земли вынырнула гигантская печать, настолько плотно усеянная символами и узорами, что казалась практически цельным световым диском, она-то и являлась центром магической паутины, охватывающей деревню и окрестности. Огоньки стекались к ней со всех сторон, насыщая ее и делая еще ярче, плотнее, гуще, пока вся поляна не оказалась залита ровным синим светом, в центре которой тускло мерцали человеческие силуэты.
— Ой, там что-то происходит! — Байсо еще крепче впился в мою руку, сдавливая ее до боли. — Мальчик! Он словно тает. Шен, — он чуть не плакал, — я не хочу на это смотреть. Я не могу.
— Тогда закрой глаза, — шепнул я. — Дальше я сам.
Из центра поляны поднялся столб, состоящий из переплетающихся цепочек, захватил одну из фигур и начал… поглощать ее. Когда я уже не мог разглядеть ни малейшего признака живого существа в нем, столб втянулся обратно, и поднялся следующий. Один за другим они пожирали клейменных людей, пока наконец все не закончилось. Центральная печать медленно ушла вниз, но перед самым уходом она словно вздрогнула, и от нее пронеслась волна по сплетенным с ней массивам. С учетом густоты нитей это больше походило на ревущий водный поток, захлестнувший все окружающее пространство. Я охнул, отключил магические зрение и скрючился, закрыв лицо руками: яркая вспышка, казалось, выжгла мне глаза.
— Шен, что случилось? Ты как? Тебе нехорошо? — где-то за пеленой боли услышал я голос Байсо.
— Сейчас, — выдавил я, — погоди. Сейчас пройдет.
На секунду промелькнула мысль, что я ослеп, но я постарался прогнать ее. Эта вспышка была магической, а значит, она не могла испортить зрение, самое большее — сломать амулет, поэтому я переждал боль, зажмурился, а потом открыл глаза.
Темнота.
Все было черным-черно.
И вдруг сбоку я заметил искру, затем еще одну, а потом увидел, как крошечный язычок пламени робко задрожал в маленьком фонарике в руках Байсо. Мальчик закрыл его от ветра бумажным колпаком и тихо сказал:
— Я подумал, что уже можно зажечь огонь.
— Конечно, — выдохнул я, успокаивая разбушевавшиеся эмоции. — Конечно, можно.
Только теперь я понял, насколько было темно. Бумажный фонарик освещал лишь небольшой круг не более пары шагов, а за пределами круга был полнейший мрак, настолько густой и черный, что казалось — мы заперты в маленькой комнатке. Байсо поднял руку со светом повыше и провел вокруг, выхватывая из темноты смутные силуэты деревьев и кустов:
— А теперь мы можем уйти?
— Еще минуту. Я хочу сходить на то место…, — но не успел я договорить, как Байсо схватил меня за рукав:
— Нет! Шен, да что с тобой? Тут кругом лес, тот самый лес с огнеплюями, костяными собаками, древолазами и ядовитыми слизнями! Если кто-то решит на тебя напасть, ты сможешь увидеть его, лишь когда он отгрызет тебе лицо. Или сожжет. Или…
— Байсо, ты что, боишься?
— Да, боюсь! — его лицо жутковато подсвечивалось колеблющимся пламенем и словно плавало в воздухе. — Оглянись. Мы как будто одни во всем мире, хотя мир сейчас тоже пропал. Знаешь, после того, как умерли отец и сестренка, больше всего я боюсь оставаться один. Если никого рядом нет, кажется, что и меня тоже нет. Все думаю, может, я тоже умер, но не помню об этом? Может, мы все уже давно находимся на Дне Пропасти, но не знаем об этом, и лишь делаем вид, что живем. Едим, смеемся, разговариваем, а сами просто ждем, когда же придет последняя душа. Поэтому я не могу долго быть в одиночестве. И мне страшно. Вернемся?
Я раньше не задумывался о том, что Байсо, будучи совсем маленьким, даже младше меня, пережил смерть своих родных: похоронил отца, не уберег сестренку. Он всегда такой веселый, общительный, искрится жизнелюбием и разными идеями, но прячет за веселостью свои страхи. Сам я не умею общаться с людьми, поэтому спокойно отношусь к одиночеству, скорее даже, люблю быть один, но Байсо отличается от меня.
— Хорошо. Пойдем! — я оглянулся, но в темноте ничего не было видно. Байсо тоже посмотрел по сторонам, шагнул сначала в одну сторону, потом в другую, поводил фонариком и выдохнул:
— А куда же нам идти? Я не помню дороги! Шен, это же, пропади он в Пропасти, лес, а я совсем не умею ходить по лесу, я даже днем там теряюсь! — паника в его голосе росла с каждым словом.
— Стоп! — решительно сказал я. — Спокойно. Я буду показывать, в какую сторону идти, а ты, как и раньше, будешь следить, чтобы я не врезался во что-нибудь.
Сначала я нарисовал самый большой защитный массив из тех, что я знал, потом стиснул зубы и уже в сотый раз за этот бесконечный день влил Ки в амулет. Благодаря паутине из печатей я быстро нашел поляну, где были принесены в жертву люди из деревни:
— Байсо, поляна вон там, значит, нам нужно идти в обратную сторону, — я выбрал один из светящихся массивов, идущий в нужном направлении, и пошел вдоль него. Байсо же держал меня за руку и следил за окрестностями.
Было тихо. Изредка похрустывали ветки под ногами, шуршала трава, не было слышно ни стрекота цикад, ни птичьих криков, ни звериных голосов, но лес не казался мертвым, лишь опустевшим. Возможно, животные избегали этого места из-за сильного магического напряжения или их запутывало постоянное движение Ки внутри каскадов. А может, это временное явление, связанное с ритуалом, и завтра тут снова все будет кишеть разной опасной живностью, пока же это было нам на руку.
Через какое-то время Байсо радостно воскликнул:
— Огоньки! Кажется, мы почти пришли.
Я убрал магическое зрение, подождал немного, чтобы глаза привыкли к темноте, и действительно увидел неподалеку движущиеся точки света. Мы пошли в ту сторону, но еще на полпути нас перехватили:
— Стоять! — незнакомый парень схватил Байсо за шиворот и резко дернул на себя. — Кто такие? Чего бродите ночью?
— Дяденька, ой, как хорошо, что мы вас нашли! — залепетал братишка. — А то мы совсем тут потерялись. Столько времени бродим вокруг, как только еще нас не съели!
К нам стали стягиваться люди с фонарями в руках, среди них я узнал сыновей старосты и отца Юэ.
— Что тут такое? — спросил старший сын Сяо.
— Вот, поймал двоих, — и парень толкнул Байсо вперед, отчего мальчишка оступился и упал на землю. Он выглядел столь жалким и перепуганным, что даже я ему поверил.
— Они из каравана, — кивнул сын старосты. — Отведите их в дом отца, там и поговорим.
— Да что случилось? Нам нужно в лагерь, нас, наверное, уже потеряли, — плаксиво ныл Байсо.
— Не вас
