрыть его на день-два за то, что распалил людей, которые едва не повысаживали все окна в доме Тёрнер. Но остальные разошлись, а этот… Этот так и не успокоился.
— Я же говорил, сынок, — выдохнул он. — Ты, конечно, красиво поёшь, но тут всё делается по-другому.
— Как?
— Силой. Кровью. Ты разве не заметил?
— В академии нас учили иначе.
— Здесь реальная жизнь, шериф, — ухмыльнулся Роуз.
Алекс понадеялся, что за его спиной в дверном проёме вот-вот вырастет внушительный силуэт Конноли, но здоровяка, как назло, на горизонте не было. Знать бы, что задержало его в магазине — если он, конечно, и впрямь был там. Воображение рисовало Алексу худшие варианты.
Быть может, Роуз уже пристрелил Конноли и отволок подальше, чтобы ему никто не мешал.
— Веди меня к нему.
— Его здесь нет.
— Да чёрта с два! — Роуз двинулся прямо на него, не опуская двустволки, и Алекс был вынужден отступить. — Мои ребята уже побывали у этого мудака. Дом пуст. Скажешь, он сбежал?
Ружьё заметно тряслось в его ладонях, и едва ли причина крылась в страхе. Роуз явно волновался, представляя, как одним выстрелом снесёт Дикинсону полчерепа, и теперь мог в любой момент неосторожно нажать на спусковой крючок. Паршиво, что и говорить.
Хуже, чем просто «паршиво».
— Давай, шериф, двинули, — Роуз заставил его развернуться, подтолкнул двустволкой в спину. — И только попробуй потянуться к пушке или открыть рот.
Последний день жизни Дикинсона. Абсурд, с какой стороны ни глянь — выйти из тюрьмы с целым списком убитых за плечами, обрести свободу, на которую уже и не рассчитывал, чтобы потом тебя пристрелил в полицейском участке даже не один из копов, а свихнувшийся старик.
Звучало дерьмово.
Можно попытаться выхватить пистолет — нужно попытаться. Лишь бы выгадать удачный момент. Роуз почувствует себя победителем, увидев Дикинсона за решёткой, беспомощного и обречённого — а значит, потеряет бдительность. Это вселяло надежду. Её отголосок, если быть честным.
В камерах было тихо, но Адриан и Дикинсон уже не спали — стояли у самых прутьев. Алекс чертыхнулся: забейся они в дальний
