За их спиной мужчина выругался и с досады саданул кулаком по игровому автомату, упустив последний шарик.
«Когда-нибудьты научишься играть в пинбол», — ехидно заключил автомат.
Глава двадцать первая
Рияд Аль-Синан, Марракеш, Марокко, 20 апреля, 14:47
Воздух казался неподвижным, тяжелым; развешанная после стирки одежда обвивалась вокруг домов подобно разноцветным хвостам воздушных змеев. В центре внутреннего дворика был изящный фонтан из белого мрамора, и мелодичное журчание воды эхом отражалось от терракотового цвета стен. На поверхности воды покачивались лепестки роз.
Поздний обед был накрыт в тени апельсинового дерева. На стенках запотевшего кувшина лимонада со льдом выступили мелкие капли влаги. Сев на стул, Майло отодвинул еду и шумно втянул ноздрями приготовленные для него на серебряном блюде дорожки кокаина, а затем медленно собрал пальцем с блестящей поверхности оставшуюся пыль и растер ее по верхней губе, розовой и пухлой.
Какое-то время он сидел не шевелясь, словно в трансе. Зеленые глаза немигающе смотрели в одну точку, меж зубов мелькал кончик языка подобно ящерице в камнях. Пятна солнечного света играли на его худом лице, образовав глубокие тени на щеках; вьющиеся черные волосы, намазанные чем-то вроде масла или геля, блестели, как панцирь жука.
Он позволил своему воображению воспарить над крышами города и перенестись через сине-зеленое море к золотым берегам Франции. Правая рука бессознательно подергивалась, длинные изящные пальцы барабанили по складкам брюк. Он подошел совсем близко. Скоро пути назад не будет.
Приглушенный стук в дверь вернул его к реальности. Вошел Лоран Джулу, чеканя каждый шаг по узорчатой плитке. Майло поднялся, широко улыбаясь; его тень была похожа на тень скелета. Мужчины обнялись и расцеловали друг друга в щеки, прежде чем Джулу отстранился и вскинул правую руку, козырнув.
— Рад видеть вас снова, mon colonel[12].
Он был высок и крепко сбит, глубоко посаженные темно-карие глаза блестели под солнечными очками, на плечах бугрились мускулы, плавно переходящие в мощную шею и бритый череп. Обе его щеки рассекали три параллельных шрама, словно свежевспаханные борозды на поле — отметины его племени. Черная футболка и джинсы казались ему малы. Не хватало куска левого уха.
— Нет нужды отдавать честь. — Майло сделал великодушный жест рукой. — Теперь нет.
Он говорил по-французски, осторожно подбирая слова и произнося их с четкостью и силой снайперской пули.
— Я предпочитаю как раньше, сэр, — возразил Джулу с напевным западноафриканским акцентом. — Так проще избежать путаницы.
— Солдат, как всегда, — медленно кивнул Майло и сам вскинул руку в приветствии. — Я рад, что ты снова со мной, capitaine[13].
— Я рад, что вы позвали меня.
— Наскучила Африка?
Джулу надул щеки.
— Многое изменилось с тех пор, как вы уехали. Меньше денег. Больше благотворителей. Стало сложно найти честный бой.
— После этого дела тебе больше не потребуется ничего искать, — с улыбкой заверил Майло. — Где твои люди?
— В порту, грузят снаряжение. Встретимся с ними завтра.
— У меня есть еще один груз для переправки. Человек.
— Груз, который вы хотите потерять по дороге? — предположил Джулу.
— Дочь изготовителя подделок. Поймали вчера в Севилье. Она нужна мне живой.
— Полагаете, она еще может оказаться полезной?
— Она моя страховка. С ней был Кирк.
Джулу нахмурился.
— Где я мог слышать это имя?
Майло ухмыльнулся и налил себе стакан лимонада.
— От меня. Кирк работал на ЦРУ. Промышленный шпионаж. Когда они пытались похоронить всю программу — вместе с Кирком, — французские спецслужбы помогли ему сбежать в обмен на несколько услуг. Дюма ставил меня с ним на несколько дел, после того как я ушел из легиона. Но недолго.
— Он доставит неприятности?
— К тому времени как он разгадает наши планы, будет слишком поздно, — пожал плечами Майло.
— Если он был вместе с девушкой в Севилье, то как ему удалось сбежать?
— Отличный вопрос, капитан, — кивнул Майло. — Ты и поможешь найти ответ на него.
Он жестом предложил Джулу последовать за собой к фонтану. Там лежали двое мужчин, связанные, с кляпами во рту. Со стороны пленников не было видно — всё скрывали горшки с цветами и разросшийся кустарник.
— Судя по всему, Кирк, хотя и не был вооружен, сумел убить одного из моих людей, ранить Коллинса вот сюда, и сбежать. — Майло пяткой наступил на раненое плечо Коллинса, заставив того вскрикнуть от боли.
— Нужно было послать меня, — прорычал Джулу. — Я бы убил его раньше, чем он успел пошевелиться.
— Кирка нельзя убивать, — быстро произнес Майло. — Я обязан ему жизнью.
— А с ними что сделаете? — наемник нетерпеливо кивнул на мужчин, глядящих на них снизу вверх глазами, полными страха и боли.
Майло присел, нежно потрепал каждого по голове и снова поднялся.
— Этот груз ты можешь потерять по дороге.
Он шагнул вперед и ботинком толкнул связанных в фонтан. Оба упали в воду лицами вниз, подняв брызги, с руками, скрученными за спиной, и крепко примотанными друг к другу лодыжками. Несчастные пытались поднять головы, извиваясь, вода бурлила и выплескивалась во дворик, словно бушующие волны в шторм. Джулу и Майло отступили назад, чтобы не промокнуть. Прошла минута или чуть больше. Конвульсии затихли, вода успокоилась. Вновь единственным звуком было журчание фонтана да розовые лепестки цеплялись за волосы мужчин.
— Мне тоже больше нравится, как было раньше, — задумчиво произнес Майло. — Все имело свою цену. Даже провал.
Глава двадцать вторая
Двести миль к востоку от Ньюфаундленда, Канада, 20 апреля, 14:47
Все прошло на удивление гладко. Грин перезвонил через час и подтвердил, что она может отправляться. К подъезду подали машину, чтобы отвезти ее в аэропорт. На заднем сиденье лежали билеты. Бизнес-класс.
Не то чтобы агент Брауни была удивлена — в конце концов, эта поездка была достойным выходом из неловкой ситуации для Грина: и убрать ее подальше от Льюиса, и не казаться окружающим прогнувшимся под давлением прессы. Как заподозрила Дженнифер, идея была отлично воспринята лордом Хадсоном, рассеявшим последние сомнения Грина.
Погасло табло «Пристегните ремни». Практически в тот же миг человек, сидевший через несколько рядов впереди, поднялся со своего места и подошел к ней. Это был Бенджамин Коул, или Бен, как он предложил себя называть.
